За время обсуждения Юсуповых мы успели добраться до лифта и теперь спускались куда-то вниз… Глубоко вниз. Судя по нажатой кнопке, для активации которой мужчине пришлось провести сканирование сетчатки, на минус шестой этаж, доступ на который для обычных посетителей был закрыт.

— Не знаю, чем вы занимались в аномальной зоне, но там всё плохо. Все энергетические связи внутри тела разорваны. Единственное, что осталось… вернее, появилось — энергетический центр средоточия маны. С+ ранга! Но и тот существует, пока находится в магическом поле. После прибытия из аномальной зоны мне пришлось поместить девушку в искусственное магическое поле, а это немалые расходы, между прочим!

Каждое слово камнем вины падало на мою душу. Я ведь знал, что поездка будет опасной. Понимал, что ритуал прорыва барьера смертелен в большинстве случаев. Но нет. Я взялся за контракт и теперь Мария при смерти…

И что хуже всего, я не знаю, что делать. Да не знал.

— Есть какие-нибудь шансы? — с тихой надеждой спросил я.

— Современная медицина тут не поможет, — сказал, как отрубил, доктор.

Намёк на мои способности был более чем очевидным. Ритуал? Но у меня с собой нет никаких ингредиентов. Да и если бы были… Для повышения успеха нужны компоненты не меньше А-ранга. Даже то, что собрано в аномальной зоне, меньше калибром. Плюс, если дело связано с душой, то тут нужен S-ранг. Для надёжности.

— Нужно решать как можно быстрее что-то делать — Мария не продержится долго. Органы уже начинают отказывать, — с каждым словом всё больше нагнетал Щербаков.

Смерть Марии — это не только удар по моей репутации. Это смертный приговор для меня. Я подписал договор на увеличение её сил и не выполнил. Хуже того, именно из-за меня девушка оказалась в таком состоянии. И даже сослаться на форс-мажоры нельзя — мои контракты выше бюрократии.

Я стоял в святая святых личной лаборатории Щербакова. Более того, я находился перед магическим коллайдером. Тем самым коллайдером, чьи чертежи я тогда мельком увидел в кабинете мужчины и которые он тщательно держал втайне до этого момента.

Воплощённый в металле он выглядел довольно эпично: труба разгона магических пучков прибора радиусом почти полторы сотни метров, занимала всю территорию под «Первым Санкт-Петербургским государственным медицинским университетом имени академика И. П. Павлова».

И как только мужчине вообще разрешили это построить, и сколько денег было потрачено на его возведение?

Десятки приборов, которые поддерживали работоспособность коллайдера, были подобраны годами кропотливого труда и «совершенно случайно» представляли собой довольно сложные техно-руны. Из хладного железа. Серебра. И других манапроводящих элементов.

Охладительные трубы раскинулись пентаграммой. А обозревательная комната находилась внутри радиуса коллайдера, в круглой комнате из хладного железа.

И всё это питалось сложной сетью артефактов, ставших частью техно-рун.

Я видел на экранах, как поля от приборов-рун накладываются друг на друга, фокусируясь в центре. Том самом месте, где в ещё одной комнате находилась Мария в окружении кучи медицинских приборов, что то и дело сбоили от магического поля… А ещё там же находилась куколка муравья-мутанта.

Собственно, ради моей добычи из аномальной зоны изначально и активировался данный коллайдер — его запуск дело не одного часа, не говоря о потребляемых мощностях. Без внешнего магического поля существам из аномальных зон не протянуть. А на изучение магических структур аномальных существ, были нацелены многие отделы университета.

— Каково вам? — с налётом гордости поинтересовался Щербаков, наблюдая за моей реакцией. — Пять лет работы! Кураторство самого Расстригина. То, что вы видите, второй полноценный запуск. Первый был в тестовом режиме. Мы готовили демонстрацию для императорской семьи…

— Я смогу провести ритуал внутри? — перебил я мужчину.

Артур Тимурович вздрогнул. Затем заозирался… Но в смотровой никого кроме нас и Елены не было. Потому Щербаков подошёл к нескольким приборам и, что-то изменив в настройках, обернулся ко мне.

— Не вздумайте! Всё записывается и я не смогу ничего изменить… Даже приведя вас сюда, я нахожусь на грани дозволенного. Если вы можете что-то сделать, то делайте это здесь!

Я прикрыл глаза… Да. Напряжённость магического поля была даже больше, чем в аномальной зоне. Здесь можно совершать ритуалы практически без ингредиентов. Да и затраты собственных сил минимальны. Неплохое место для ритуалиста, коим я в некоторой степени являлся.

— Проследите, чтобы мне никто не помешал, — я рухнул прямо на пол, скрестив ноги. Всё равно этот момент был уже не принципиальным. — И вы хотели посмотреть на работу моих татуировок? Так сейчас у вас будет шанс. Не упустите.

Вдох… Выдох.

Вдох… Выдох.

Повторить.

Тело расслабилось, и я почувствовал, как проваливаюсь в белый туман внутреннего мира. Плотный. Насыщенный. Как энергия, окружающая меня.

Я шёл… А, возможно, и плыл. Мир сплетался у меня под ногами, подчинялся моей воли. И в какой-то момент я ступил на камень плит храма средоточия маны. А сквозь туман прорисовалась архитектура стен. Я отметил, что с каждым погружением храм выглядит всё лучше: отделка более дорогая, меньше трещин в стенах, появилось несколько новых башен. Расту и развиваюсь, что не могло не радовать.

А стоило вступить в храм, и я отметил, что крыша более не провалена. Её поддерживают колонны-атланты — сильнейшие из тех, кто питает мои договоры. Следом те, кто даёт мне меньшие силы —их статуи, соответственно, скромнее. А статуя Марии одна из самых маленьких…

Хотя там статуя уже не простого человека! Всё же теперь она С+ ранга!

Но вот выглядела статуя… безлико. Она раскрошилась так, что стёрлись черты лица и одежды. Образ, от которого осталась лишь сердцевина — душа девушки, заключённая в средоточии маны.

Я протянул руку и нежно погладил щёку статуи, одновременно чувствуя, как проваливаюсь по нити контракта к душе девушки. Она мне обещана по контракту… И пусть взымать плату рано, но связь прочна. И я окунулся в мир Марии.

Дым… Дым горчит. Дым застилает всё. И плотно укутывает меня, словно одеяло. Дым прячет меня в себе, но одновременно и прячет мир от меня… А ещё жар. Что-то потрескивает. В отдалении слышны взрывы. А ещё отчаянные крики и стоны. Очень много криков и стонов… Они, словно фоновая музыка в этом дыму.

— Что за дьявольщина? — я помимо воли вздрагиваю от звука собственного голоса. — Как? Как я здесь оказался?

Порыв ветра сносит пелену дыма в сторону и, благодаря этому, я вижу зарево.

Горизонт чёрно-алый от дыма и пожара, что пожирают город. Если это ещё можно назвать городом, ибо всё разрушено. Дома лежат в руинах. Улицы завалены обломками и телами. Флаеры, искорёженными кусками металла и пластика разбросаны повсюду. И люди…

Их нет. Улицы пусты… И это главное отличие от моих кошмаров.

А ещё слова:

— Не пугайся, юный герой. Это не сон. Это реальность… та реальность, что ты создал. А теперь пройдись по ней. Прогуляйся по тому пути, что тебе был дарован! И поспеши, мир Марии разрушается. Ей осталось недолго…

И помимо воли я делаю шаг…

Посреди разрухи видны исполинские кратеры. В них куски металла и пластика… Словно кусками мусора, размером со здание, проводили орбитальную бомбардировку. И возможно, предположение недалеко от истины: в центре — самой разрушенной части города, лежит разорванный металлический круг…

Это обломки рухнувшей на землю орбитальной станции Кольца. Она не до конца разрушена, так что обрубок уходит в чёрный дым, а после обратно — в небеса, откуда и пал на землю.

Я чеканю шаг по растрескавшейся от жара мостовой. Более того, перехожу на бег. И с каждой секундой понимаю — это в самом деле не сон. Это куда хуже…

Но тут нет чувства беспомощности и предопределённости. А значит, я могу бороться.