Люди виноваты сами!

А ещё этот кризис показал малую надёжность электрических сетей в качестве источника энергии. Это поначалу потоки казались бесконечными, но стоило столкнуться с их использованием для решения более-менее объёмных задач… Какой же вывод? Вывод прост — мне нужна собственная электростанция. Лучше всего атомная, но если не получится купить по приемлемой цене, то обойдусь гидростанцией или тепловой.

Соломон Хайкин, услышав о моём желании, глубокомысленно заметил:

— Вы опоздали на несколько лет, мистер Вольф. Были времена, когда энергетикой в России заведовал некий господин Аркадий Упырь, и вот при нём вы бы смогли купить что душе угодно. Уникальный был человек!

— Его казнили? — поинтересовался барон Свальбард.

— Ну что вы! — усмехнулся Хайкин. — Господин Упырь управляет разработками невидимого непонятно чего, имея хороший навар.

Мне показалось, или в голосе Соломона послышалась зависть?

— Чем управляет? — не понял Мозес.

— А никто не знает. Невидимое же! Но денег уходит немеряно!

— Тем более нужно повесить.

— За что?

— За шею. Все пройдохи в конце концов заканчивают виселицей. Почему ваш Упырь должен быть исключением?

Соломон Хайкин, претендующий на должность личного пройдохи повелительницы Илии, зябко поёжился и возразил:

— Вы принимаете за жуликов всех деловых людей, не делая различий.

— Будут различия, тогда и начну их делать.

Мозес не совсем прав. Нам в данный момент жулики и проходимцы полезнее честных людей хотя бы тем, что не задают лишних вопросов. Кто бы ещё продал нам три сотни единиц современного огнестрельного оружия и предоставил два десятка не страдающих любопытством инструкторов? А от честных людей дождёшься доноса в местную стражу и визита незваных гостей.

Соломон улыбнулся:

— Мойша, вы таки не будьте тем тупым солдафоном, на которого очень похоже ваше отражение в зеркале. Разве можно называть человека, делающего свой маленький гешефт…

— Тихо! — я хлопнул ладонью по столу, прекращая спор, способный длиться бесконечно долго. — Соломон, вы сделали то, о чём я просил?

Хайкин кивнул:

— Таки да, мистер Вольф. Теперь вы очень состоятельный человек, и ни одна свинья не усомнится в происхождении вашего капитала. Банк в России покупать будем?

Навязчивая идея сделать меня владельцем банка принадлежит самому Соломону. По его мнению, любой приличный человек должен если не быть, то стремиться стать банкиром или президентом. Второе более почётно, но менее денежно.

— Знаешь что, граф? — барон Мозес Свальбард положил на стол автомат Калашникова и принялся неторопливо его разбирать. — Зачем нам тратить деньги на то, что мы можем получить бесплатно?

— Рейдерские захваты вышли из моды, — отмахнулся Хайкин.

— Мы старомодные люди традиционных воззрений.

— Ой, таки не смешите, — затряс бородой Хайкин. — Так и представляю, как вы врываетесь на заседание правления банка с автоматом и заявляете о смене владельца.

— Какой ещё банк? — удивился сотник. — Я предлагаю захватить атомную электростанцию. Где здесь ближайшая АЭС?

Соломону сразу стало не до смеха. Он нервно сглотнул и натянутым голосом задал вопрос:

— Вы что-нибудь знаете об атомной энергетике. Мозес? Вернее, об авариях и о последствиях этих аварий? А ещё в истории Соединённых Штатов не было случаев вооружённого захвата АЭС.

— Мы попользуемся и вернём владельцу, — успокоил Хайкина барон Свальбард.

Кстати, а ведь сейчас Мозес прав. Зачем тратить силы и деньги в этой стране, если жить мы собираемся в другой? Использую мощности на открытие портала и переброску отряда на другой континент, а потом нужда в станции пропадёт. Можно возвращать или делать с ней что угодно, вплоть до организации там вечеринок для каменных троллей.

— Соломон, сколько вам нужно времени на сбор информации по этой теме?

Хайкин тяжело вздохнул, но потом набрался решимости и ответил:

— Три дня на предварительное исследование темы и два миллиона долларов на непредвиденные расходы.

— А с выводами и рекомендациями?

— Неделя, мистер Вольф. За четыре миллиона даже чуть раньше получится.

Ричленд. Округ Бентон. Штат Вашингтон.

Четыре дня спустя.

— Не спорь с мамой, Яша! — мадам Роза Лафайет укоризненно покачала головой. — Неужели ты откажешься провести экскурсию для родственников Самуила Львовича? Представляешь, они всю жизнь прожили в Швейцарии и никогда не видели атомную станцию.

— Вот Самуил Львович бы и водил экскурсии, — недовольно проворчал Джек Лафайет, повязывая галстук перед зеркалом. Он спешил на работу и не намеревался вступать в долгие дискуссии, просто оно само так получилось.

— Как так можно говорить, Яша? — мамин взор наполнился печалью и укоризной. — Дядя Сёма работает в аптеке, а не на станции. И он слишком старый, чтобы кого-то куда-то водить.

— Но я не начальник охраны и не директор! — Джек выдвинул решающий на его взгляд аргумент. — Я обыкновенный инженер, и не имею права проводить посетителей.

— Деточка, — мадам Роза промокнула платком сухие глаза и изобразила сдавленный всхлип. — Не нужно напоминать об этом прискорбном факте, бросившем тень на безупречную репутацию нашей семьи. Что бы сказал дедушка Сигизмунд при известии, что его любимый внук стал обыкновенным инженером?

— Но мама…

— Не спорь с матерью, Яша! Родственники Самуила Львовича должны попасть на вашу станцию, или ты можешь считать себя сиротой. Как можно не помочь хорошим людям, знающим самого Моисея Израилевича?

— А это ещё кто такой?

— Я сама не знаю точно, но он очень влиятельный человек, хорошо знавший твоего покойного дедушку. Поговаривают, будто Моисей Израилевич бывает в Овальном кабинете чаще, чем в своей адвокатской конторе. Между прочим, Яша, ты бы мог стать преуспевающим юристом. Помнишь Марика Левзнера?

— Того самого, что торговал бывшими в употреблении презервативами на Брайтон-Бич?

— Когда это было, Яша? Теперь Марик уважаемый человек и помощник нотариуса. Так вот, он тоже просит, чтобы ты провёл экскурсию для родственников Самуила Львовича.

Джек Лафайет придержал рукой судорожно задёргавшийся левый глаз и начал подумывать о бегстве, но зазвонивший телефон дал надежду на временное избавление от разговора с мамой. Высветился номер Дороти Клюгенхольм, уже не первый год считавшейся официальной невестой молодого инженера-атомщика. Девушка регулярно звонила по пятницам чтобы пожаловаться на тяжесть разлуки, выслушать предложение переехать в штат Вашингтон, и в очередной раз отказаться покинуть родную уютную Пенсильванию ради сомнительного захолустья на северо-западе страны.

— Опять эта змея? — мадам Роза зашипела не хуже королевской кобры. — Передай ей, что ноги моей не будет в вашем доме, если…

Джек замахал рукой, призывая маму помолчать, и принял вызов:

— Слушаю тебя, дорогая. Что-то случилось, если ты решила позвонить мне во вторник?

В ответ послышался возмущённый возглас:

— Случилось? Ты так спокойно об этом говоришь, Джек? У нас на улицах стреляют, у нас всё затянуто дымом пожаров, а ты вяло интересуешься событиями? И даже не поздоровался… Признайся, тебе безразлично моё здоровье?

— Дороти, это не так.

— Здесь страшно, Джек! — в трубке раздались сдерживаемые рыдания. — Они грабят магазины и жгут машины. А за те два дня, что было отключено электричество, в городе убили больше пятисот человек. Я сама видела трупы на улицах.

— Дороти, не переживай, полиция непременно наведёт порядок.

— Какая полиция, Джек? — рыдания стали громче. — Именно полицейских и убивали в эти два дня. Все копы разбежались по домам, а кто не разбежался, тот забаррикадировался в участке и не высовывает нос наружу. О какой полиции можно говорить?

Джек мысленно выругался. Он подозревал, что непонятная запредельная нагрузка вызвала цепную реакцию аварий по всей стране, но никак не ожидал, что это приведёт к беспорядкам. Федеральные власти научены последствиями урагана в Новом Орлеане, и должны были предусмотреть развитие ситуации. А они только пресекли распространение информации, и всё. На остальное не хватило то ли сил, то ли политической воли, или того и другого вместе.