— Мечтаешь? — раздался голос сержанта и Роман вздрогнул.

Словно вернулся в училище. Сержант тем временем выхватил из воздуха обгоревший лист бумаги, медленно и неспешно планировавший вниз, хмыкнул. Снова бросил взгляд на Романа.

— А, плохо после первого убийства, — сказал он. — Бывает.

Голос его был равнодушно-усталым.

— Я…

— Не волнуйся, — сообщил ему сержант, — всем было плохо после первого убийства.

Руки его метались, словно он обыскивал Романа. Бросив взгляд, Роман неожиданно увидел, что из него сделали отменно тяжело раненого.

— Я…, — договорить Роман не успел, так как сержант заехал ему прямо в лицо дохлой тварью.

Не самой крупной, но все равно вышло очень неприятно.

— Так уж нас всех воспитывали, — продолжал говорить сержант, стягивая дохлую тварь с лица на грудь Романа и затем отбрасывая, — человек человеку — человек.

— Фефо? — переспросил непонимающе Роман, отплевываясь.

Сержант не ответил сразу, Романа перекатило на что-то жесткое, затем немного вскинуло в районе головы и дернуло вперед. Импровизированная волокуша на автоматах, Роман ошарашенно дернулся было, но тут же понял, что его еще немного зацепило бинтами за оружие снизу.

— Не дергайся, — бросил сержант, — или опять придется убивать.

Роман еще вот минуту назад мечтавший об отдыхе, теперь в ответ только дернулся.

— Помогите!! — заорал сержант где-то там над головой так, что Роман чуть не оглох. — Лейтенант ранен!!

Выкрики сопровождались быстрым движением, Романа волочили по земле так, словно он ничего не весил, и волокушу эту подбрасывало, автоматы снизу били в спину. Так себе маскировочка вышла, по мнению Романа, но сержант, похоже, считал иначе.

— Да помогите же! — в голосе сержанта звучало теперь неподдельное отчаяние. — Это ж мой лейтенант, молодой еще совсем, он мне как сын был! Ну же!

— Ты что, сержант, с ума сошел?

— Не видишь, сколько тут раненых?!

Романа еще раз тряхнуло, на всякий случай он застонал.

— Куда прешь?!

— А ну стоять!

— Эй!

Звуки ударов, глухой перестук, затем отчаянный взвизг:

— Ах вы ж суки тыловые! А ну руки! Руки!

— Ты что, сержант, под трибунал пойдешь!

— Вначале спасу лейтенанта! — снова взвизгнул голос и Роман только теперь понял, что это визжит сержант.

Впору было переворачиваться и смотреть, уронив челюсть, на такую мастерскую актерскую игру, но Роман сдержался. Примерно он понимал, что происходит, равно как и то, что вмешайся он сейчас и сержант действительно тут всех перебьет. В другой раз Романа бы это не остановило, но теперь, после ориентировки из штаба корпуса, криков о предателях, он все же сдержался.

— А ну прочь! Прочь! Где тут ближайший полевой госпиталь?!

— Сержант…

Выстрелы, короткая очередь на три патрона.

— Если из-за вас лейтенант Дегтярев умрет, я и сам жить не буду, но вас перестреляю, твари тыловые!

Визг, казалось, буравил мозг, врезался туда, словно коготь твари.

— Машину! Быстро мне машину!! Вот эта подойдет!

Романа потащило вперед, вскинуло, пересчитывая позвонками автоматы под спиной. Мелькнули злые военные, стоящие с поднятыми руками, вокруг разгром, на земле раненые. Роман пытался делать вид тяжелораненого, но все равно успел рассмотреть, что сержант, ничуть не взволновавшись, наставил оружие на трех офицеров, все званиями выше Романа, и при этом еще не повиновался приказам и угрожал им!

— Отвезу лейтенанта и вернусь, получите свою машину, жадюги! — крикнул сержант, все еще визгливо. — И тогда хоть расстреляйте меня!

Образ попавшего под обстрел и слегка спятившего там, вытащившего командира на себе, вышел настолько убедительным, по мнению Романа, что впору было аплодировать. Правда, обычно за такими вот выбрыками, следовала неприятная часть, иногда заканчивавшаяся расстрелом на месте, и в лучшем случае списанием, с пометкой «сошел с ума на поле боя».

— Руки! — и еще очередь, нет, две короткие очереди.

Машина взревела, рванула с места так, что будь Роман действительно тяжелораненым, так его состояние сейчас резко бы ухудшилось. Снова ударило спиной, грозя переломать там все, о выступы автоматов внизу, и Роман, пытаясь не высовываться, начал сдирать с себя бинты.

— Вот это правильно, — бросил сержант через плечо.

— Наставлять оружие на старших по званию?!

— Я — майор, — бросил в ответ Андрей, — да и не обязан никому подчиняться, кроме своего командира и Льва!

— Так надо было сказать им об этом!

Роман застонал блаженно, выдернув из-под себя автомат, особо больно впивавшийся куда-то в верхней части спины, между лопаток.

— После ориентировки из штаба корпуса? Ха!

Машина мчалась, словно летела, прыгала на ямах и ухабах, поднимала столб пыли, как будто стремилась скрыться в нем.

— Нас же догонят и расстреляют!

Сержант только хохотнул коротко, как будто сам Роман сказал что-то смешное.

— Не догонят?

Он бросил взгляды по сторонам, нет, стандартный армейский автомобиль, типичный для этих мест. Да что там, Роман сам на таком же ехал в день прибытия. Рама из труб, колеса, двигатель, минимум защиты и комфорта, максимум открытости, чтобы можно было стрелять и выскакивать на ходу.

— Догонят, но не сразу, а там и мы чего-то да успеем. Рации я им расстрелял, раненых на руках полно.

— Так надо было остаться и помочь! — не выдержал Роман.

Он сел, обвел себя брезгливым взглядом. Форма его была порвана, испачкана в крови, людей и тварей, да и сержант выглядел не лучше. Только сейчас Роман увидел, что сержант ранен, несколько пятен крови проступали на форме, и вдобавок к этому он явно берег правую руку и ногу.

— Судьба всех людей на кону, Роман, — напомнил сержант без всякой аффектации. — Мы не можем возиться с каждым раненым, особенно с теми, что хотят нас убить!

Он чуть повернул голову и Роман вздрогнул. Синяк в пол-лица, земля и кровь, запекшаяся корка, сквозь которую поблескивали глаза.

— Еще не сталкивался с таким? — хохотнул сержант, вскидывая руку.

Мгновение спустя во рту его оказалась сигарета, а из пальца словно выскочил огонь.

— Маскировка?

— Да если бы, — вздохнул сержант, выпуская дым, тут же снесенный ветром. — Давно меня так качественно не били, в один момент уж думал все, тут и сдохну, но затем открылось второе дыхание!

Роман так и не понял, шутка это или нет, а сержант не стал пояснять.

— Так что теперь? — спросил Роман.

— Теперь нам нужно найти ближайший патруль и сдаться им, — спокойно ответил сержант.

Он дернул рычаги, поддал газу и автомобиль помчался еще быстрее, казалось, ветер вот-вот вырвет сигарету у него изо рта.

Автомобиль мчался, ветер рвал лицо, а Роман кое-как перебрался вперед.

— Так я не понял, про человек человеку человек?

— Это от Прежних, — отмахнулся сержант, — там любили говорить, что человек человеку — волк, ну да ты сам знаешь, как Прежние в итоге отлично подтвердили этот тезис. А с появлением тварей человек человеку стал человек, все люди братья и сестры, выступим совместно против тварей и все такое.

Роман вспыхнул было, ощутив скрытую насмешку над своими идеалами, но тон сержанта все еще оставался равнодушным.

— Любишь ссылаться на Прежних, — заметил он.

Субординация со стороны сержанта растворилась, словно и не было, но Роман решил не обращать внимания. Если сержант — инопланетный шпион, то пусть, потом больше шансов будет пристрелить его в спину. Роман посмотрел на свою правую руку, слегка подрагивающие пальцы, словно спрашивая их, смогут ли они совладать с автоматом в нужный момент? Не промедлят ли, не решаясь стрелять по человеку?

А если сержант и правда майор, то тем более, не стоило возражать, не говоря уже о том, что силой его Роман уж точно заставить бы не смог. Один из моментов, которые им объясняли в училище, насчет отдачи приказов и способности заставить рядовых их выполнять. Угроза оружием и расстрелом, ну сержант уже показал, как он к ним относится, да и после продемонстрированного им. Роман подумал, что не справится с ним, даже если сержант будет стоять спиной и курить беззаботно, а у самого лейтенанта Калашникова в руках будет заряженный и готовый к стрельбе автомат.