Но я не собирался давать самке людоеда ни малейшего шанса — зачерпнул энергию у ближайшего ко мне подземного потока и ударил голой силой, не контролируя и не ограничивая её. Эффект превзошёл ожидания! Синяя ветвистая молния прошла через орчанку и вонзилась в низкие тучи с оглушительным грохотом, оставив от шаманки облачко медленно оседающего серого пепла и совершенно невредимый прямоугольный амулет, упавший в траву рядом с дорожкой.

Мозес примерился мечом к колдовскому предмету, но я остановил барона:

— Подожди, сначала я его осмотрю.

Гвардеец, искренне убеждённый, что зачарованная самым сильным магом империи добрая сталь легко разрушит любое чуждое колдовство, возразил:

— Может, не стоит рисковать?

Может, и не стоит, тут он прав, но мне очень не понравились тянущиеся от амулета энергетические нити. Если шаманка успела призвать духов, то уничтожение этого предмета не такое уж и простое дело. Заговорённым мечом тут не справишься, нужно работать тоньше и аккуратнее. Или грубо и беспощадно!

Я зацепил пару подземных потоков, прихватил краешек воздушной энергетической паутины, и влил всё это в тонкую нить, связывающую амулет с вызванными духами. И не говорите потом, что граф Вольф пожадничал с магической силой! Жрите на здоровье!

Где-то вдалеке громко бабахнуло, и подсвеченные огнями близкого города тучи покраснели от зарева грандиозного пожара. Не понял… здесь что, война началась? Похоже на массированное применение «драконьего дыхания» по меньшей мере, дюжиной архимагистров боевой магии.

Орки нам больше не попадались. Видимо случился одиночный прорыв пары людоедов, но им не повезло нарваться на нас. Нужно будет обязательно стребовать с местного правителя вознаграждение за спасение нескольких десятков жизней его подданных. Средний орк способен на ночь загрызть свыше двадцати человек, а в брачный период, на что намекает присутствие самки, разорвёт на клочки и полторы сотни. Просто из злобности разорвёт, выедая только мозг и глаза.

Илия очнулась от долгого обморока и держится за мою руку. Крепко-крепко сжала ладонь, будто боится потерять единственно близкого ей человека. Идёт, молча, не жалуясь на голод или усталость. Да, нужно обязательно выходить к людям.

А нормальных людей мы нашли у воды. В месте, где бескрайнее пресное море врезалось в сушу небольшим извилистым заливчиком, обнаружились причалы с пришвартованными белоснежными корабликами, похожими на игрушки добродушного великана. У злых великанов игрушек нет.

На палубе одного из этих корабликов сидел грустный бородатый человек, время от времени прикладывающийся к квадратной бутылке с яркой этикеткой.

— Пьёт, — с завистью вздохнул Мозес. — Тебе не кажется, граф, что это именно тот, кто нам нужен?

— Кажется, — согласился я. — Поэтому нужно попытаться завязать знакомство и постараться уговорить на слепок языковых навыков. Впрочем, проще дать по башке и работать с бесчувственным телом.

Мозес Свальбард возмущённо фыркнул:

— Мы не орки, чтобы убивать первого встречного.

— Я сказал про бесчувственное тело, а не про бездыханное.

— Извини, граф, недопонял… Хотя, если судить по запаху пойла, до бесчувственности осталось совсем чуть-чуть.

Вот что значит гвардейские навыки! Любой ветеран способен за тридцать шагов учуять запах вина, определить его крепость, год урожая, и выдать рекомендации по закуске. Я даже при помощи магии так не могу, хотя неоднократно пытался.

Однако никаких усилий для знакомства прилагать не пришлось — человек с бутылкой увидел нас и замахал руками, понятными жестами приглашая присоединиться к процессу выпивки. Это совсем хорошо, так как скоро совсем рассветёт, и маленький кораблик послужит замечательным укрытием на первое время. Мы же не знаем местных законов, и вполне может оказаться так, что появление вооружённых людей в людных местах трактуется как оскорбление величества или попытка государственного переворота.

Вот выучим язык, и тогда можно начинать вживаться в новые реалии. Пока же слишком много вопросов без ответов — про тех же орков, например, или про курс имперского золотого солида относительно местной монеты. Заодно хотелось бы узнать адрес более-менее солидного ювелира и продать пару камней — нам с Мозесом и в палатке жить не в тягость, но Илии требуется приличный дом, прислуга и учителя. Не в гостинице же жить наследнице Ермия Неистового?

Я первым вступил на палубу игрушечного судёнышка и помог перебраться Илии. Следом запрыгнул Мозес, который без слов и лишних раздумий взял у бородача протянутую бутылку.

— Недурственное пойло, граф! — воскликнул сотник после нескольких солидных глотков. — Обжигает во рту, но проваливается внутрь благодатным теплом. Куда как вкуснее твоих снадобий.

Ну естественно… Лекарства и не могут быть вкусными, зато всё приносящее вред отличается изысканностью, начиная от женщин и заканчивая вином. Если, конечно, это настоящие женщины и настоящее вино.

Мозес передал бутылку, и я тоже приложился к достижениям местной цивилизации. А ведь сотник прав, и этот напиток смог бы стать одной из жемчужин в коллекции вин моих собственных подвалов. Обязательно узнаю название и разыщу поставщика. Когда-нибудь мы вернёмся домой, и обновлённая Империя отпразднует своё возрождение лучшими дарами иных миров.

Бородатому человеку понравилась наша реакция на угощение, и он что-то сказал с вопросительными интонациями, лишёнными даже намёка на агрессию. Так понимаю, что спрашивает наши имена? Что же, можно и представиться.

— Ульдемир Вольф к вашим услугам! — титул пока опустим, чтобы не смущать незнакомого человека.

— Мозес Свальбард! — сотник стукнул по нагрудной пластине кольчуги своим огромным кулачищем и не удержался от похвальбы. — Барон Мозес Свальбард.

Илия промолчала. Наследнице Империи не пристало первой представляться. Ей вообще не нужно представляться, так как в любом из бесчисленного множества миров правнучку Ермия Неистового обязаны знать в лицо.

Бородач ловким движением достал из стоящего на палубе ящика ещё одну бутылку, и скрутил с неё пробку, сделанную из неизвестного тонкого металла. Произнёс нечто невнятное, отхлебнул чуть ли не половину, и указал на меня пальцем:

— Ульдемир… Вольдемар… Вова?

Это что, так на местном наречии звучит моё имя? Да не жалко, пусть будет Вова.

А бородатый человек уже смотрел на барона Свальбарда:

— Мойша! Шолом, Мойша!

Потом он указал на себя:

— Соломон!

Интересное имя… с одного из древних языков, почти забытого в Империи и употребляемого лишь в некоторых разделах магии, оно переводится как «солнечная луна». Хотя в этом мире может быть и другое значение. Подождём с выводами.

Ну а потом последовал ещё один мощный глоток из бутылки, и гостеприимный хозяин кораблика молча упал лицом в палубу.

— Однако, — хмыкнул Мозес. — Ну что, граф, вот и бесчувственное тело?

— Угу, — кивнул я. — Теперь тащим его в каюту и приступаем к работе. Есть на этой посудине хоть какая-то каюта?

Каюта нашлась, и не такая маленькая, как ожидалось. Сотник помог взвалить бородатого Соломона на кровать и оглянулся на выход:

— Граф, я займу пост на палубе и не допущу сюда посторонних.

Бесхитростные мысли Мозеса читаются на его лице без применения ментальной магии — наверху остался ящик с бутылками, самим своим существованием бросающий вызов традиционной гвардейской любви к согревающим напиткам. Да пусть идёт, всё равно в момент опасности висящий на шее амулет вышибет из сотника весь хмель, преобразовав его в дополнительную энергию. Голова, конечно, потом будет болеть страшно, но разве такая мелочь сможет остановить закалённого ветерана?

— А я буду помогать Ульдемиру, — решила Илия. — У меня есть способности к магии.

Это действительно так. Я сам проверял правнучку императора сразу после рождения, и обнаружил у неё дар, при правильном обучении способный развиться до половины моего. Немало, если принять во внимание почти полную неспособность женщин владеть магией. Редкие исключения подтверждают правило. Илия как раз является этим исключением. Одна из сотен тысяч.