Ждать пришлось долго. Как назло, все торговые обозы, возникавшие в поле зрения Рангара, выглядели очень внушительно – по двадцать, тридцать, а то и более повозок и фургонов самого разного калибра, охраняемые отрядами хорошо вооруженных воинов численностью не менее сотни человек в каждом. Для воплощения замысла Рангара они не подходили.

Фишур, два тэна вылежавший рядом с Рангаром, с кислым лицом спустился к Тангору и хмуро сказал:

– Сейчас редко встретишь на тракте малый обоз. Если таковые есть, то они, как правило, собираются в один большой, чтобы защищаться от разбойников легче было.

Со своего камня Лада так посмотрела на Фишура, будто он был виноват, что по тракту не проехал пока ни один малый обоз.

– Что же, смелых торговцев нет уже более? – наивная, почти детская обида так и звенела в ее голосе.

– Отчего же нет? Остались еще смельчаки, – отозвался Фишур, словно и не обратив внимания на тон девушки. – Да только числом их все меньше и меньше становится, смельчаков-то. Разбойники шутки шутить не любят.

Рангар, слыша это, только хмурился да до рези в глазах всматривался вдаль, мысленно заклиная судьбу помочь им. Но лишь под вечер она смилостивилась.

Первым увидел обоз из трех больших крытых фургонов и двух повозок поменьше, резво приближавшихся со стороны Орнофа, естественно, Рангар. На козлах первого фургона с решительным видом восседал толстый краснолицый человек с курчавыми седыми волосами и пышными белыми усами. Рядом с ним с весьма унылой физиономией примостился упитанный недоросль годков семнадцати, так похожий на толстяка, что любому одного взгляда хватило, чтобы догадаться: едут отец и сын. Иногда отец поворачивался к сыну и что-то сердито выговаривал ему, при этом лицо последнего немедленно принимало выражение, будто он проглотил дохлого паука. По всему видать, мысленно усмехнулся Рангар, папаша-торговец решил приобщить сына-лоботряса к делу, а тот отнюдь не горит желанием…

Остальными фургонами и повозками правили также весьма занимательные субъекты. При всей непохожести их роднили хитровато-смышленые лица и бойкие глаза; представить их за прилавками, расхваливающими свой товар, было проще простого. Охраняли обоз десять хорошо вооруженных воинов.

Рангар тихонько свистнул. Тангор, Фишур и Лада в мгновение ока оказались рядом.

– Вот! – как ни старался Рангар, торжество прорвалось в его приглушенном голосе.

– Пожалуй, – согласился Фишур, внимательно разглядывая обоз. – Гляди-ка, и даже готовый заложник есть…

– В том-то и дело! – возбужденным полушепотом воскликнул Рангар. – Все значительно упрощается!

Он несколько раз глубоко и как-то по-особенному вздохнул и выдохнул, затем остро посмотрел каждому в глаза.

– Ничего не забыли?

– Дожидаемся темноты, оборачиваем копыта тархов тряпьем и едем по направлению к Поселку Рудокопов, пока ты нас не окликнешь, – заученно повторил Фишур.

– Да. И постарайтесь в темноте не наткнуться на кого-нибудь… типа патруля или разбойников. Будьте предельно осторожны.

– А как ты думаешь, брат, что хуже: патруль или разбойники? – спросил Тангор.

– А это, брат мой Тангор, один хрен, – ответил Рангар. Последнее слово он, забывшись, произнес на родном языке.

– Что такое "хрьен"? – быстро отреагировал Фишур.

– Не "хрьен", а "хрен", – сказал Рангар, усмехнувшись. – Есть в моем мире такое растение… с очень горьким корнем. – Он не стал уточнять переносного смысла слова.

Обоз миновал их укрытие.

– До наступления темноты тэна три, – прошептал Рангар, взглянув на темнеющее небо. – За это время обоз пройдет не болей пятнадцати лиг.

– Двенадцать, – пробурчал Фишур.

– Это еще лучше, вам меньше ехать придется, а мне бежать…

– Ты уверен, что все это расстояние сможешь незаметно двигаться за ними, чтобы выследить их стоянку на ночлег?

– А ты как думаешь, Фишур? – насмешливо спросил Рангар.

Фишур ничего не ответил, и Рангар начал переодеваться. Через четверть итта он уже стоял в своем непривычном для Коарма наряде, состоящем из черного облегающего трико с узкой прорезью для глаз, широкого пояса с полусотней кармашков и двумя мечами за спиной.

– Все, я пошел. – Рангар помахал рукой, чуть задержал взгляд на Ладе… и вдруг исчез, словно растаяв в воздухе.

– Ну прямо чистая магия! – выдохнул Тангор, покачав головой. – Сколько ни показывал он мне этот трюк, никак уразуметь его не могу… Вот тут он есть – и тут же его нет. Магия!

– Согласен, очень похоже на магию, – кивнул Фишур. – Но не магия. Сверхбыстрота. Вот его техника владения мечами – это что, тоже магия?

– Да я понимаю… Магией тут и не пахнет, а все ж удивительно… Я ведь тоже не последний боец, и силой создатель не обидел… Но куда мне до него!

– Создатель? – встрепенулся Фишур. – Бог, значит? В ересь впадаешь, друг Тангор, – и рассмеялся странным смехом.

– А у нас на острове тоже упоминают Создателя, – сказала Лада. – И даже молятся ему иногда. Тайком, конечно, все знают, что это запрещено. Но почему запрещено, интересно?

– Потому что это… неправильно.

– Неправильно? А что правильно? Вот скажи, Фишур, коль ты умный такой: кто создал мир и окружающее нас удивительное разнообразие природы, растений, животных? Как появился человек? Откуда взялись демоны?

– Не знаю. И никто не знает. Но _пока не знает_. В этом "пока" все дело. Магия движется вперед, открывая все новые и новые тайны Мироздания, и когда-нибудь все станет ясным и понятным.

– Что – все? Кто есть Создатель всего сущего?

– Может, и это. Хотя Сверкающие устами своих жрецов утверждают, что бога-создателя, бога-творца нет и не было никогда.

– Много они знают, твои Сверкающие! – фыркнула Лада. – Они даже с Рангаром не могут справиться.

– Они такие же мои, как и твои… А почему ты думаешь, что Сверкающие против Рангара?

– Это не я, а Рангар так думает. Он говорит, что Сверкающие – такие же люди, как мы… ну, не совсем такие, быть может. Но это не важно. Главное – они обогнали нас в развитии и знают о том самом Мироздании, о котором ты толковал, гораздо больше нас. И ради каких-то своих целей решили провести над нами этот… экси… экпи…

– Эксперимент, – подсказал Фишур.

– Вот-вот. А Рангар может им помешать.

– Интересно, – произнес Фишур. – Рангар мне ничего такого не говорил. Но, если это так, у нас исключительно грозный противник. Исключительно. Даже мороз по коже…

– Ты это серьезно, Ладушка? – В глазах Тангора явственно проступил страх. – Да кто ж супротив них устоит-то?

В душе девушки боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ужас, охвативший ее, когда Рангар как-то рассказал ей о своих предположениях и выводах (сейчас он вспыхнул в ней с новой силой, разбуженный словами Фишура и Тангора), с другой – уверенность Рангара, что он сможет не только устоять, но и победить; именно эта уверенность пригасила ужас… но не потушила насовсем. И все-таки она верила любимому больше, чем любому другому человеку на Коарме: и она сказала, решительно тряхнув волосами:

– Рангар уверен, что у него есть защитник и покровитель, который не слабее Сверкающих… а может, и сильнее.

– Вот как! – поднял брови Фишур. – И кто же это?

– Он не знает… но чувствует его помощь.

– Что ж, Рангару виднее… – сказал Фишур с сомнением. – А по мне лучше, чтобы это все выдумкой оказалось. Да и Тангору, смотрю, тоже. Может, так оно и есть, Лада? Может, Рангар нафантазировал? Он ведь и в самом деле странный стал какой-то… нервный, взвинченный.

– Рангар говорил мне, что в его мире жизнь человека ценится неизмеримо выше, чем здесь, – тихо произнесла Лада. – Ему очень трудно, Фишур. Я родилась и выросла на Коарме, и то мне порой жутко бывает… думаю, что вот-вот с ума сойду от обилия крови и трупов людей.

– Врагов, Лада, – жестко поправил Фишур.

– Разве враги не люди? И разве все те, что погибли, – все враги?

– Смотрю, ты полностью попала под влияние Рангара… Впрочем, в этом нет ничего удивительного – любовь!