– Подожди. Жора, – покачал головой Шрёдингер. – Если ты полез за мёдом в улей и тебя покусали пчёлы, то это не будет поводом залить напалмом всю пасеку?

– Ну ты и сравнил, Иван Фёдорович! От пчёл польза большая, а про инопланетян мы вообще ничего не знаем.

– Вот именно, – поддержал начальника экспедиции главмех старший прапорщик Семёнов, третий, и он же последний участник совещания. – Нам неизвестны причины агрессии представителей внеземного разума, так что предлагаю отложить вопрос об их уничтожении до установления контакта, а потом действовать по обстановке.

– Добрые вы все, – скривился Дюваль. – Я же предпочитаю стрелять первым, и пусть лучше мне в личное дело запишут три выговора, чем положат четыре венка на могилку.

Мама-кошка, золотые слова! Жалко, что Жерар Семёнович слишком буквально воспринимает понятие «воинская дисциплина» и без приказа не скинет на гнусную планету термоядерные подарки. Вот всей шкурой чувствую исходящую от голубого шарика в иллюминаторе опасность.

Ну, чьё мнение одержало победу? Фёдорыч, не молчи! Толика здоровой ксенофобии ещё никому не повредила!

Увы, но генерал-лейтенант Шрёдингер не оправдал ожиданий, предложив следующее:

– Мне кажется, товарищи, что перед принятием окончательного решения стоит произвести тщательную разведку, попытаться выйти на связь с существами на планете, и лишь тогда…

– Я за то, чтобы пропустить два первых пункта и сразу перейти к третьему, – возразил Дюваль. – Ты в пятидесятом году так и поступил. Палермо помнишь?

– Там произошло землетрясение! А потом сразу извержение вулкана!

– Да кто спорит-то, Иван Фёдорович? – генерал-майор подмигнул старшему прапорщику Семёнову. – Никто не ставит под сомнение официальную версию тех событий.

Шрёдингер перемигивание заметил. И пригрозил кулаком:

– Вместо того чтобы рожи корчить и сказки рассказывать, шёл бы ты лучше, Жора.

– Куда?

– Готовить заатмосферник к разведывательному полёту.

– А почему я?

– Ну а кому ещё? Не Ваське же лететь?

Мама-кошка, а ведь это отличная идея! И пусть потом попробуют не дать мне медаль. Или деньгами… так даже лучше.

Никогда не сомневался в исключительной талантливости наших авиаконструкторов, а сегодня окончательно убедился в справедливости своего мнения. «МиГ-155» изнутри идеально подходит для кошачьего племени. Не в том смысле, чтобы самому за штурвалом сидеть – тут длины конечностей не хватает, а с точки зрения маскировки и наличия укрытий. Много укромных уголков, куда можно спрятаться и переждать, пока механики с оружейниками подготовят машину к вылету. Они быстро, я в них верю!

Решение отправиться в разведку вместе с Дювалем пришло ко мне неожиданно, но взвешивать все его плюсы и минусы я не стал. Давно замечал за собой такое – возможность утолить любопытство перевешивает доводы разума и вопли здравого смысла одновременно. Да что про меня говорить, если у некоторых людей они вообще права голоса не имеют. Это про разум и здравый смысл, если что.

Забраться в «МиГ-155» не составило труда. Если кто из механиков и заметил, то наверняка не заподозрил покушение на подвиг – привыкли, что постоянно бываю в самых неожиданных местах, но строго соблюдаю требования техники безопасности. Поначалу-то беспокоились и пытались гонять, но быстро осознали тщетность попыток и махнули рукой. Правильно, никто не сможет запретить коту гулять самому по себе! Это аксиома, не требующая доказательств! Постулат, так сказать.

Если бы ещё Жерар Семёнович не копошился так долго… как корейский повар перед посещением выставки собак. Вот зачем, скажите, в кабине заатмосферного истребителя автомат и снайперская винтовка? И я не знаю. А ещё ящик с взрывчаткой, полная сумка радиодетонаторов, ручной широкополосный парализатор, метательные ножи, канистра бензина, кусок копчёного сала килограммов на восемь, малая пехотная лопатка, четыре пистолета, моток верёвки и лом. Это только то, что видел собственными глазами. Остальное, упакованное в плотные мешки, пока не разглядел. Товарищ генерал-майор собирается устроить маленькую победоносную войну продолжительностью в две недели?

Или так оно и положено? У котов познания в военном деле чисто теоретические, и большинство из нас не сможет отличить танк от шагающего экскаватора. Я исключение, но тоже не могу считаться экспертом по авиационной разведке. А что нам по этому поводу скажет товарищ Шрёдингер?

Ничего он не сказал. Видимо, Иван Фёдорович в этом очень даже разбирался, потому что молчал и смотрел на сборы генерал-майора Дюваля с одобрением. Ну и ладно, они люди опытные, им виднее.

– Ну так я полетел? – Жерар Семёнович остановился у трапа.

– Ни пуха ни пера, Жора! – академик отвернулся и направился к выходу из отсека, не дожидаясь ответного посылания к чёрту. – И не геройствуй там без меры.

Завидует Фёдорыч. Хвост даю на отсечение, что завидует. Он, опытнейший летчик-истребитель, остаётся на «Горгоне Медузе», а ведь сердцу не прикажешь… и душа рвётся, и руки тоскуют по штурвалу.

Хотя штурвала как такового здесь и нет. Две пипочки джойстиков, ряд кнопочек да одна педаль – всё остальное считывается датчиками шлема, а для надёжности есть возможность подачи голосовых команд. Ходят упорные слухи, будто электронные мозги заатмосферников реагируют даже на ненормативную лексику и прочие идиоматические выражения, но я не верю. Приходилось пару раз слышать выразительный монолог академика после попадания молотком по пальцам… такое и представить-то с трудом можно, не то что выполнить в боевой обстановке.

Пока я так рассуждал, Жерар Семёнович успел задраить люк и включить дыхательную систему. Тоже замечательная штука. Раньше, насколько знаю из книжек и Сети, лётчики пользовались подобием собачьих намордников, но наука не стоит на месте. Устаревшее оборудование сейчас делают только для любителей ретротехники, а так даже во флайерах китайского производства есть регенераторы кислорода замкнутого цикла. У нас же, вообще, тут стоит продвинутый, с климат-контролем, ионизатором и ароматизатором. Товарищ генерал-майор не обидится, если включу запах свежей рыбы с добавлением лёгких ноток кисломолочных продуктов?

Дюваль закрутил носом с недоумённым видом, пожал плечами и дал команду на стартовый лифт. Поехали?

Истребитель рванул, как засидевшийся дома кот, выпущенный на улицу в солнечный мартовский день. Эх, как, должно быть, сейчас красиво за бортом! Теоретически… а практически сижу зажатый между выдвинувшейся запасной панелью управления вооружением и кнопкой катапультирования, и даже шевелиться получается с большим трудом. Ну кто же знал, что лихой десантник окажется настолько осторожным и предусмотрительным, что задействует все дублирующие системы без исключения?

Ой, мама-кошка, какая пёсья сила мой хвост в воздушный фильтр засасывает? Я протестую!

Но протестую молча. С генерал-майора Дюваля станется вернуться на «Горгону Медузу» и высадить левого пассажира чисто из благих побуждений, просто из-за беспокойства о моём здоровье. Ценю и одобряю, но только не сегодня. Мне подвиги нужны. И медаль хоть какую-нибудь.

Да, дорогие товарищи, коты не лишены некоторого честолюбия. Это чувство никогда не считалось у нас недостатком, а вот отсутствие его вовсе даже наоборот. Что поделать, если такими нас создала природа. Замечали, как мои сородичи ведут себя на выставках? Благородство и невозмутимость… и тайное ликование от доброжелательного внимания.

– Внимание, тот, кто не мы! – неожиданно проскрежетало в динамиках громкой связи. – Опасность следовать курс! Поднимать конечности уровень много! Убирать жало, следовать мы!

Жерар Семёнович прокомментировал сообщение с поверхности эмоционально, но неразборчиво. Что обозначает выражение «а ху-ху не хо-хо»? Вроде и знаю хорошо русский язык, а вот поди ж ты…

Жестяной голос не унимался:

– Конечность поднять есть! – потом короткая пауза, и классическое. – Курка, млеко, яйки!

Опс, мама-кошка, я что-то не соображу никак… В космосе завелись фашисты, и вот сейчас они предлагают нам поднять лапы и сдаться? Фантастика. А ху-ху вам не хо-хо?