— Как всегда. Или недоделанные методики света, от Хранителей, или куча тьмы с риском убить всю Землю.

— Или их смесь.

— Но как?

— Также, как сейчас? Мы же надышались этой тьмой и ничего, живы и здоровы.

— Только свели с ума кучу живых.

— И долго не могли вернуться на Землю.

— Такие мелочи, право слово, стыдно упоминать.

— Сейчас Спартак скажет, что мы за шуточками прячем свой страх.

— Скажу, - вздохнул тот, - мне и самому страшно.

— Слушайте, кажется Спартак заболел.

— Тебе бы прервали тридцатилетний сон!

— Думаю, выбор тут понятен. Хранители всегда выбирали безопасный путь, старались сохранить статус-кво, радели за защиты и потом оказались не готовы к рискам, когда дело дошло до дела, уж простите мне эту тавтологию.

— Не простим.

— Особенно на фоне рассуждений о страхах.

— Разве нас когда-то пугали страхи?

— Всегда пугали.

— Но мы продолжали действовать и сейчас тоже надо действовать.

— Без страха, надежды, веры, взглядов в будущее, просто биться, да?

— Да. Снести их господина, затем убрать всех тварей.

— Или наоборот.

— Так новые же зародятся!

— Причем еще быстрее, чем старые.

— Так и мы не черепахи с оторванными лапами, не так ли? Нам нет преград на море и на суше, а теперь и в космосе тоже. Сметем их и тут же метнемся к этой прорехе мироздания, начнем ее латать. Дальше Разрушитель либо явится и начнется драка, либо не явится, и мы обойдемся малой кровью.

— Но мы не решим проблему.

— Да, мы отложим ее, но дальше сможем действовать со знанием дела. Да что там, мы можем создать своих Хранителей, правильных!

— Может и эти были правильными, в начале своего пути, а потом за тысячелетия все исказилось.

— Возможно. Но это будет проблема будущих поколений, не так ли? Им решать те проблемы, как мы решаем сейчас текущие. Или можно помечтать, что мы возьмем и доживем до тех лет? Тогда и проблемы нет, мы сами станем Хранителями, только правильными, продолжим направлять и исправлять.

— Тысячи лет служения.

— Звучит уныло.

— Зато живые спасутся.

— В любом случае мы в выигрыше.

— Можно дежурить по очереди, пока остальные грезят.

— Вот молодец, придумал пытку, возвращаться потом в реальный мир!

— Тогда давайте не будем доводить до подобных пыток и просто выбьем Разрушителю все его зубы и уже успокоимся.

— Давайте. Все готовы?

— Все испуганы и готовы.

— Помните, нет отдельно жизни и смерти, они всегда переплетены вместе.

— Не умничай, Дюша, вдыхай уже!

Вдох и выдох, выдох и вдох, словно группа вдруг решила заняться дыхательной гимнастикой на месте своей старой базы. Пространство вокруг гнулось и искривлялось, подергивалось рябью, пробегали тени и казалось, что вот-вот и откроется окно в прошлое.

— Прямиком во времена Прежних!

— Сразу вламываем Хранителям или кто там от них прилетал.

— Караханибы?

— Тем более, мне эти синие карлики никогда не нравились.

— Когда тебе вообще нравились карлики?

— Давно. В первой жизни.

Вместе с вдохами они ощущали жизнь вокруг и всех тех, с кем сталкивались в последние дни, месяцы, годы и десятилетия. Словно напоминание, что борются они не только за абстрактное человечество, но и конкретных людей, с которыми спали, общались, тренировались, водили их в бой или спасали.

— Есть идея.

— Отличная идея, но, если всех собрать на Земле без предупреждения, сколько смертельных испугов будет?

— А так мы можем снюхать часть человечества.

— Словно мало мы убивали людей в своей жизни.

— Да, учил нас Лев, учил, да так и не выучил.

— Мы и до Льва их убивали, не так ли?

Вдох и выдох, ощущение жизни, смешивающееся с "излучением зла", усиленным накалом смерти вокруг. Многие живые пали под натиском дыхания смерти и ринулись убивать, помогая Разрушителю и его слугам. Кто-то сопротивлялся и пытался организовать других, но в целом, это была безнадежная борьба, сейчас Буревестник ощущал все предельно ясно.

— Мне кажется, или этот Разрушитель просто трус?

— Если он создавал эти условия.

— Тогда тот, кто создавал, подыгрывал ему с двух рук и ног.

— Тут не поспоришь.

Общая атмосфера смерти и разрушений в Содружестве, войны, убийства, разрушение цивилизаций и порабощение материнских систем, так как светящиеся шары тоже были уничтожены. Ослабленные защиты и атмосфера смерти повсюду, бывшее Содружество оказалось самым слабым звеном в галактике, где достаточно было малейшего толчка, чтобы случилось это самое пришествие слуг Разрушителя.

Таким толчком стала встреча Влада со Спартаком.

— Хранители опять сделали все не так.

— Или, наоборот, так.

— Так они до последнего считали нас слугами Разрушителя.

— Может, они подсознательно знали правду?

— А может мы не будем опять их оправдывать? Зачем мы вообще этим занимаемся?

— Потому что можем?

— Потому что хотим верить в них?

— Не мы ли постоянно обзывали их тварями, а когда они повели себя, как твари, мы кинулись оправдывать их? Что за дела?

— Легко и приятно оправдывать мертвых, но нет, мы просто пытаемся представить все варианты.

— Они на что-то влияют?

— Кроме того, что мы можем теперь дышать полной грудью Спартака? Нет.

— Эй, у меня не полная грудь!

— Кто-нибудь. трансформируйте его!

Мысль-образ о том, что у них могут быть теперь любые тела, прокатилась между бойцами группы и исчезла. Не время было заниматься трансформациями, все они привыкли к этим телам и чувствовали себя в них комфортно. Только изменись и что-то пойдет не так, начнется психологический дискомфорт, отвлечение, и в грядущей битве даже такая мелочь могла оказаться решающей.

— После битвы.

— А что будет после битвы?

— Я что, ясновидец?

— Кстати, наши новые силы могли бы помочь и в этом.

— Недоработка, подай жалобу.

— Сосредоточьтесь на дыхании.

— Вы что, не ощущаете этого?

— Ощущаем.

Пространство скрутилось и распрямилось, группа оказалась на границе владений Земли, у самой дальней ее колонии, которая сейчас была уже мертва и брошена. Кто-то успел эвакуироваться, кто-то поддался и ринулся безумно убивать соседа, другие сражались с армадами слуг Разрушителя и пали. В любом случае, смерть ступила в эту систему и опосредованно подчинила ее Разрушителю.

Группа перенеслась с Земли, так как начались проблемы с вдохами и выдохами на половину галактики. Слишком легко была задеть жизнь, слишком много усилий требовалось прилагать для защиты этой самой жизни. Отсюда, из убитой системы, действовать было легче и проще, ближе к надвигающейся новой волне галактических тварей в лице слуг Разрушителя. Буревестник согласился на это передвижение и теперь вдыхал не просто смерть вокруг, но то, что она несла с собой.

— Итак, защиты слабеют, пока не доходят до какой-то критической отметки.

— А почему они слабеют?

— Потому что появляется кто-то мощный, способный все разрушить.

— И на эти ослабевшие территории выбегают слуги Разрушителя.

— А они откуда берутся?

— От мамы - Разрушительницы и папы - Разрушителя.

— А откуда берутся светящиеся шары?

— Тоже от мамы с папой, только шарообразных?

— Да нет же, прислушайтесь к этой смерти и пустоте вокруг, вдохните их и придет ответ.

— Мог бы просто и сам рассказать.

— Да нам даже спрашивать не надо, чтобы подслушать мысли.

Попытки шутить, но с тяжелым ощущением. Хранители выращивали защитников и их путь в чистом виде привел бы, в идеале, к появлению этих самых новых светящихся шаров. Живых, получивших силу и ставших защитниками жизни, материнских систем, чтобы эта самая жизнь процветала и распространялась, создавая заслон смерти повсюду.

Хранители в чем-то ошиблись или так и не открыли всех секретов, но теперь стало окончательно ясно, к чему они двигались. Неудивительно, что Буревестник считали слугами Разрушителя, да что там, они ими и были, крушили и ломали, уменьшали количество жизни вокруг, делали то, что умели лучше всего: убивали. Но при этом защищали и делали что-то, также дарующее им силу, которую Буревестник употребил во имя все того же разрушения - ради защиты и свободы Земли.