Венчалась вся конструкция устройством, покрывавшим голову, на первый взгляд представлявшим собой смесь древней спецназовской сферы и респиратора. Вместо бронированного забрала с электронным визором на лицевой стороне располагался набор из нескольких оптических линз: встроенный ПНВ, тепловизор прилагаются. Но самое вкусное спрятано внутри ''Пехлевана'', а именно тактический нейрокомпьютер с ИИ. Биочип, работающий по принципу нейронной сети, позволяет выполнять до трех миллиардов операций в секунду. Чем больше оператор носит костюм, тем лучше он подстраивается под него, все благодаря способности к самообучению. В отдельных случаях по уверениям солдат их экипировка проявляет признаки самосознания

— Лейтенант Шемченко. — Представился командир штурмового взвода. — С вами в бой идем?

— Капитан Николаев, да, я возглавляю передовую группу. Готовы выступать?

— Ждем, пока экзоскелетники БК пополнят и отправляемся.

— Хорошо.

В качестве усиления комбат передал нам тройку тяжелых пехотных платформ (ТПП). Их можно узнать по росту в два с лишним метра, неестественно толстым рукам и ногам, по бокам которых шли толстые бронированные кожухи сервоприводов. Забавно на фоне такого массивного туловища смотрится голова оператора в шлеме с системой дополненной реальности. Из вооружения тяжелые экзоскелетники несут встроенные 12,7–мм ''Корд'' в одной руке и АГС-50 в другой. Единственный минус ТПП-2 — быстро заканчиваются боеприпасы, перезарядить патронную ленту без посторонней помощи ему трудновато.

— Товарищ капитан, разрешите вопрос.

— Разрешаю.

— Вы человек или робот? — Несмотря на наше сосуществование, нередко возникают разногласия между людьми и машинами. Для нас ИИ слишком правильные, для ИИ мы непостоянные, чересчур подвержены влиянию эмоций и инстинктов.

— Вроде человек, а что? Какие‑то проблемы?

— Нет, просто ваша рана…

Я подошел к ближайшему ''Тигру'' и посмотрелся в зеркало заднего вида. На моем лице под глазом красовалась зияющая рваная рана, обнажившая вместо белой кости сероватый металлический сплав. Нанороботы уже начали восстанавливать поврежденные ткани, через пять часов не останется ни следа, однако к Афине возникли кое — какие претензии. Во что она меня превратила!? Подозреваю, модификаций сделано намного больше, чем оговорено и на синтетическом мозге с укрепленной костью дело не ограничилось. Я конечно рад, что пуля не пробила мне череп, но о таких сюрпризах следует предупреждать заранее.

— Мелкая царапина. Скоро заживет.

* — в иранских и тюркских языках обозначение богатырей

Где‑то в воздушном пространстве Афилоба.

Адмирал флота витал в пустоте и, казалось, эта пустота вот — вот обретёт разум и начнёт пожирать его, но у него хватило воли, чтобы вырваться из её объятий и открыть глаза. Голова болела, но чувство долга не давало боли захватить разум адмирала. Летающая лодка, в которую его поместили, неслась низко над песками, почти задевая верхушки барханов. Он понял, что пребывал в беспамятстве совсем недолго, и, возможно шлюп только пересекает границу. Адмирал окликнул рулевого и спросил его об их текущем местонахождении. Оказалось, место битвы осталась далеко позади и шлюп полным ходом летит к месту создания Моста, ведущего на Гидонию.

— Нужно срочно предупредить войска.

— Но Вы ранены, Ваш правый бок кровоточит.

— Я приказываю. Лорда — командующего Ор Шасса необходимо оповестить немедленно, иначе он попадёт в ловушку и заведет туда весь Легион.

— Я слушаюсь, адмирал.

На горизонте уже виднелись марширующие на восток исполинские таумги и маскадоны с сотнями солдат, размещенных в платформах — крепостях на их спинах. Флагманский исполин было легко опознать — его размеры превышали размеры прочих существ, а над боевыми башнями развевались зеленые штандарты IX Гидонского Легиона.

— А — а, Адмирал. Что же Вас заставило спуститься с небес на землю?.. Я видел бой, это впечатляет воистину…Вы, наверное, уничтожили много вражеских кораблей. А вот я ничем пока похвастаться не могу. Представьте, адмирал, у нас тут досадное недоразумение со связью. Во всём войске не работает ни один кристалл, но я верю, что это всего лишь временные трудности. Приходится использовать мегаскопы… К сожалению их у нас недостаточно много

— Я Адмирал Воздушного Флота Виллемнир дель Гамирна, приветствую Вас, командующий, и хочу немедленно донести до Вас печальную весть и предупредить о подстерегающей ловушке.

— И в свою очередь приветствую Вас, адмирал. Кстати, Вы выглядите не очень. Что‑нибудь стряслось?

Адмирал подумал, что сейчас начнёт кричать на военачальника — гхулла, только чтобы вернуть его с небес на землю. Тот будто сам витал в облаках, не осознавая всей серьёзности положения.

— Наш флот полностью уничтожен.

Адмирал умер два раза. Первый раз, когда увидел гибель своего воздушного флота и второй раз, когда понял, насколько тщетны его попытки убедить лорда — командующего прервать наступление. Ор Шасс был опьянён, нет, лишён способности понимать.

«Что происходит с нами?» — Вопрошал Виллемнир.

— Вы просто сильно ударились головой…И сильно удручены смертью наших боевых товарищей, — снисходительно говорил гхулл. — На Гидонии Вам предоставят весь необходимый уход. Вам только для начала надо непременно рассказать Божественному о Вашей неудаче

«Я убью его, клянусь Гефнонхом, он совсем обезумел.» — Виллемнир понял, что с трудом унимает дрожь в руках. — «Он совсем меня не слушает, он ничего не понял.»

— Впереди Вас ждёт только смерть, мы не имеем ни малейшего понятия о нашем враге.

— Вам не стоит так волноваться, мы всегда можем подтянуть резервы…И я даже не видел пока ни одного вражеского солдата. Они не соизволили показаться до сих пор, какая трусость.

Командующий жестами преисполненными надменности раскрыл лежавший на столе свиток и начал его читать.

— Вот… — сказал он. — Пожалуй, из этого похода я вернусь, овеянный великой славой.

Виллемнира начало мутить, вернулась и преумножилась головная боль, и он выбежал из шатра. Только пробежав шагов двадцать, он высвободил содержимое своего желудка. Перед глазами всё качалось и расплывалось — адмирал кое‑как добрёл до помещения с мегаскопом. Похожее на линзу для подзорной трубы, только в четыре раза больше, круглое стекло, заключенное в золотистую оправу, закрепленное на вытянутой железной подставке. Проведя рукой по пиктограммам на ободке, адмирал начал призывать Амуна, спустя двадцать ударов сердца мегаскоп спроецировал на противоположном конце комнаты образ полубога. Его аватара имела облик сгорбленного шестирукого существа с бесформенной головой, где нельзя наверняка определить глаза, нос, рот. Аура высшей сущности отливала багровым — на лицо прямое родство с Темными Богами.

— Молись, чтобы причина, по которой ты меня вызвал, Виллемнир, стоила того. — Прозвучал фальцетом голос Амуна. — Если ты сорвал мне переговоры из‑за пустяка, горько пожалеешь!

— Уверяю, повелитель, без особой нужды я бы не стал вызывать тебя.

— Что стряслось? — в типичной для себя манере рявкнул Амун. Несмотря на жесткий нрав, высокомерие, Хранитель Гидонии был далеко не худшим из Высших. По крайней мере, без особой на то причины редко срывал злость на смертных слугах, это давало шанс на благоприятный исход для бывшего адмирала. То, что Виллмениру больше не возглавлять Воздушный Флот — ясно как небо в безоблачный день.

— Мой флот полностью разбит… Потеряны все крупные корабли, в том числе ''Лакриан Завоеватель'', — горло Виллемнира постепенно сдавливала невидимая сила. — Мы не смогли подлететь близко… к месту прорыва Стихии… Появились летуны искаженных, слишком быстрые для наших орудий… Чувствующие едва засекли их, они словно растворяют Силу вокруг себя…

Удушающая адмирала магия пропала, значит, слова он подобрал верно.

— Ты уверен? — тон Наместника приобрел заинтересованности и озабоченности. — Вдруг вы ошиблись.