Мой друг Колька, откровенно говоря, ничего так и не понял. А вот я призадумался о возможных последствиях для нашей парочки со стороны мстительных Демидовых. И откровенно говоря, перспективы меня не порадовали. Вряд ли в стенах университета нас постараются устранить физически, и отпрыску велят держаться от нас как можно дальше. Но какую-нибудь подлянку учинить вполне способны, после того, как мы получим возможность выхода в город. Так что не было печали, купила бабка порося. Друга покамест в эти свои рассуждения посвящать не стал. Гроза пока что миновала, и это здорово, живем дальше. Как там в старинном студенческом гимне вагантов поется:

А вечером в дверь нашей комнаты постучался посыльный от самого ректора и вручил лично мне в руки замечательную гитару в качестве компенсации понесенного морального ущерба. Низкий поклон Его Высокопревосходительству за то, что не забыл о скромном студенте Вовке Зубове. Респект и уважуха! Кому, как не ему дано понять, кто именно из нашей парочки постарался вовремя избавиться от улик и отвести от себя обвинение в грабеже. Ну что же, хотя бы пару рейтинговых очков мы с Коляном заработали в глазах высокого начальства. А вот сколько ништяков отхватил господин Блинов от рода Демидовых, увы, но этого нам не дано узнать никогда.

После скандала, связанного с наследником влиятельного российского рода Демидовых, наступило затишье. Народ каким-то образом прознав о случившемся начал обходить нашу четверку по кругу максимально допустимого радиуса. Даже на лекциях вокруг нас образовывалось пустое пространство. Обидно немного, ощущать себя эдакими париями, однако человеческая натура так устроена опасаться гнева сильных мира сего и тех, кто на тебя может этот гнев вызвать хотя бы ненароком. Ну и бог с ними, мы ни к кому не лезем и нас никто не беспокоит.

На всякий случай, в университетской библиотеке я взял книгу с описанием Великих Боярских родов. В процессе прочтения толстенного фолианта выяснилось, что основатель рода Демидовых был выходцем из купеческого сословия. В этой реальности они заявили о себе вначале семнадцатого века. Негоциант средней руки Петр Андреевич Демидов во главе нанятой ватаги сорвиголов, своего рода ЧВК, отправился на Каменный Пояс (так в прежние времена именовали Уральские горы). Пройдясь огнем и мечом по улусам аборигенов, Демидову удалось взять под свою руку обширные территории, богатые рудами, каменным углем, поваренной солью и прочими минеральными ресурсами. Богатели Демидовы, богатела казна царей российских, за что Анисиму Петровичу сыну Петра Андреевича было пожаловано боярство и право основать свой род. А еще через полвека этот род был именован Великим. В настоящее время Демидовы владеют не только горнодобывающими, металлургическими, машиностроительными и прочими предприятиями на Урале, их финансовое влияние распространяется едва ли не на половину мира. Вот такая незамысловатая история.

Я, конечно, понимаю желание нашего ректора прихватить Демидовых, грубо говоря, «за яйца», поимев компромат на их отпрыска, претендующего со временем стать главой рода. Но лишь теперь я осознал масштабы «коровьей лепешки», в которую вляпался. Ладно бы только я, еще и друг мой Колька, да и девчонки как свидетели неблаговидной выходки Олега.

М-да, трабла. Если захотят, отловят и прикопают так, что никто не узнает, где могилка моя. Впрочем, чуйка настоятельно подсказывала, что, пока я нахожусь в стенах университета, меня и моих друзей никто не тронет, дабы в очередной раз не кинуть тень на первого по списку наследника главы рода. Даже оберегать будут. К тому же, месть блюдо холодное, чем дальше по времени от события, тем оно вкуснее, ибо жертва успеет пережить все стадии кошмара, именуемого «страх ожидания» и к моменту решающего удара будет окончательно сломлена морально и психологически.

А вот и хер вам, по всей вашей самодовольной роже, господа магнаты. Если пораскинуть мозгами, Жом и наши подруги вряд ли подвергнутся мести со стороны Демидовых, ибо слишком мелкие сошки для этого, да и непосредственного участия в мордобитии лица Олега не принимали. За четыре с лишним года нашего обучения в стенах МУМ про них просто забудут. А вот мне, как главному обидчику наследника, а, значит, и всего их мерзкого рода уж точно не поздоровится. Почему мерзкого? А потому что таких козлов как Олежка плодят. Ну и ладно, хрен с ними, как-нибудь выкручусь. Проанализировав ситуацию, решил вообще ничего не говорить Николаю и подругам, дабы лишний раз их не волновать.

А что касаемо отношения одногруппников, еще раз повторяю — плевать на них. Пусть игнорируют, нам от этого ни жарко ни холодно.

А через неделю последовал вполне ожидаемый вызов к ректору, на этот раз исключительно для меня.

— Проходи, Зубов, присаживайся, — Константин Константинович как всегда был спокоен, что тот мамонт, пролежавший в вечной мерзлоте пару тысячелетий. — Рассказывай.

— Что рассказывать, Ваше Высокопревосходительство?

— Ты лаптем-то не прикидывайся, студент, — показушно возмутился ректор, — доложи-та, братец, самым подробнейшим образом, как именно был учинен мордобой Олега Демидова.

Деваться некуда пришлось колоться по полной:

— Мы сидели с девчонками в нашей комнате, занимались преобразованиями заданных преподавателем магоматических функций в матрично-руническую форму…

— Так уж и науками?! — скептически посмотрел на меня архимаг.

— Могу поклясться чем угодно, ваша милость.

— Ладно, продолжай дальше, — примирительно махнул рукой хозяин кабинета.

Ну я и рассказал как тройка незнакомых студентов вломилась без спросу в нашу комнату и о том, как Олег Демидов в приказной форме потребовал, чтобы я пел для него и его собутыльников. Сам факт избиения наглецов осветил мельком, мол, удачно заехал по носу и с предельной осторожностью выставил зачинщика ссоры в коридор. Точно также поступил с одним из его товарищей мой друг Николай Жомов. То есть обошлись с гаденышами с предельным вежеством, то есть за грубость те отделались малой кровью, в Бобровке за менее значимые провинности наказывают куда как сильнее. И насчет оставленной в комнате гитары все объяснил.

— Так что, господин ректор, получается, мы тут и не при делах вовсе, — закончил я свой рассказ.

— Ну да, совсем не при делах, — покачал головой Блинов, — наследнику рода свернули нос на бок, его приятелю в трех местах челюсть сломали. Однако ловко ты, Зубов, с гитарой всё провернул. Ведь если бы инструмент был найден в вашей комнате… Ну ты понимаешь.

— Понимаю Ваше Высокопревосходительство, еще с малых лет умные люди разъяснили. Поэтому законы государства Российского изучал и продолжаю изучать весьма и весьма досконально.

— Интересно, кто же эти «умные люди»? — скептически хмыкнул ректор.

Ответ на этот вопрос у меня был заранее подготовлен:

— Жил у нас в Бобровке Селифан Елистратович Онищенко, годков двадцать провел на Сахалине за какую-то ерундовую провинность. Подробностей не рассказывал, но, когда бухал в компании с моим родителем, частенько повторял: «Учи законы российские, Вовка, когда-нить, да пригодится». Ну я и учил. А еще вы сами говорили на вводной лекции: «Ignorantia legis neminem excusat».

— Памятливый — это хорошо, — заулыбался мой собеседник. — Не скрою, своим поступком ты мне здорово помог, но об этом знать никому не следует. Однако, обидев Олега, ты в его лице замахнулся на честь уважаемого в нашем государстве рода. Российские законы, конечно, суровы и справедливы, вот только, к великому сожалению, их исполнение не для всех обязательно, особенно когда дело касается высших сфер власти. Я тут поинтересовался списком затребованной тобой литературы в нашей библиотеке. Молодец, ознакомился с деяниями Демидовых и вполне оценил их влияние. Позволь поинтересоваться, какие выводы ты сделал?