Ну а под рукой ничего нет, кроме воспитанных Голливудом болванов, представляющих себя Терминаторами с миниганами.

Да, я уже знаю, кто такой Терминатор!

— Так когда ты закончишь, граф? — продолжал настаивать Мозес.

Проклятье, не узнаю бравого гвардейца, под моим командованием принимавшего участие в печально знаменитой резне при Вифании, где мы не брали пленных и не делали различий между мятежниками и мирными жителями. Неужели в воздухе этого мира растворёно особое вещество, делающее людей мягкими и жалостливыми? Было бы очень печально, если так в самом деле.

— Мне нужно ещё полчаса.

— Хорошо, — кивнул сотник. — За полчаса мы успеем провести вторую попытку переговоров и выдвинуть требования.

— Какие ещё переговоры?

— Местные обычаи и традиции, — пожал плечами Мозес. — Если разбойник захватывает заложников, то власти в первую очередь должны освободить их не считаясь ни с чем. Исполняют любые требования!

— Мы же никого не захватывали, даже персонал отпустили почти сразу. И, кстати, что ещё за вторая попытка переговоров? Разве была первая?

— Я не знал местных традиций и принял посланных к нам переговорщиков за начало штурма.

— И?

— И приказал открыть огонь на поражение.

— Не велика беда.

— Вроде бы да, но командующий национальной гвардией вельможа сильно разозлился, и второй раз переговорщики пришли только после шести неудавшихся атак с большими потерями.

— Мозес, мне нужно полчаса. Можешь хоть переговоры с ними вести, хоть целоваться взасос, но время протяни.

— Да, но…

— А если бы ты меня не отвлекал, то ритуал был бы завершён полностью.

— Понял. Так что с них потребовать?

— Мне откуда знать, что требуют в подобных случаях. Проси что-нибудь традиционное.

— Двадцать миллионов долларов мелкими купюрами, самолёт и два ведра героина?

Что такое доллары я тоже знаю. Самолёт видел. Героин не видел и видеть не хочу. Есть в нашем мире нечто подобное, хотя не настолько распространённое. Убивает человека быстрее чёрной чумы, и та по сравнению с дурманом более милосердна, забирая жизнь без мучений.

— Проси подводную лодку и полторы тонны копчёного бекона.

— Хочешь запутать след? — усмехнулся Свальбард. — Недавно слышал про страну, жители которой испытывают болезненную тягу к свиному жиру. Сейчас заставлю полкового мага накинуть на меня соответствующую иллюзию.

Я засмеялся, так как тоже слышал про эту страну, умудрившуюся ни с кем не воюя потерять семьдесят процентов населения и три четверти территории. Собственно, в этом как раз ничего смешного нет, но я представил Мозеса в красных сапогах, синих широченных штанах, в белом камзоле с вышитыми крестиком петухами…

— Ты будешь великолепен!

— Для дела же, — отмахнулся сотник. — И незачем так смеяться.

Он ушёл, оставив мне хорошее настроение и рабочий настрой. Теперь и десяти минут хватит на привязку закреплённых точек силы к своей энергетической оболочке, иногда называемой аурой. Название отчасти ошибочное, потому что «аурум» с древнего языка переводится как «золото», а золотой цвет, как известно, имеет энергетическая оболочка магически одарённого человека. Так что применять термин «аура» ко всем подряд неправильно и оскорбительно для истинных магов.

Однако я отвлёкся на пустяки. Настоящий специалист и ценитель магического искусства способен работать с любой терминологией. Ведь не от неё же зависит результат? Правильно, результат зависит от точного расчёта, способностей и опыта мага.

И вот вздрогнула магическая структура мира, превращая станцию «Колумбия» в своеобразного энергетического вампира. Она теперь будет отдавать мне не только свою энергию, но и, при пиковых нагрузках, собирать её с других электростанций. Теперь процессу не помешает даже остановка и снос самой АЭС — она символ свершившегося и памятник неизменному. И не более.

Жаль, что не получится испытать систему на эти самые пиковые нагрузки — пока нет подходящих задач, а попытка поднять со дна океана пару новых континентов вызовет неоднозначную реакцию, международную напряжённость и биржевую панику. На последней можно хорошо заработать, но я не успел предупредить личного финансиста наследной принцессы Илии. Так что с испытаниями на полную мощность придётся подождать.

— Граф! — опять появился сотник Свальбард, сияющий ярче начищенной золотой монеты. — Если мы отпустим заложников, то нам дадут десять миллионов долларов и самолёт до Катара. Кстати, где он находится?

— Мозес, у нас нет заложников, это во-первых! А во-вторых, катар это заболевание, а не государство. Катар верхних дыхательных путей описан в любом медицинском справочнике.

— Странно, — покачал головой сотник. — Но нам предлагают лететь именно туда. Неужели хотят обмануть? А мне они показались относительно честными людьми.

— Ты бы и сам постарался надуть, окажись в их ситуации.

— Не путай военную хитрость с пошлым обманом, граф, — возмутился Мозес. — Так мы соглашаемся на десять миллионов?

— Не нужно, я уже закончил с заклинанием.

— Значит…

— Значит, гуд бай, Америка! Мы отбываем к новому месту жительства.

— Инженера с собой будем брать? Очень просится.

— Какого инженера?

— Джека Лафайета. Он отказался уходить со станции вместе с прочим персоналом, чтобы быть уверенным в безопасности наших… э-э-э… ну, ты понимаешь.

— Понятно, остался проследить, чтобы мы случайно ничего не сломали. Уважаю ответственных людей. А его не пугает перспектива жить в России?

Мозес развёл руками:

— Как он сам говорит, если человека до десяти лет звали Яша Ливкин, то его до конца жизни невозможно ничем напугать.

Я не совсем понял, кто такой Яша Ливкин, но против кандидатуры Джека Лафайета возражать не буду. Если у принцессы Илии есть собственный финансист, то придворный инженер никак не помешает. У наследницы Ермия Неистового всё должно быть самое лучшее, в том числе и инженеры.

— Мозес, я открываю порталы. Ты инструктаж по поведению на новом месте жительства провёл?

— Дважды, — усмехнулся сотник. — И ты сам ещё четыре раза.

Ну, допустим, не четыре, а три. Четвёртый раз был не инструктажем, а раздачей амулетов индивидуального портала и небольшой лекцией по их использованию. Теперь, когда у меня много энергии, уже не нужно собирать людей у одного перехода и пропихивать их туда по несколько человек с риском разлететься по множеству миров. Сейчас индивидуальные порталы включаются у всех одновременно и переносят в одно и то же место с гарантией в девяносто девять процентов. Сотый тоже перенесётся, но с небольшими побочными эффектами вроде расстройства желудка или сильной икоты. Смертельных случаев или исчезновения переносимых объектов расчеты не предполагают.

— Всем приготовиться к эвакуации! — амулет вдобавок является средством коммуникации, не фиксируемой любой местной аппаратурой. — Мозес, инженера Джека Лафайета эвакуируешь лично. Если есть желание, то и Яшу Ливкина можешь прихватить. Отсчёт пошёл!

— Деньги взять не успею, — разочарованно произнёс сотник.

— Не велики деньги, — я постарался успокоить старого вояку.

— Кому как, — не согласился он. — Если привык жить на жалованье и долю с военной добычи, то и медной монетке радуешься.

— На что намекаешь? Доходы со своего графства я тратил на секретные операции Тайного Кабинета, а жил тоже на одно жалованье.

— На три жалованья, — поправил меня Мозес. — Ты занимал три высших должности в империи.

На самом деле я занимал шесть должностей. Эх, были же времена золотые, когда самыми большими проблемами представлялись козни сопредельных государств и заговоры против императора.

— Пять минут по местному исчислению до открытия портала! Всем приготовиться и разрядить оружие. Повторяю — приготовиться и разрядить оружие! Четыре минуты по местному исчислению до открытия портала…

Округ Бентон. Штат Вашингтон. Штаб контртеррористической операции.