И вновь я не стал заканчивать мысль. Тут должны вперёд выступить эмоции и воображение. И судя по тому, как бледнело, серело, а затем багровело лицо ещё слишком юного графа, который не собирался отдавать своего, даже если это лишь и домыслы, всё необходимое смешалось в бурлящий коктейль.

Какие яркие эмоции, за которые можно было продолжать дёргать и дальше, но лучше действовать слегка осторожнее.

— Вы полагаете, что Роман хочет… — Леонид поперхнулся, сам не до конца понимая, в чём обвиняет друга.

— У меня возникло ощущение, что Роман пытался сдержать свои чувства. Он не хочет терять дружбы ни с кем из вас. И тем более не желает как-то мешать вашим чувствам… — я показательно тяжело вздохнул. — Но его собственные чувства никуда не деть. И боюсь, если он станет вашим помощником, граф, то его будет разрывать между долгом и чувствами. Это не то, что я могу рекомендовать главе рода Некифорова. Для благополучия обеих сторон.

Владовских было открыла рот… Но тут взревела и задвигалась толпа вокруг нас. Один из зверей безжалостно вгрызался в глотку соперника, и кровь широким алым потоком полилась на арену.

Меня замутило от эманаций боли и страха. Обрывки душ животных, словно стая, словно стихия закрутились над ареной, готовясь вгрызться в свежую добычу. Они жаждали новой силы. Хотели разорвать. Хотели напитаться.

И ведь подобное никто из собравшихся в полной мере не ощущает. Это особенность именно моего дара и поэтому я наиболее чувствителен к подобным вещам. У каждого дара есть оборотная сторона.

Я вцепился в защиту арены, чтобы устоять. Столько силы… Главное — не дать ей меня захлестнуть. А то вместе с энергией придёт и боль животных. И тогда… Тогда… Страшно подумать, что тогда будет!

— Не скажу, что не замечал ничего из сказанного вами… — задумчиво протянул Безруков, пытаясь рассуждать спокойно, — но всё же, мне кажется, что вы не совсем объективны. Всё же вы не так хорошо знаете Некифорова… да и нас тоже.

— Безусловно! — даже и не подумал я спорить. Если бы я сейчас воспротивился, то пришлось бы выстраивать весь диалог заново. — Потому я и здесь, чтобы обсудить данную возможность.

— Тогда, может, и самого Романа пригласим? Спросим напрямую… — неуверенно уточнила Катерина.

— Можно, — мой показной энтузиазм перегорел уже на следующих словах: — Вот только, по моему опыту, когда речь заходит о чувствах, человеку сложно говорить напрямую. Более того, зачастую он их даже в полной мере не осознаёт или не желает признавать.

Я многозначительно покосился на саму Владовских… и, как я рассчитывал, этот взгляд не скрылся от Безрукова. Тот поджал губы, а ноздри расширились, пытаясь вдохнуть побольше воздуха… воздуха, пропитанного ароматами крови, ярости и боли — не лучший аромат для успокоения.

Как и было задумано.

— Ромик, конечно, милый… но он лишь друг! Не больше! — попыталась оправдать свою заминку Владовских, но получилось слишком наигранно. Безруков почувствовал фальшь и чуть заметно отстранился от девушки.

— Не стоит спешить с выводами, — поспешил я вновь выступить в роли спокойного судьи. — Мне главное, чтобы вы, как его друзья, взглянули на ситуацию со стороны… Взглянули на поведение Романа. И сказали, насколько верны мои выводы.

— Обязательно! — коротко бросил, словно припечатал молодой граф.

— Вот и отлично! Тогда давайте пройдём к бару и выпьем! У меня к вам ещё пара вопросов… — я решил перейти к тем вопросам, которые планировались изначально. Пусть души слегка успокоятся: — В частности, где вы планируете служить? Уже выбрано, где будут блистать ваши таланты?

Я потёр тыльную сторону ладони. След от укола едва заметной красной точкой выделялся на коже. Я сжал и разжал кулак… м-да, мышц, как у тех же Некифорова и Безрукова — нет. Даже как-то грустно, что за все годы изучения ритуалов так и не удосужился создать себе тело древнегреческого бога.

Эх… Мечты. Мечты.

Лёгкая утренняя морось на улице навивает на меланхолический лад.

— Леди. Господин. Прошу, — с почтением с моей стороны открылась дверь, и лакей с зонтом встретил нас на пороге мраморной лестницы.

Я тягуче поднялся с кресла старинного автомобиля под названием «лимузин». Техника настолько древняя, что двигалась на колёсах. Настоящий раритет! Но тем не менее эта машина действовала и верно катала гостей рода Суворовых от парадных ворот, через обширные парковые владения к зданию особняка. Показатель статуса, как-никак.

Хотя сама резиденция не меньше показывала статус и влияние рода Суворовых. Под резиденцию рода моей матери отводилось несколько гектаров в окрестностях Гатчины. Поля, небольшой лесок для охоты, фамильное кладбище и даже деревенька, в которой жили на постоянной основе слуги.

Оказавшись на ногах, я протянул руку своей спутнице… и признаться честно, главной причине, почему меня решили пригласить на аудиенцию: Мария Оксенова — риелтор, благоволивший мне последние дни.

Девушка галантно приняла помощь, и аккуратные сапожки с высоким каблуком стукнули о мрамор ступеней. Лёгкое платьице со скромным вырезом, чуть развивалось на ветру. А от шикарных волос чуть уловимо пахло духами. Я истинно наслаждался моментом.

Так под руку мы и начали подниматься вслед за лакеем. Я же любовался видами: вдоль лестницы несколько фигурно подстриженных деревьев в форме двуглавых орлов — символа княжеского рода.

Впереди нас ждал пятиэтажный особняк, парадный вход которого занимал никак не меньше двух этажей: козырёк, поддерживаемый колоннами; пилястры и фигурная лепнина, подвешенные вазоны с цветами, где обильно благоухают самые редкие сорта сезонных красавиц. Все цвета радуги переливаются в изящной гармонии, под чуткой заботой садовников.

И тут явно чувствовался подход одного человека, который всё проектировал для богатых клиентов. У Некифоровых было много похожего на это. Впрочем, это было и неудивительно — ведь все хотят, чтобы у них было самое лучшее, так что невольно копируют друг друга.

Чётко выверенная изысканность и вкус. Богатства ровно столько, чтобы показать силу, не став при этом безвкусным… и чтобы обыватель потерялся и не заметил камер охранной системы, несколько лазерных турелей в лепнине и взрывчатки в вазонах с цветами.

Даже боюсь представить, что в таком случае раскидано по территории?

Всё на боевом взводе. И единственное, почему мы до сих пор живы — маленькие биочипы, что при въезде вкололи нам в тыльную сторону ладони — гостевые пропуска на сутки.

Дальше капсулы с чипами сами собой растворятся, не оставив и следа. Это технология уже давно применяется, так что ни у кого не вызывает опасения.

— Прошу проследовать в малую залу, — открывая высокие, стеклянные двери, лакей с полупоклоном передал нас дворецкому особняка. — Вас уже ожидают!

Внутри роскоши не меньше. Картины известнейших мастеров. Гобелены ручной работы. Статуи. Ковры…

Меня даже немного начало мутить от такого великолепия. Пусть я и аристократического происхождения, но всю жизнь прожил в особняке на скале. Я привык к строгости, распорядку и умеренности. А не к этому… По мне всё это перебор.

— Мы вместе уже второй раз выходим в свет, а я так и не удосужился позвать вас на свидание, — решил отвлечься я разговором, пока мы петляли по многочисленным переходам и залам.

— Вы приглашаете? — с вызовом, и не без интереса поднялась правая бровь девушки.

— Завтра на завтрак, если вы не против, — и приблизившись к самому ушку собеседницы, шепнул: — Боюсь, ужин может слишком затянуться… Самые сладкие десерты обычно под звёздами.

Под лёгкий румянец спутницы нас ввели в небольшую залу с уютно пылающим камином. Пламя распространяло приятное тепло, а отблески огня играли в шикарной хрустальной люстре под потолком. А на аккуратном диванчике небрежно восседала женщина средних лет с чашечкой чая в руках.

Нас провели к креслам напротив, и я смог засвидетельствовать чопорный наряд под горло в тёмных тонах — символ траура по мужу, который погиб практически пять лет назад. Лицо спокойное, от него даже веяло спокойствием камня — ни одной морщинки, но чётко выражены скулы и черты лица. А взгляд такой пронизывающий, будто тебя уже просканировали во всех возможных диапазонах.