— Чего это он мой?

— Я займусь им, - сдержанно процедил Влад. - Чтобы никто не поддался голосам в голове. Заодно Катю повидаю, посмотрю на кого-то мирного и не преисполненного кровожадной злобы.

— А я займусь Хранителями, - кивнул Дмитрич. - Только надо будет освоить этот фокус с кораблем или дыханием космоса, иначе гоняться за ними буду еще сотню лет.

— Можно следовать за армадой этих безумцев, против они Хранителей или за, в любом случае, часть их полетит туда, - заметил Дюша. - А остальная часть к Земле и колониям, где нам придется их бить.

Он оглянулся и искривил губы в легкой усмешке.

— Да, как во времена форпоста девяносто девять до Льва. Только мы втроем и Алина.

— Э нет, - вдруг заявила Алина. - Я отвезу Спартака.

— Да ты постарела, мать, - изрекла печально Алина, глядя на старую, теперь уже буквально, подругу.

Екатерина Зайцева лишь улыбнулась наполовину беззубым ртом. Выглядела она и правда, как мать, а то и целая бабушка, хотя и не обзавелась детьми. Никто из них не обзавелся, словно эти твари-Хранители наложили какое-то проклятие.

— Зато ты не изменилась, словно не было всех этих лет, - ответила Екатерина. - Чего не заглядывала?

— Сама же знаешь.

— И тебя это гнетет.

— Подалась в психологи?

— Просто вижу. Чернота и злоба внутри, красота снаружи, впрочем, все мы такие, - вздохнула она устало.

— А я вот вижу, что тебе очень нехорошо, - ответила Алина.

Ее вдруг охватило сильное желание положить руку на лоб Кате, передать ей часть своих сил. Стоило бы рискнуть, если бы не эти слова о черноте и злобе внутри, которых, надо сказать, сама Алина не ощущала. Неужели она пала настолько низко, что все это воспринималось, как норма? Или просто Дюша надышал их всех злом?

— Давит, - согласилась Катя. - И возраст, и дела, и фон.

— Есть версия, что ты ощущаешь излучение зла, которое бьет по Галактике, ну по крайней мере по бывшему Содружеству.

Здесь, на Земле, излучение было слабее, словно не действовало на землян или поглощалось чем-то по дороге. Алине очень хотелось бы в это верить, но она не обольщалась - ведь их самих пробивало, а значит у обычного человека не оставалось шансов устоять!

— Может и ощущаю, а может просто перепады давления и скоро будет гроза, - слабо улыбнулась Екатерина.

— Не, только через три дня, - ответила Алина. - Давай попробуем передать тебе силы.

— Нет! Мне не сравниться с вами, но мне не надо этой силы! - почти выкрикнула Катя.

— Тогда наша задача осложняется, - дернула шеей Алина.

— Почему?

— Потому что я привезла тебе Спартака, полного чего-то, как минимум безумия и хотела бы, чтобы ты привела его в сознание.

— Хотела бы?

— Так нужно. Без него группа не группа, и наших сил не хватит, чтобы защитить Землю.

— Вы смогли ее освободить.

— Тогда у нас было двадцать лет подготовки и все равно все полетело куда-то в логово к тварям.

Алина сказала это с горечью и вдруг подумала, что сейчас не помешали бы Мозги. Нет, даже Сверхмозг, но подконтрольный людям, для нейтрализации излучения зла из космоса. Все это было настолько неожиданно и непривычно, что она впала в ступор на пару секунд, пытаясь понять, откуда у нее такие мысли. Зло изнутри действовало, превращало ее в какого-то тварного Хранителя?

— Сейчас у нас... ничего нет, кроме нас самих. Мы даже не знаем, что происходит, и кто нападет, кроме заметок из архивов Хранителей, что это якобы слуги Разрушителя.

— Якобы?

— Мы подозреваем, что это дело рук самих Хранителей, пытающихся взять реванш.

— Очень интересно, - вздохнула Катя, - но я, пожалуй, слишком стара для всего этого. Хорошо, давай посмотрим Спартака, раз он остался жив каким-то чудом.

— Это еще одна идиотская загадка этой идиотской истории, - поджала губы Алина. - Мы полагаем, что они пытали его и отрабатывали все эти штуки, включая излучение зла, а затем Спартак как-то закрылся за счет безумия, и его ослепили и выбросили на улицу, расставив ловушку.

— Ослепили? Зачем?

— Чтобы он... да Лев его знает, зачем!

— Слышал бы Асылбек, как вы ругаетесь именем Льва, - еще раз печально вздохнула Екатерина.

Алина вдруг поняла, что подруга постарела не только физически, но и умственно. Буревестник же - остался при своих? Не изменился, не повзрослел? Следовало меняться и молодеть, думать меньше, убивать больше? Вопросы неслись куда-то в голове и скрывались за горизонтом, над которым вставало огромное облако печали.

Скоро даже тем, кого они знали в первой жизни, предстояло умереть от старости и остался бы только один Буревестник. Умеющий лишь убивать, но зато делающий это лучше всех. Печаль, тоска и головная боль захлестнули Алину, словно пытаясь лишить ее воли и готовности действовать. Алина дала отпор, думая о том, что иногда зло и внутренняя готовность убивать могут быть полезны и в мирной жизни.

— Ты ощутила?

— Что? - спросила Катя.

— Нет, ничего, пойдем... нет, сиди здесь, я сама его принесу.

Спартака можно было поднять и перенести, можно было даже приподнять и вести куда-то за руку или подпихивая, но действовал он при этом скорее, как кукла. Лишившись внешних раздражителей, тут же принимал прежнюю позу, садился и замыкался в себе, словно какой-нибудь йог Прежних.

— Принесешь?

Алина попробовала изменить реальность вокруг, как это делал Дюша, и потерпела неудачу. Затем вдохнула, но сдышать стены опять не получилось - наверное из-за Спартака. Опять все проблемы из-за него!

— Ты сердишься, - заметила Катя.

— Это так заметно? - спросила Алина, выражение лица которой, вообще-то, не менялось.

— Чернота внутри, она поднимается, словно вода в прилив и захлестывает тебя.

Чернота внутри, подумала Алина. Дюша надышался зла, нет, в нем всегда было его больше всех, если принимать за зло количество убитых - ведь так отбирались слуги Разрушителя? Во всем этом было что-то, словно намек на тень ниточки, ведущей к разгадке, но одновременно с этим вызывающее сильнейшую головную боль.

— Давай, я помогу тебе.

— Нет! - вскинула руку Алина. - Ты же не хотела касаться нашей силы? Сиди.

Она сходила и принесла Спартака, усадила напротив Кати и выглядело это, словно какая-то картина. Слепец и старуха, что-то в этом духе. Екатерина молчала, слегка поводила правой рукой, будто проверяла зрение Спартака. Тот, разумеется, не следил, так как глаза отсутствовали и Алина подумала, что в этом тоже был какой-то странный, извращенный смысл.

Или ловушка со стороны Хранителей — вот вам беспомощный боевой товарищ, пусть висит грузом.

— Ну, что? - спросила она после долгих минут ожидания.

— Его словно нет, - тихо ответила Катя.

— Это мы уже и сами поняли! Он сбежал куда-то внутрь себя, закрылся и стал бесполезен для Хранителей, но те не убили его почему-то...

— Потому что он связан с вами, - перебила ее Катя.

— Что?

— Между вами нити, нет, канаты, стальные тросы, вы и правда больше, чем группа, теперь, когда вы оказались тут вдвоем, это отчетливо видно. Только у Спартака вместо троса тоненькая ниточка, истрепавшаяся, готовая порваться в любую секунду.

— Поэтому мы и не смогли достучаться до него, - раздраженно высказалась Алина. - Опять проблемы! А откуда тогда тросы?

— Необязательно видеть здание насквозь, чтобы понять, как оно устроено, - ответила Катя. - Я вижу и ощущаю, и этого достаточно.

— Так ты сможешь ему помочь?

— Чтобы помочь ему моим методом, мне надо будет спуститься по ниточке вглубь огромного темного колодца его безумия. Найти там Спартака, показать ему дорогу, а то и вытащить насильно, как ты принесла его сюда на руках.

— Ты можешь пострадать!

— Нет, я просто сойду с ума, - ответила Катя.

— А если я возьму его безумие себе?

— Что?

Хруст в шее, словно Катя тоже засиделась на месте, застыла и покрылась солями.