Кормят, кстати, плохо. Мне не приходилось раньше бывать в плену, но думаю, что в английском концлагере где-нибудь в Трансваале было примерно то же самое. Раз в день в нашу камеру зашвыривают какую-то полудохлую зверюгу размером с кавказскую овчарку, и пока её добьёшь, уворачиваясь от острейших зубов и ядовитых плевков, весь аппетит пропадает. Если бы не работали в паре с Онодэрой, то насиделись бы голодными. А так по очереди – один отвлекает внимание, другой в это время наносит решающий удар. Потом едим прямо сырую. Японец даже хвалит, но его извращённые национальной кухней вкусовые пристрастия мне кажутся странными. Я, правда, тоже ем, но через силу, так как другого всё равно не предложат.

Местные жители действительно разумны. Как-то давным-давно читал фантастический рассказ, и там была интересная мысль – только разумному существу может прийти в голову мысль держать кого-нибудь в неволе. Тюрьма как показатель уровня развития общества. А в остальном, конечно, муравьи вполне тянут на цивилизацию примерно человеческого уровня. Или даже чуть повыше, если учитывать умение создавать боевых биороботов.

И технические достижения на высоте – во время допросов пытки не применяют, а считывают информацию прямо с мозга при помощи какого-то хитрого устройства, надеваемого на голову. Уж не знаю, как оно работает, но воспоминания о мартовских прогулках по крышам муравьям должны понравиться. В мельчайших подробностях вспомнил и представил!

Разговаривают тоже нормально, всяко лучше космических пиратов или жестяных болванов на третьей планете системы альфы Песца. У них есть хитрые такие коробочки, переводящие на привычный русский язык движение усиков, сяжков, псевдоподий и прочих педипальпов. Подготовились, фашисты проклятые!

Ага, опять дверь открывают. Ну что, снова на допрос?

– Заключённым на выход с вещами!

У земных тюремщиков учились, не иначе. Заучили команды, как попугаи, и повторяют к месту и не к месту. Откуда, пся крев, у нас вещи, если у меня их и не было никогда, а у самурая всё отняли, включая одежду?

– Мы пойдём, кицунэ-сэнсэй?

Я важно киваю и первым выхожу в коридор. Ну вот, так и знал, опять ни единого шанса на побег не оставили… жалость-то какая.

Нас сопровождают, то есть конвоируют, восемь особей неизвестной половой принадлежности – трое спереди, трое сзади и по одному с боков. Вооружены широкополосными излучателями какой-то дряни, после попадания которой неимоверно ломает двое суток. Испытано на себе. И влёт бьют, как охотник вальдшнепа на вечерней зорьке. Снайперы доморощенные, мать их болонку.

Длинный коридор с железными дверями по обеим сторонам перегорожен решёткой из толстых железных прутьев. Ну точно: строителю этой тюрьмы доводилось сидеть в Лефортово или Матросской Тишине. Хотя, как мне кажется, таких огромных муравьёв не только СИЗО, но и любой зоопарк с распростёртыми объятиями примет.

– Стоять! Лицом к стене!

Плохо работают переводчики. Надо будет обязательно объяснить, что у котов и самураев не лица, а морды. Муравьям, конечно, без разницы, но у меня такие неточности вызывают раздражение. Учите русский язык, клопы необразованные, пригодится для чтения уголовного кодекса!

– Что будем вспоминать на допросе в этот раз, уважаемый кицунэ-сэнсэй?

Ответа Онодэра не ждёт. За неделю он привык к моему красноречивому молчанию настолько, что безошибочно угадывает невысказанное. И вообще, японец вдруг оказался вполне приличным и вменяемым человеком. Да, не без некоторых недостатков в виде искажённого традиционным воспитанием мировосприятия, но у кого их нет? Кто нынче без греха, пусть первым бросит в самурая камень.

– Не разговаривать! – рявкнул железный голос из муравьиного переводчика. – Вперёд!

Ага, знакомая камера для допросов, похожая на кабинет ветеринара-садиста. Пару лет назад точно в таком же мне штопали изодранный немецкой овчаркой бок, а ей самой пытались поставить на место выпавший глаз. Иван Фёдорович потом ещё оплатил врачу лечение его собственных царапин.

Но мураши умнее земных коновалов – сразу привязали к столу. Мама-кошка, как это смахивает на подготовку к… Тьфу-тьфу-тьфу, три раза через левую переднюю лапу! Чур меня!

Японец, как всегда, немного посопротивлялся с заранее известным результатом. Нет, если Онодэре нравится получать по башке перед каждым допросом, то я не возражаю… Но неужели тупые насекомые не понимают того факта, что встряска и так уже свёрнутых набекрень мозгов пленника никак не улучшит качество ответов на вопросы? Наивные тараканы, честное слово.

Но что-то сегодня не торопятся надевать нам на головы похожие на вёдра считываетели мыслей. Как там их в фантастических романах называли? Нет, не мозгоклюи… мнемосканеры или мнемодетекторы вроде бы. Или придумали какую-нибудь новую штучку для выворачивания памяти наизнанку? Да и пёс с ними, пусть пробуют, вуайеристы несчастные.

– Мысли этого существа пахнут агрессией и насмешкой!

Ой, кто тут? Что за чучело сидит в самом углу и наблюдает за нами с видом естествоиспытателя, рассматривающего гербарий? Фигурой вроде как похож на человека, но вместо лица какой-то подозрительный светящийся туман. И чёрный балахон с капюшоном, как у императора Палпатина из «Звёздных войн». Фанатик из секты свидетелей Дарта Сидиуса или просто ситхоман-извращенец?

– Забавная зверушка, – произнёс неизвестный, вставая в полный рост. – Отправить тебя на изменение?

Это он на что намекает, подонок? Какие ещё изменения? Я идеальный кот в самом расцвете сил и меняться не собираюсь. Добраться бы до глотки… уж если получалось пару раз лом перекусывать, то уж тонкую шею…

– Что такое лом? – подозрительный тип подошёл поближе, и по туману под капюшоном пробежала лёгкая рябь. – Это оружие?

Мысли без приборов читает? А вот поцелуй пекинеса под хвост, придурок ряженый! И бульдога тоже поцелуй.

Хмырь поднял правую руку, затянутую в чёрную перчатку, и меня чувствительно шарахнуло электричеством, аж шерсть дыбом встала. Без всяких внешних эффектов шарахнуло! Ни искр, ни красивых ветвистых молний синего цвета. Вообще ничего, только я и двести двадцать вольт.

– Убавь уровень агрессии, зверушка!

Мама-кошка, да я разве против? Коты существа не агрессивные, склонные к пацифизму и толстовщине, а если их током не бить, то где-то даже почитатели Махатмы Ганди с его теорией непротивления злу насилием. Выключи рубильник, козёл!

– Ты мне не интересна, зверушка!

Ой, сейчас прямо расплачусь от огорчения. Вот всю сознательную жизнь мечтал об интересе со стороны неизвестного инопланетного электрика-любителя, а тут резко обломился! Рыдаю и бегу убиваться об стену. Дяденька монстр, дай мне выпить яду! Ну что, тебе жалко мышьяку килограмма три-четыре?

Молчит. И не просто молчит, а застыл перед самураем, положив руки тому на голову. Под Кашпировского косит, плесень?

А потом тип в чёрном балахоне рассмеялся странным, лишённым эмоций смехом:

– Как же вы слабы, земляне! Триста циклов назад мирмекоиды сопротивлялись куда энергичнее. Что же, тем легче пройдёт изменение и тем быстрее у меня появятся новые игрушки. А муравьи мне надоели.

Опс, мама-кошка, попадалово… Если я правильно понял, то муравьи-мутанты у этого гестаповца на побегушках? И что получается… мы воевали вообще с третьим сортом?

Гад в чёрном балахоне снизошёл до пояснений:

– С шестым сортом, моя забавная зверушка. Третий вы увидели здесь, четвёртый управляет космическими кораблями, а пятый – это я.

Опять не понял… а кто тогда первый и второй? Не канифоль мне мозги, дяденька!

Онодэра что-то закричал по-японски и плюнул в чёрного типа. Эх, не попал. Наверняка яда было больше, чем у королевской кобры и чёрной мамбы, вместе взятых.

– Он ядовит? – инопланетянин переключил внимание с самурая опять на меня. – Быстро вспоминай всё, что о нём знаешь!

Вот только не нужно больше баловаться с электричеством! Ой… выключи рубильник, мужик, я и без принуждения расскажу! Мне что, жалко, что ли? Во всех подробностях расскажу!