Добились ли советские военлеты полного превосходства в воздухе, сказать было трудно, однако активность Люфтваффе серьезно упала.

Впрочем, враг оставался еще очень силен, и любая, даже самая скромная победа давалась огромным трудом и большой кровью.

– Подъем!

На улице еще темно.

По небу плывут редкие облака, сквозь которые проглядывают звезды.

В крестьянской избе-столовой полка – полумрак.

Молодая расторопная официантка быстро подает свежие булочки с маслом и сыром, горячий, крепкий чай.

Быков не выспался, но предрассветный холодок бодрит.

Заметив бочку, полную дождевой воды, Григорий сложил руки ковшиком и с удовольствием умылся.

Уф! Красота! Сразу полегчало.

– Летчиков четвертой эскадрильи, – скомандовал дежурный по КП, – вызывает командир полка!

– Понял! – ответил Быков. – Пошли.

– Вставай, поднимайся, рабочий народ! – фальшиво пропел Орехов.

На КП их уже ждал Бабков, помятый и бледный – вторые сутки не спит комполка.

– Холодову шестеркой произвести разведку по железной дороге на Орел, – проговорил он дребезжащим голосом. – Сталину восьмеркой прикрывать «илы» у станции Золотарево и вместе с ними произвести штурмовку. Восьмерка Савельева сменит вас прямо в воздухе. По самолетам! Первыми взлетают разведчики, за ними восьмерка на прикрытие. Все!

Взлетели вовремя – штурмовики как раз пролетели над Задней Поляной.

4 АЭ пристроилась к «илам» с ходу, легла на курс.

«Илы» шли плотным строем, над ними – «По-седьмые» двумя ступеньками.

До Орла было не слишком далеко, на горизонте видны были пожары.

Черные клубы дыма поднимались к небу и, растекаясь по высоте, висели плотной пеленой гари.

– Командир! На три часа – «мессеры»! Летят тем же курсом.

«Худых» не меньше шестерки. Они скромно, не задираясь, следовали рядом.

Старый прием – отвлекают внимание, ждут атаки другой группы.

– Шесть «мессеров» прямо по курсу!

Проскочив под восьмеркой Быкова, «встречные» развернулись, чтобы атаковать русских сзади.

«Скромные» устремились на «По-7» спереди.

Простой, но толковый замысел – одновременным ударом с двух направлений отсечь истребители от штурмовиков, а затем расправиться с «илами».

А вот хрен вам…

– Я – «Колорад». Баклан, твоя четверка прикрывает «илы». Атакуем.

Четверка Быкова резко ушла в сторону, словно бросая штурмовики. Шестерка залетных «мессеров» уже брала «илы» в прицел.

«По-седьмые» набросились на «худых» сзади и открыли огонь.

Григорий довольно улыбался, чувствуя, как вздрагивает самолет от пушечных очередей.

Трассеры сошлись на «Мессершмитте», как в точке перспективы, и того буквально разодрало на части – полетели в стороны листы дюраля, какие-то обломки, ошметки…

– Есть!

Пара «мессеров» угрожающе нависла над группой Быкова, еще две пары в крутом вираже сцепились с «баклановцами», пытаясь расколоть их и перебить поодиночке.

Но на вертикалях немцы безнадежно отстали и сразу сменили тактику, вот только Баклан со товарищи не стали дожидаться исполнения новых задумок, а ударили по фашистам изо всех стволов, да еще и парочку РС-82 выпустили.

Трассеры прошли мимо, а вот оба снаряда, всем на удивление, угодили в цель – одному «худому» оторвало хвост, а у другого такая дырища возникла в плоскости, что та и отвалилась.

Два – ноль.

Внизу показалась железнодорожная станция, забитая составами.

В поле рядом со станционными сооружениями скопились немецкие танки.

Вправо и влево уходили окопы, противотанковые рвы.

На шоссе образовалась самая настоящая «пробка» – танки, самоходки, автомашины с пушками на прицепе, мотоциклы – все это «движимое имущество» вермахта тулилось в три-четыре ряда.

Стрелять можно было с закрытыми глазами – все равно не промахнешься.

«Илы» отбомбились по «панцервагенам» ПТАБами, прострочили хваленую немецкую броню 37-миллиметровыми снарядами и пошли косить вагоны с паровозами – огненные стрелы РСов и пунктирные пушечные трассы легко находили цели.

Вскоре над путями повисло сплошное облако дыма и пламени, но и зенитная артиллерия тоже проснулась – «эрликоны» и 88-миллиметровые «ахт-ахт» сеяли в небе облачка и хлопья ярко-оранжевых разрывов.

Одному из «илов» не повезло – зенитки ободрали ему полкрыла и бок.

Верхняя часть стабилизатора и половина руля высоты были отбиты, а хвостовое оперение напоминало клок небрежно оторванной материи, обрывки которой полоскались в воздухе.

Штурмовик просел, теряя подъемную силу, но живучести ему хватило – «Ил-2» потянул до своих.

Его товарищи встали в «круг».

Четверка Баклана спустилась, а «мессеры», наоборот, поднялись, образуя свое кружение.

Находясь на встречных «кругах» со штурмовиками, пилоты 4-й эскадрильи следили, чтобы «худые» не обижали «горбатых» – немцы вполне могли прорваться к ним и атаковать с хвоста.

Бросив взгляд на пути, Григорий усмехнулся – все залито огнем, рванули цистерны с бензином.

Нечем будет поить «Тигров» с «Пантерами»!

– Внимание! Следить за «мессерами»!

Штурмовики разорвали «круг» и вытянулись в цепочку по одному, беря курс на восток, вдогон за «илом»-подранком.

Для «худых» этот момент был самым подходящим, и немцы бросились в атаку, шпаря по «илам» из пушек и пулеметов.

– Я – «Колорад». Кончаем с «худыми»!

«По-7» атаковали «Ме-109» в лоб. Те попытались уклониться, но уйти не смогли – русские истребители легко нагоняли их.

Быков расправился с «Мессершмиттом» на вертикали, полоснув по немцу и распоров тому все серо-голубое брюхо.

Выпотрошенный «мессер» завис в верхней точке, куда его взогнал мотор, и свалился вниз с ускорением, подчиняясь закону Ньютона.

Ведомый подбитого немца не стал искушать судьбу – повернул на запад, да вот только Григорий не согласился его отпустить.

Догнав «мессер» на форсаже, он влепил ему хорошую порцию снарядов, размочалив хвостовую часть.

Готов.

Володя Орехов сбил «худого», Котов, Микоян и Зайцев – тоже взяли по одному, а Баклан спустил на землю парочку.

– «Колорад»! Я – «Филин»! Отходите, моя смена!

Покачав крыльями в знак приветствия группе Савельева, Быков повернул на восток.

– Я – «Колорад». Отходим. Пусть дяди тоже поиграются…

Легко догнав штурмовики, истребители полетели выше, охраняя «илы» от неприятных встреч.

Подбитый штурмовик медленно терял высоту.

Отчаявшись дотянуть до аэродрома, летчик пошел на вынужденную, но немного не дотянул до земли – «Ил-2» рухнул на железнодорожное полотно, переломившись пополам.

Навстречу шел бронепоезд «Московский Метрополитен», узнаваемый по башням от танка «Т-34».

Бойцы выскакивали из люков бронеплощадок и бежали к разбившемуся самолету.

Штурмовики стали в «круг», восьмерка Быкова «закольцевалась» выше.

– Живой, интересно? – толкнулось в наушниках.

– Вон он! Вон! Показался!

Быков увидал, как пилот вылез из кабины «ила» и помахал рукой.

Мол, жив еще, чего и вам желаю.

– Я – «Колорад». Следуем на аэродром.

Следующим утром было на удивление прохладно.

Ночная темнота еще стояла, но крапленую звездами черноту все сильнее разводила предутренняя синева.

В тишину прорвалось сонливое почихивание сначала одного запускаемого мотора, потом второго, третьего…

Аэродром просыпался, поднимая металлический гул и вой, бросая во мглу синие, красные, фиолетовые мазки огня.

Чистое небо и обильная роса предвещали жаркий день.

Быков вздохнул. Не любил он лета, осень была мила ему, когда тепло, но не душно, а воздух свеж даже в полдень.

Дождик покраплет? Подумаешь! А зонтик на что?

– На построение! – разнеслась команда.

Пилоты живо собрались и стали строем.

– Сми-ирно-о! – гаркнул начштаба. – Равнение на середину!

Неожиданно резво он подбежал к командиру полка.

Бабков его выслушал и вышел к летчикам.

Улыбка поднимала холмики его щек к глазам.