— Держись!

Слух вернулся, но легче не стало. Сержант дернул Романа, они выкатились и прокатились по обгоревшей брусчатке, свалились в воронку в гости к нескольким трупам. Впереди полыхнуло, рвануло и Роман понял, что это взорвался автомобиль, в котором они прорывались.

— Не отставай!

Сержант рванул вперед, а Роман услышал свист на грани слышимости, который секунду спустя сменился грозным гулом. Не разумом, нет, скорее обострившейся за этой бесконечный день интуицией, Роман неожиданно понял, что это. Мятежники обстреливали здание Совета издалека, силясь выбить товарищей сержанта из здания или уничтожить их прямо на месте.

Он попробовал наддать, но все равно не поспевал за сержантом. Тот обогнул два сгоревших танка, почти что взбежал по стене, завертелся там волчком, разбрасывая людей. Все умерли, не успев долететь до земли, а Романа словно хлестнуло тросиком, едва не разрубив на бегу. Он начал карабкаться, ощущая, как медленно все делает, силясь избавиться от ощущения, что трос сейчас взрежет ему руки.

Снова раздались выстрелы и тут же вокруг начали рваться снаряды.

— Быстрей! — сержант рванул его за воротник, потащил, едва не задушив.

За спиной все тряслось и дрожало, стены вокруг тряслись и дрожали, сержант тащил Романа одной рукой, душа на ходу. Автомат в его руке стрелял, люди впереди падали, Роман хрипел и силился избавиться от хватки или хотя бы расстегнуть пуговицу.

— Бегом-бегом-бегом! — раздался возглас и Романа отпустило.

Он извернулся, рванул из позиции низкого старта, прямо по коврам здания, сейчас густо усеянным пылью и залитым кровью. Кто-то еще пытался реагировать на появление сержанта, но тот то ли озверел, то ли торопился, двигался еще быстрее, вообще не воспринимался глазом. Только и слышно было щелчки выстрелов, удары в тела, хрип умирающих.

— Командир! Не стреляйте!

— Дюша, ты что ли?! — могучий выкрик.

— Кто ж еще вас спасет?

Дальше он выпалил какую-то тарабарщину, смесь названий, слов, щелчков и хрипов, в которой Роман вообще ничего не понял. Он стоял и озирался, ощущая, как вокруг уже стягиваются враги, бегут затыкать прорыв.

— Чего не сообщил?

Что-то свистнуло и стукнуло, затем заскрипело.

— И вызвать арэлгов? Кстати, вы сами чего их не вызвали?

— Так их здесь и не было!

— Осторожные твари, — зло выдохнул сержант. — Роман, давай, не спи!

Роман побежал, за спиной выстрелило, но он уже вбегал в могучую дверь, толщиной в несколько метров и та закрылась за его спиной. Собеседник сержанта — могучий двухметровый богатырь, не только выше Романа, но и шире в плечах чуть ли не вдвое — спросил:

— А это кто?

— Младший лейтенант Роман Калашников, начальство мое, а затем и напарник по забегу.

Это странное объяснение, как ни странно, устроило богатыря, он кивнул и словно потерял интерес к Роману. Стены снова задрожали и загудели.

— Опять лезут, бродяги! — выкрик откуда-то сверху. — Командир, пожалуйся Дюше, пусть им марш-бросок назначит, в качестве наказания!

И хохот на два голоса.

— Ты хотел увидеть Льва? — неожиданно спросил сержант, глядя на Романа. — Где он?

— Вон там, в штабной комнате, — дернул головой богатырь. — Так и не очнулся.

— Иди, — сказал сержант и Роман пошел.

Ступил в комнату, внутренне обмирая, и увидел живого генерала Льва Слуцкого, дважды Спасителя Федерации.

Затем Роман увидел, что Лев, хоть и живой, но не шевелится. Лежит без сознания и движения, и в целом росточком-то даже меньше сержанта будет, уж на что тот был невысоким. Знаменитую лысину пятнали кровавые пятна, а на лице читались признаки возраста.

Почтенного возраста, чего уж там, в которой уже не воюют.

— Я, — Роман сделал шаг ближе.

Теперь он увидел, что Лев лежит не просто так, на какой-то специальной каталке, поблескивающей и попискивающей огоньками. Что-то моргало и пиликало вокруг, но он не увидел всей этой машинерии, так как смотрел только на Льва.

Сердце сжималось, внутри что-то кололо, Роман ощутил, что задыхается.

— Так это правда, — выдохнул он через силу. — Они и правда ваши ученики, а вы… вы…

Повязки, едва ли не кокон из бинтов, кровь и запах гноя.

— Я…, — повторил беспомощно Роман, не зная, что тут сказать.

Ему хотелось упасть на колени, отдать свою жизнь взамен, потому что, ну просто потому, что это было неправильно! Роман растерял все слова, бекал и мемекал позорно, тянул паузы, но вот внутри все бушевало и ярилось. Как вообще могли люди пойти на такое?

— Как это случилось? — спросил он, словно Лев мог ему ответить.

— Очень быстро и яростно, — раздался голос сзади.

В дверях стоял тот же богатырь, что их встречал у входа.

— Полковник Андрей Майтиев, командир группы «Буревестник», — представился он спокойно.

— Младший лейтенант Роман Калашников, — Роман начал было восклицать, как положено по уставу, на середине подумал о Льве, растерялся, увидел, что полковник не отдавал воинского приветствия и растерялся окончательно, снова опозорился.

— Не замечал за Дюшей склонности к сентиментальности и взятию учеников, — задумчиво произнес полковник, опять оглядывая Романа.

— Все вышло случайно, я просто оказался рядом, когда майор Мумашев сказал, что нас будут убивать.

— А сам поди курил в этот момент, — искривил губы полковник.

Прошел к каталке со Львом, что-то проверил, начал нажимать кнопки.

— Он, — произнес Роман и осекся. — Генерал Слуцкий будет жить?

— Не знаю. Здесь точно не выживет. Эта реанимационная штука поддерживает в нем жизнь, не более.

— Чего не прорвались сразу? — сердито спросил появившийся сержант.

— Если ты такой умный, то, чего бегал по джунглям с голой задницей? — сердито отозвался Андрей, который богатырь.

Роман моргнул, отступил в сторону, опять бросив взгляд на Льва. Тот лежал неподвижно, выпятив челюсть, даже не думал вскакивать и командовать. Все это было настолько сюрреалистично, что у Романа снова закружилась голова, грудь сдавило, словно от нехватки воздуха. Конечно, воздуха вокруг хватало, местами даже свежего, несмотря на такой мощный обстрел, но Роман все равно задыхался.

— Так что случилось?!

— Заседание Совета случилось, экстренное, с вопросом о новом Сверхмозге. Вышел этот, Дардунты, да как двинул речь, мол, твари опомнились, родина в опасности, нам нужно инопланетное оружие и вывернул все так, что мы тут жопой присели на инопланетян и никому их дары не даем, продали Федерацию и нас всех надо расстрелять за измену.

— Генерал Толлини тоже эту линию двигал.

— Командир корпуса? Ё!

Сержант лишь пожал плечами, а полковник Майтиев продолжил.

— Лев вскочил и послал его к тварям, а заговорщики, видать, только этого и ждали, да что там, заранее сюда протащили два взвода инопланетян с боевыми дроидами, да усадили под маскировкой. Лев вскочил, в ответ как жахнули, никакие щиты не спасли, его в трех местах навылет, Спартаку усики подпалили, да Владу плечо оцарапали. Как началась свалка прямо в зале заседаний, кто побежал, кто заорал, часть на нас в драку полезла, да еще Лев полумертвый на руках!

— А я говорил, надо было насильно его навстречу смерти швырнуть! — зло ткнул пальцем сержант.

Между пальцем была зажата сигарета.

— А вы меня не поддержали, ну как же, Лев, командир, бла-бла-бла! Ничего, справился бы, зато сейчас не валялся бы куском дохлой лысины!

— Ты теперь до конца жизни нас будешь этим тыкать?

— ДА! — рявкнул сержант и в голосе его не было ни намека на юмор. — Как дети малые! Один раз взял отпуск, развеяться сержантом-инструктором, да заговор половить, как вы тут же все просрали! Ты в курсе, что они собираются инопланетян законно позвать? Я только не уловил каких, но не один ли хрен?

— А чего мы, по-твоему, здесь задержались? Давно бы уже катком всех в землю втоптали, да прорвались! — повысил голос полковник Майтиев.