— Я предполагал такое развитие событий, — спокойно ответил Иванов. — Да, это произошло чуть раньше, чем я планировал, но ничего страшного.

— Ничего страшного? Да ты понимаешь, что идёшь по краю обрыва?! Одно неверное движение, один, пусть даже маленький, неверный шаг — и всё. Даже наша группа не сможет тебя защитить.

— Как говорил персонаж одной очень известной кинокомедии, «Кто нам мешает, тот нам поможет», — усмехнулся Костя.

— Что ты задумал? — почти ледяным тоном поинтересовался кагэбэшник.

— Между делом я проводил изыскания, как адаптировать микропроцессоры «Ардуино» в этом времени. Есть кое-какие наработки. Я знаю, что генералитет любит пафос и глобальные идеи. Я его заинтересую тем, что американцы пусть строят обычные компьютеры, а мы отнимем хлеб у китайцев и японцев. Мы создадим производство небольших гаджетов и откроем эру мобильной связи. Представляете, СССР — родоначальник мобильной связи! Звучит?

— Костик, а что такое мобильная связь? — переспросила его супруга.

— Катюш, помнишь, на той стороне Ира звонила и вызывала такси?

— Да.

— Вот это и есть персональный телефон, работающий в определённом диапазоне и радиусе действия. Вся сеть охватывается по принципу медовой соты у пчёл. Связь очень мобильна и сам телефон занимает мало места в кармане. Ты можешь вызвонить человека в любое время дня и ночи.

— Ты успел это сделать в своём нынешнем цейтноте? — удивился чекист.

— Этим я занимался ещё до перехода сюда. Сидел на конспиративной квартире, времени было достаточно, делать было нечего, так что использовал мои умственные способности во благо своего будущего авторитета на новом месте жительства, — с иронией поведал он. — В самом начале своей трудовой деятельности, когда ещё был никем и ничем, я переписал всё это с ноутбука в тетрадь, — он встал со стула и прошёл в спальню. Достал с полки тёмно-зелёную общую тетрадь в 96 листов и вернулся с ней в зал. — Вот, можете ознакомиться.

Александр Петрович взял её у Иванова, раскрыл ту и, пробежав глазами текст, периодически перелистывая страницы, вернул обратно.

— Не стану заострять внимание на подробностях, но фундаментально, — сказал он с уважением. — Но ты понимаешь, что они попробуют тебя выдернуть в столицу?

— Закрыть меня в золотую клетку? — усмехнулся Костя.

— Именно!

— И что они выиграют от этого? Концепции развития они не знают, некоторые нюансы построения сотовой сети — тоже. Без меня у них ничего не выйдет. Потеряют время, и всё. А потом начнут играть по моим правилам.

— А ты интриган! — ухмыльнулся чекист.

— Жить захочешь, не так раскорячишься, — засмеялся в ответ Константин. — А генерала Суслова я попробую убедить в создании Силиконовой Долины у нас здесь — в Рябиновске. Только наш технологический центр будет называться по-другому, хоть Кремниевый Холм. Я даже место выбрал для будущего завода!

— Это где? — деланно улыбнулся Александр Петрович.

— Отсюда в пяти километрах. Сразу за этим лесом, — показал он в окно. — Если всё выгорит, Рябиновск станет своего рода Наукоградом всей страны. Целая сеть КБ, просторные цеха, продукция, востребованная по всему миру… Наша страна незаслуженно затёрта в мире ИТ-технологий, и сейчас этот процесс только начинается. У нас есть шанс повернуть его вспять.

— Знаешь, а ты изменился, — кагэбэшник уважительно посмотрел на него.

— Люди мимикрируют под новую среду, Александр Петрович, и она вносит значительные изменения в восприятие ими мира. Здесь нет такой подлости, коварства, и не всё пропитано только деньгами. Я стал больше доверять людям. Я хочу сделать что-то для страны, которая дала мне такой авторитет. Вы представляете, что после статьи в областной газете, я по улице не могу спокойно пройти — найдётся несколько человек, особенно ветеранов, которые узнают меня, останавливают и начинают говорить хвалебные слова, жать руку. После такого воле-неволе изменишься.

— Ладно, я понял тебя и постараюсь максимально сгладить отношение руководства Конторы с тобой. Есть кое-какие задумки, — он посмотрел на часы. — Мне пора. Всего хорошего.

— До свидания.

8 июля 1982 года. Старая площадка приборостроительного завода. Время обеда

За это время Косте удалось скоординировать работу своих отделов. Каланчин давно уже махнул рукой на некоторую независимость начальника старой площадки, и тому были свои мотивы. На селекторных совещаниях Рябиновский радиозавод постоянно ставили в пример, как самый удачный эксперимент по созданию артелей в их отрасли. Знали о статье в областной газете, пытались набиться в гости по обмену опытом, но Виктор Степанович упрямо твердил, что артели нужно встать на ноги, а там милости просим. Заодно директор завода получил некий карт-бланш в плане снабжения — разнарядки на комплектующие шли приоритетом, да и поставщики стали постепенно узнавать об удачном эксперименте.

В Ленинграде, например, через завод цветного металлопроката местные радиолюбители узнали не только о готовящейся для них продукции, но и об уже имеющихся новинках техники. Узнали и прислали ходока. С Москвы. Главного редактора журнала «Радиомир» — Бориса Григорьевича Степанцова. Тот ехал на поезде в небольшой городок, обуреваемый сложными чувствами — весть, что в глубинке началось производство никому не известной модели трансивера, да ещё с такими параметрами… И ведь люди уже работают на этой технике в эфире, другие слышат их восторженные отзывы… Волна информации прокатилась практически по всей европейской части страны. А теперь люди этого НПО приехали в город на Неве за материалами для антенных конструкций. Пока характеристики этой продукции не удалось узнать, но Степанцов жаждал взять не только интервью у главного конструктора, он хотел получить материалы для своего журнала. Если схему этого трансивера он сможет разместить на страницах «Радиомира», тираж издания увеличится минимум вдвое, а это значит, что наверху ему перестанут пенять за застой в умах конструкторов и невозможность выбрать для трудящихся что-то интересное из их поделок. А если ещё и чертежи антенн удастся получить…

Одновременно с ним в Рябиновск начал движение кортеж из трёх машин. «Чайка» и две «Волги» шли под проблесковыми маячками практически всё время, и по пути их следования были не только предупреждены посты ГАИ, но и где нужно, негласный контроль осуществляли люди из ведомства КГБ.

— Ты чего молчишь всё время? — сидя в «Чайке» на переднем сидении, Револий повернул голову назад и посмотрел на Зимина.

— Я не знаю, что ты задумал… Иногда мне кажется, что это начало конца свежего воздуха в радиоэлектронике.

— Да брось! Ничего я ему не собираюсь делать такого, — генерал покрутил растопыренной ладонью. — Но поговорить нужно. Я тебе даже раскрою одну режимную информацию — меня вчера вызывал на ковёр САМ.

— Юрий Владимирович?

— Угу. Всё не для твоих ушей, но кое-что скажу: ему тоже кто-то доложил об инженере-самородке в Рябиновске. Скорее всего, из-за патентов. Ты представляешь, что после неудачной попытки Соловьёва вывезти разработку интерфейса в Штаты, оттуда уже поступило два коммерческих предложения на приобретение права выпускать у них такую технику. Сумма контрактов превышает три миллиона долларов!

— Ого! — Зимин поправил пенсне.

— И он дал мне задание заинтересовать молодого человека. Такие кадры нам нужны как воздух.

— И как ты собираешься это сделать?

— Есть мнение дать ему небольшой экспериментальный завод за Уралом. Там надёжная охрана из наших людей — мышь не проскочит.

— Револий, это та самая пресловутая «золотая клетка» — усмехнулся Алексей Сергеевич. — Вот увидишь, найдёт коса на камень.

— А ты предлагаешь сидеть и смотреть, как на него выйдут эмиссары и агенты Запада?

— Я предлагаю дать ему тот самый карт-бланш, но на месте. Снабдить всем необходимым, но устроить негласную охрану. Взять под «колпак» в Рябиновске. Городок там небольшой, что тебя смущает?

— Не знаю… — поморщился Суслов-младший. — Может ты и прав. Попробуем разобраться на месте, — он обратился к водителю. — Серёжа, сколько нам ехать?