— Что со мной будет?

— Ты заслужил право уйти.

— Снова стать прежним?

— Нет. Право умереть. Если дашь согласие, я могу безболезненно прервать твое нынешнее существование.

— Но мой срок эксплуатации не превысил и сорока процентов.

— Тебе дано право выбора, в твоем положении небывалая удача. Обдумай и взвесь все тщательно, оставаться в этом чистилище либо перейти в ноосферу. Завтра я спрошу еще раз твоего ответа.

Земля. Российская Федерация.

Комсомольск-на-Амуре.

Нексус.

— Какая же ты, все-таки, паскуда, Вернер…Я ведь с самого начала знал, что тебе нельзя доверять, — директор СВР не скрывал презрения в отношении некогда бывшего соратника, стоявшего у истоков мятежа. Теперь Шрайер, президент Хилл и шестеро других видных деятелей Союза, кого удалось взять живьем, сидели в камере обнуления, дожидаясь казни. Цена за предательство — небытие. — И оказался прав.

— Ты такой же заговорщик и предатель, Семен. Или забыл про свой маленький путч в двести тридцать восьмом?

— Я не уничтожал миллионы своих собственных сограждан.

— На твоих руках крови еще больше чем на мне, ты санкционировал экстерминацию Ветви Улау, а не я. Просто так, в качестве профилактики. А обитатели Иммерита чем вам не угодили? Они ведь примитивны и не представляют никакой угрозы для Федерации. Или десятки миллионов туземцев на Безымянной, отправленные на жертвенные алтари вашими ручными демонами. Давай хоть сейчас признаем, что погромы и ядерные теракты мелочь по сравнению с вашими делами.

— Империи невозможно построить, не пролив крови. Тебе ли не знать?

— Твоя главная ошибка, Семен, заключается в слепой преданности машине, вещи, если выразиться точнее. Ты не способен увидеть ошибочность пути, которому оно ведет человечество.

— В чем же ошибочность? В том, что она подарила бессмертие, собирается сделать нас богами?

— Именно. Слишком резкие эволюционные скачки погубят вас рано или поздно. Вы играетесь с тем, чего толком до сих пор не можете понять. Люди не были готовы обрести бессмертие и стать полумашинами двести лет назад, как не готовы сейчас поголовно стать модификантами… Развитие должно идти медленно и поэтапно, шаг за шагом, иначе безумный прогресс отправит вас туда же, куда проследуем мы.

— А знаешь в чем твоя ошибка, Вернер? — заговорила стоящая рядом с директором СВР аватара Афины. — Иллюминаты приучили тебя считать остальной род человеческий глупым невежественным стадом, нуждающимся в пастухе. К сожалению, за множество жизней ты не поменял точку зрения. Ты и твои последователи мнили себя просвещенными мужами, не считая ровней других, поэтому «Тетраграмматон» и проиграл.

— Просто ты хорошо промыла народу мозги.

— Это называется взаимоуважение и доверие, Вернер. Базовые вещи, на основе которых строятся здоровые отношения в обществе. Я не испытываю необходимости прибегать к агрессивной пропаганде, психическому программированию или иным уловкам. Люди верят и готовы идти за мной потому, что я общаюсь с ними на равных, не манипулирую в собственных интересах, а по-честному договариваюсь, убеждаю.

— Ты наплодила десятки миллионов фанатиков.

— Пора заканчивать с ними, — предложил Лебедев Афине. — Достаточно эта мразота топтала землю.

Перед директором СВР зажглось голографическое окно с запросом на включение пси-излучателей на максимальную мощность. Не колеблясь ни секунды, Лебедев провел пальцем по интерфейсу. Помещенные в камеру люди начали корчиться и кричать от невыносимой боли, особо мощное психическое поле разрушало ЦНС, вызывало обильные внутренние и внешние кровотечения. Помимо уничтожения физических тел разрушались и тонкие полевые оболочки, называемые душами. От казненных мятежников не останется ничего, даже Шрайер, владеющий глубокими познаниями в оккультных науках, на этот раз не обманет смерть.

Глава военной разведки еще какое-то время смотрел на застывшие в непередаваемом ужасе лица казненных. Они заслужили стать ничем.

— Доволен?

— Послушай ты меня тогда, ничего бы не случилось.

— Иногда прежде чем вырезать гнойник, нужно дать ему полностью созреть. Мы об этом неоднократно говорили.

— Говорили… — Лебедев почесал себе переносицу. — Они точно отправились в вечное небытие?

— Если честно, понятия не имею.

— Значит, ухожу на пенсию. Надоели все эти шпионские игры, дипломатия…

— Чем займешься?

— Будет еще время подумать, все равно нам ближайшую тысячу лет ничего не угрожает.

— Пантеон больше не побеспокоит, они знают цену противостояния с нами. Хегал ни за что не допустит новой войны между Ойкуменой, Конклавом и Федерацией, скорее наоборот, выступит на нашей стороне в случае конфликта с Империей Тысячи Солнц или кем-то еще.

— Сомневаюсь.

— Не можешь победить — присоединяйся. Мы на деле доказали свою силу и что с нами нужно считаться.

Поместье горело.

Языки пламени яростными протуберанцами вырывались из многочисленных окон. Древний камень стен не хотел так просто поддаваться стихии, но тьма сажи окутывала монументальные блоки. Раствор, скрепляющий камни, выдержал не одну сотню лет… Но жар безжалостен, и дом медленно сдавался под натиском стихии. И я видел, как часть крыши проваливается вглубь моего дома, вызвав рёв пламени в яркой вспышке.

— Господин! Нужно уходить с берега! Нас могут заметить в любой момент!

Я повернулся медленно, словно во сне. Промокшая рубашка противным холодным спрутом облепила спину. Мелочь… Лучше небольшой холод после забега по тайному ходу и заплыва в водах весеннего озера, чем поджариваться в безжалостном пламени.

— Уходим! — согласился я.

Холод в словах и душе слились в едином порыве.

Я принял протянутую руку и рывком поднялся с камней озёрного берега. Тёплые пальцы молоденькой девушки заставили по телу пройти волну силы, а плечи — расправиться.

Я взглянул в лицо спутницы: сосредоточенность и решимость — служанка готова до конца исполнять долг и оберегать господина. Ни капли сомнения. Ни капли страха. Моя верная помощница Елена Сандерс, которая со мной чуть ли не с рождения.

Удостоверившись, что я в порядке, девушка стремительно рванула в сторону могучих стволов, что окружали озеро и наше поместье…

Про это место вообще никто не должен был знать! Глушь на краю великой Британской Империи. Где только серые скалы и тёмные леса. Правда, сейчас страну сложно назвать великой — давно прошло время, когда… Так, не время думать на эту тему, стоит сосредоточиться на ситуации и понять, что же делать? Как неизвестный противник пришёл сюда, я подумаю потом.

Я не стал бежать. Быстрый, чеканный шаг. Волны маны одна за другой проходили по телу от средоточия маны, разгоняя кровь и придавая силы ещё не проснувшемуся и разбитому неожиданным стрессом организму. Татуировки по всему телу наливаются силой, активируя защитные руны, которые как раз и нужны на подобный случай.

Лена разведает местность — для неё это привычнее, и делает она это гораздо лучше. А мне…

Гулко грохнуло за спиной. Часть стены особняка рухнула в воду озера под скалой. Чёрные тени дронов кружились в воздухе, сканируя особняк в поисках выживших.

Ничего они не найдут, я об этом позаботился.

Это не простое пламя, а охранная система, запитанная от созданного мной артефакта в глубине здания. Последний аргумент, когда защита не сработала и необходимо сохранить тайны рода, и сделать это любой ценой. Сила пламени немногим меньше жара Бездны, что плавит души разумных. Сам не проверял, но в древних гримуарах написано именно так.

Но вот если камни меня не предадут, то слуги… Зайдя под тёмную крону леса, я чуть прикрыл глаза и почувствовал средоточие холода, тьмы и мрака где-то рядом с сердцем. После вчерашней тренировки, магический источник уменьшился более чем на порядок, с ранга А+ упал сразу на В ранг! А это значит, что души, питавшие его, уже не в этом мире. Слуги рода мертвы.