Я уронила лист на стол. Голова внезапно заболела. Замок АдГойтера. Тайная комната и Шайгор. По достоинству оценю Каркринс?! Глаза мои его бы не видели! И весь этот мир. И Льярру, ту, которая Вейнора. Она… Она…

По щекам побежали слезы.

– Динь-динь, дон? – вопросительно смотрел на меня Кен.

– Нет, мой хороший, ты помочь не можешь, – сокрушенно покачала я головой.

– Ми? – раздалось сонное с кровати.

Я повернулась.

Элькат, щурясь, смотрел на меня. Сладко зевнул и, перевернувшись, встал на пол на все четыре лапы. Протер глаза. Я протянула ему послание Вейноры.

Он, шаркая лапами, подошел, сел на задницу и, взяв послание в когти, быстро пробежал по нему глазами.

– Ми? – протянул удивленно. Поднял взгляд на меня. Покачал головой. Когти спрятались в мягкие подушечки лап, которыми он осторожно стер мои слезы.

– Ми.

– Это наш единственный выход, – всхлипнув, сказала я. – Но как?

Прикрыла глаза. Захотелось просто взять и довериться первородной. Уж она-то точно что-то подскажет. И пусть я потом стану ведомой. Плевать.

Я сидела, понимая одно: я не знаю, что мне делать. Даже если я накачаю Райнах доверху силой и смогу раскрыть замок АдГойтера, я ведь и сама раскроюсь. А лидер, он только и ждет. И вот она я. И замок. И искатели. И всего один шанс из тысячи, что я смогу найти ту самую пресловутую тайную комнату, где и находится Шайгор, который еще и умеет прятаться в других предметах. А если Вейнора ошиблась, и он не в спячке? А вдруг он посчитает меня опасностью и исчезнет из амулета? Где мне его потом искать?

Я вытерла очередные слезы. Вдохнула. Выдохнула.

С другой стороны, а у меня есть выбор? Либо я нахожу амулет, либо мне остается жить очень-очень мало. Особенно учитывая откровения Вейноры обо всех ее злодеяниях.

Я решительно поднялась. Тряхнула головой.

– Ми, нам необходимо зарядить Райнах и найти замок АдГойтера. Но перед этим мы должны понять, где может находиться тайная комната древнего алхимика-некроманта, хозяина замка.

– Динь-динь, дон. Динь-динь, дон! – вдруг затряс бутоном цветок.

– Ми? – фамильяр округлил глаза, переведя взгляд на Алькентирус.

– Что он говорит? – не понимая, спросила я.

– Динь-динь, дон! – бутон трясся и махал листиками.

– Ми, ми, ми, ми… – пораженно проговорил элькат.

– Я не понимаю!

Ми повернулся ко мне… И тут в коридоре раздались шум, гомон и громкие голоса.

Слишком возбужденные голоса.

И, кажется, один из них принадлежал мадам Блейвес.

Я направилась к двери, вышла в коридор. Здесь был много девушек. Кто-то уже в пижамах, другие еще и не ложились. Но все до единой с сочувствием смотрели… как по коридору стражи уводят смотрительницу.

– Что произошло?

– Что случилось? – шептались между собой.

– Мадам Блейвес! – закричала я и, расталкивая столпившихся девушек, кинулась к смотрительнице. Схватила за руку одного из ведущих ее стражей.

– Что происходит?

Процессия остановилась. Страж строго посмотрел на меня.

– Мадам Блейвес арестована. По всем вопросам можете обратиться в ректорат.

– Арестована?! – я не поверила своим ушам. – За что? Объясните!

– В ректорате, если хотите, вам все объяснят, – сухо бросил страж.

– Мадам Блейвес! – воскликнула я. Она не подняла на меня глаза. Лишь тихо шепнула:

– Ступайте, милая моя. И не переживайте. Я всего лишь тамплина. Мне не страшна смерть.

После чего страж дернул ее, и процессия двинулась по коридору.

А я продолжала стоять, смотря вслед мадам Блейвес, и в ушах все еще стоял ее глухой шепот: мне не страшна смерть.

Утро началось с шепотков по углам и в коридорах.

Студентки женского общежития с недоверием глядели на новую смотрительницу, которую с первым звонком представил нам декан Врон.

– Леди Хайни Диари. Тамплина высшего двора, представленная нам институтом искателей.

Женщина окинула всех собравшихся в вестибюле женского общежития надменным и суровым взглядом. Черные волосы ее были гладко зачесаны назад и скручены в тугой узел. Глубоко посаженные темные глаза, казалось, пронизывают каждого, кто попадает под взор. Как по мне, так новой смотрительнице только плетки не хватало.

Тэврах выглядел напряженным. Говорил рублеными короткими фразами.

– Беспрекословно слушаться. Не выходить после полночи. Леди Хайни будет более строга, чем Блейвес. Не думайте найти общий язык. И приказываю ознакомиться еще раз с правилами общежития и института некромантии. Мне кажется, что многие находящиеся здесь позабыли их.

Девушки стояли переглядываясь и зябко поеживаясь. Не от холода, а от ледяного тона Тэвраха. Были слышны их тихие, испуганные перешептывания.

– В чем дело?

– Что случилось?

– Почему леди Блейвес забрали?

– Что она натворила?

– Я выходила с утра и слышала, что в институте снова лич! И кто-то из девушек пострадал.

– При чем здесь Блейвес?

– Говорят, она в последнее время стала слишком мягкой и допускала прогулки девушек после двенадцати.

– Это не повод!

– Пострадавшая пуста, как мыльный пузырь!

Декан сверкнул глазами.

– Прошу попридержать слухи и сплетни. Если услышу, то наказания не избежать. Не сейте смуту! – он повернулся к смотрительнице. – Леди Хайни, девушки в вашем распоряжении. Через полчаса чтобы все присутствовали на парах! После занятий дополнительные, тренировки, домашние задания. Никаких прогулок и пустых шастаний по коридорам. На каждом этаже будут выставлены стражи, следящие за порядком. Все меня поняли? – последнее он почти прошипел. Но так, что по коже пошел мороз.

В коридоре установилась гнетущая тишина. В которой тут же прогремело зимней стужей:

– Не слышу ответа!

– Мы все поняли.

– Поняли.

Декан развернулся на каблуках и, не попрощавшись, ушел.

Новая смотрительница окинула всех очередным мрачным взглядом.

– Чего застыли! Марш собираться на пары! Бегом! Чтобы через полчаса общежитие было пустым! Я лично проверю каждую комнату.

Девушки разом кинулись по комнатам. А я по коридору, вслед за Вроном.

– Декан Тэврах! Декан Тэврах!

Догнала его у лестницы.

Он медленно повернулся ко мне. Я успела заметить глубокую усталость в его глазах, тут же сменившуюся на строгость. Хотя во всей его осанке виделась понурость. Даже плечи не были, как обычно, раздвинуты. Декан словно бы ссутулился.

– Что вам, студентка Шео? – спросил чуть слышно.

– Всего пару ответов. Я прошу вас, – я с мольбой посмотрела на него.

– Если они о смотрительнице Блейвес, то, – Тэврах развел руками, – пока ничего не могу вам сказать. Ею занимаются искатели.

– Искатели?! Ее увезли?

Он покачал головой.

– Нет, думаю, она пробудет в институте до завтра. Должна прийти карета, – Врон вздохнул. – Студенка Льярра, надеюсь, я ответил на ваши вопросы.

Он отвернулся на меня и шагнул на первую ступень. Следующий вопрос прозвучал ему в спину.

– В чем ее обвиняют?

Декан остановился. Но ко мне не повернулся. Ответил глухо:

– Я и так вам сказал многое. Но лишь потому, что знаю о вашей дружбе с Блейвес. Ступайте на пары, студентка. Вам пора.

И начал быстро спускаться.

А я в глубокой задумчивости направилась в свою комнату. Еще ночью, едва вернувшись после того, как Блейвес увели, я послала Ми следовать за стражей. В надежде, что фамильяр сможет хоть что-то узнать. Его до сих пор не было. И я не находила себе места.

Алькентирус все это время уныло подавал голос:

– Динь-динь, дон.

– Позже, Кен. Ты же видишь, что происходит. Вот вернется Ми, и мы поговорим.

Я торопливо собрала сумку. Посмотрела на себя в зеркало. Райнах тускло поблескивал на моей груди. Подумала и снимать не стала. Повыше застегнула пуговицы рубахи, поправила юбку и направилась на занятия. Но даже на парах не смогла отвлечься от мысли о смотрительнице. В группе перешептывались. Снова говорили о личе в институте и новой пострадавшей. А потом кто-то сказал, что их и вовсе было две. Две. После третьей пары парни принесли слух, что и в городе снует стража. Ничего не объясняют, проходят аресты. Многие лавочники не вышли работать. Ночью произошел сразу десяток нападений призраков. У меня все больше тревоги вызывали эти разговоры. А потом ко мне подсела Сирея. И выглядела она очень озабоченно.