– Какие рабы?!

– Ну, те, которые на триреме «Аквила»! Зухос и трирему у римлян уволок, а на буксире за нею тащил «Усерхат-Амон»! Рабам он пообещал свободу, а сам бросил их!

– Ну и сволочь!

– И не говори! – поддержал его роме. – Раньше Зухоса любили, хоть и побаивались. По всем предместьям ждали его воцарения, а теперь… – Египтянин махнул рукой и тут же поднял палец. – Слышите?

С берега доносился дружный рев, люди скандировали: «Смерть Зухосу! Смерть!»

Эдик ухмыльнулся, очень довольный.

– Этот дурак, – воскликнул он, – сделал за нас половину работы! Кто ж теперь пойдет за отступником?!

– Пойдут, – парировал Сергий. – Буколы и пойдут!

Вернулся Уахенеб, встревоженный и серьезный.

– Зухос изнасиловал и убил дочь магистра флота, – доложил он.

– Вот гад! – возмутился Чанба.

Роксолан подумал.

– А далеко магистр? – спросил он.

– Рядом. Грозится спалить Зухоса на медленном огне. Говорит, никаких денег не пожалею, только дайте посмотреть, как эта рептилия будет корчиться!

– Пошли! – решил Сергий. – Может, поможет чем.

– А мы поможем ему, – кивнул Искандер. – Правильно мыслишь!

Когда Лобанов дошагал по вымолу до берега, дорогу ему преградил крепкий человек уголовной внешности, с вертикальным шрамом через всю щеку.

– Ты Сергий Роксолан? – спросил он.

– Я.

– Меня зовут Иоанн сын Софэра, – представился «уголовник». – Я послан Йосефом бар Шимоном передать, чтобы ты знал: Зухос получил два корабля с оружием и следует от гавани Суу к каналу Амнис Траянас. Через неделю… Да нет, уже дней через пять он доберется до Мемфиса.

– Ага! – повеселел Сергий. – Спасибо тебе, Иоанн! Буду знать. Ну, за что то оружие было куплено, спрашивать не буду…

Иоанн оскалился.

– Может, составишь нам компанию? – предложил Сергий. – Людей у меня мало… С Зухосом я и один справлюсь, но слуги его, но буколы… Тут и кентурией не отделаешься!

– Так ты взаправду хочешь уделать Зухоса? – удивился Иоанн.

– А как же?

Иоанн крякнул от удовольствия, и протянул руку:

– Я иду с тобой!

Сергий с чувством пожал мозолистую пятерню, привыкшую и к веслу, и к мечу, и направился к берегу.

Дом магистра Валерия Юлия он отыскал без труда – по самой большой толпе любопытствующих бездельников. Иоанн, Гефестай и Акун шли впереди, расталкивая любопытных, слетевшихся на чужое горе.

За воротами путь им преградили легионеры.

– Нельзя! – рявкнул старший караула. – Куда прешь?!

– Пру к магистру, – спокойно ответил Сергий, и брезгливо отвел в сторону грозившее ему копье. – Я декурион претории, а это мои люди!

Легионеры замешкались, усваивая новую информацию, и Роксолан со своими прошел во двор внутренний. Отца, потерявшего ребенка, он обнаружил сидящим в кресле возле парадного входа. И без того толстый, Валерий Юлий и вовсе обрюзг, расплылся по креслу безобразной квашней. Утрата любимой дочери подкосила его, оборвала все нити, привязывающие Валерия к миру и жизни. Он сидел, тупо уставившись перед собой, и не реагировал на внешние раздражители.

Сергий остановился перед ним и сдержанно поклонился.

– Не люблю выражать соболезнования, – сухо сказал он, – по себе знаю, никакие слова не облегчат горя… Но есть одно дело, обговорить которое необходимо и мне, и тебе. Я служу в претории. Меня направили в Египет с заданием. Я должен найти Зухоса и уничтожить его…

Пока Сергий говорил, Валерий Юлий кивал головой, не поднимая глаз и не меняя безразличного выражения лица. Но стоило ему услыхать ненавистное имя, как магистр встрепенулся, вся кровь из потаенных жил устремилась к бледному лицу, и разукрасила щеки в цвета гнева и ярости.

– Уничтожить Зухоса?! – просипел Валерий Юлий, подавшись вперед. – Что ты хочешь?! Золота?! Бери! Сколько нужно?! Говори!

– Мне не нужно золото, – покачал головою Сергий, – мне нужно подкрепление из добровольцев, умелых и отважных воинов, и две боевые триремы.

– Виталий! – взревел магистр, разворачиваясь в кресле.

Спотыкаясь, прибежал званый Виталий, длинное как жердь, создание с письменными принадлежностями в руках.

– Пиши! – рявкнул Валерий Юлий. – Триремы «Серапис» и «Геркулес» передаются под командование… – он обратил лицо к Сергию.

– Сергия Корнелия Роксолана! – отчеканил Лобанов.

– Сергия Корне-елия… – старательно царапал Виталий, стилом по навощенной дощечке. – Ро-оксо-олана. Дальше, сиятельный…

– Триерархи переходят в полное подчинение Сергию, и так далее… – махнул рукой магистр, выдыхаясь от вспышки активности.

Виталий прописал все сказанное, сложил дощечки-церы, обмотал их веревочкой и опломбировал красным воском. Магистр подышал на перстень, и приложил к воску печать.

– Исполни свой долг, Сергий Роксолан, – проговорил он дребезжащим голосом, протягивая Лобанову церы, – и утешь этим отца…

Сергий, нисколько не притворяясь, вскинул руку в салюте, повернулся и направился вон.

Выйдя на Царскую Дорогу, он развернулся и роздал приказания:

– Уахенеб! Постарайся найти добровольцев-египтян. Желательно – сотню, но сотню ты не успеешь… Ну, сколько соберешь, столько и веди. Иоанн! Ты иудей?

Сын Софэра с достоинством поклонился.

– Сыщешь нам бойцов из твоего племени?

– Попробую… – пожал плечами Иоанн. – Но много не обещаю.

– Пробуй. Искандер! А ты возьми на себя эллинов.

Тиндарид кивнул.

– Расходимся! – сказал Сергий. – Я в гавань, за триремами…

Друзья и знакомые разошлись. Сергий зашагал на юг, к Ипет-Ресит (память упорно подсовывала название «Луксор». Скажи теперешним, что Египет загребут под себя арабы, то-то хохоту будет…). Идея собрать «интербригаду» пришла к нему как бы сама собой. А кого принимать в «антизуховскую коалицию»? Еще вчера призывать египтян и даже эллинов бить Зухоса было бы делом бесполезным и даже опасным для здоровья, но «Тот-Кто-Велит» сам помог ему. Это же додуматься надо было до такого – угонять священную ладью! Египтян это глубоко оскорбило, эллинов, пустивших корни в Та-Кем, возмутило и покоробило. А убийство юной римлянки? Вот же ж, тварь какая!

– А ну, стоять! – раздался грубый голос.

Сергий мигом вернулся в реал. Перед ним, широко расставив ноги и уперев руки в боки, стоял легионер. Судя по стеку-витису в руке и поперечному гребню на шлеме, тип был в чине кентуриона. Сергий пригляделся. Где-то он уже видел эту рожу…

– Я ж тебя уже арестовывал, Зухос! – прогремел кентурион. – Вырвался? Ничего-о… Мы тебе покажем, как ладьи угонять! Взять его!

Легионеры сомкнулись плотным кольцом, полдесятка гладиев уперлись в грудь Сергию, и в спину.

– Ты что, совсем сдурел, овноголовый? – спросил Сергий спокойно. – Глаза протри!

– Ма-алчать! В каструм, шагом!

Про убийство этот дурак еще не знает, подумал Сергий, шагая внутри каре. Вот и хорошо… Драку затевать он даже и не пытался, но не худо бы опробовать Силу… «С нами Сила! – сказал джедай и пукнул от натуги…»

Конвой шагал по Царской Дороге, впереди уже завиднелись пилоны Ипет-Ресит. Сергий напрягся, сосредотачиваясь на кентурионе. Бравый вояка сбился с шага, матюгнулся. Ни в лицах легионеров, ни в их поведении не произошло никаких перемен. Как шагали, так и продолжали шагать. Но вот приблизилась развилка и поворот на Восточную улицу. Каре полагалось топать туда, по дороге к каструму, но римляне невозмутимо шли по Дороге Царской, исполняя веление Сергия. Овноголовый кентурион послушно вышагивал по аллее сфинксов с такими же бараньими башками… Потом слева показались буквально сотни базальтовых статуй Сохмет, выстроившиеся в шеренги, а справа поднял своды полуримский-полуэллинский храм Опет – культура пришельцев потихоньку сплавлялась с местными традициями.

Легионеры строем прошагали мимо этих достопримечательностей, и вышли к причалам, у которых покачивались две триремы и пара либурнов.

– На месте… – затянул кентурион. – Стой! Раз-два!

Легионеры грохнули щитами о землю, и Сергий протиснулся между ними.