Надо прыгать. Третий этаж. Очень высоко. Метров десять — двенадцать. Страшно. Но у доктора Крауфа она прыгала с подобных высот. Значит, и сейчас сможет.

Обостренным слухом услышала, как к двери номера приближаются шаги. Уверенные и легкие. Один человек.

На улице было все в снегу. Минусовая температура. Еления подумала о пальто — новом, тёплом, красивом. Такого у неё никогда раньше не было и в нем, наверное, не так больно падать, но и совершенно неудобно лазать. Нет, не нужно.

Шаги остановились.

Надо решаться. Если и упадёт, то в снег. Он здесь глубокий и мягкий — не разобьётся.

Еления решилась: задрала платье, заткнула его за тонкий поясок и ловко залезла на подоконник, на коленях осторожно выползла на широкий карниз и стала оглядываться, за что уцепиться, чтобы начать спускаться — может получится спрыгнуть со второго этажа?

И неожиданно чуть не закричала от ужаса — прямо перед ней в воздухе возникло огромное летающее чудовище.

— А-а… — выпучила глаза перепуганная девушка.

— Только не кричи! Это же я! — услышала недовольный и насмешливый голос сестры Мадлен. — Что у вас тут происходит?! Зачем ты выползла наружу?! Ты в своём уме?!

Еления почувствовала огромное облегчение, узнав знакомую Фурию, и чуть не расплакалась.

— Госпожа Роннигус, как я рада видеть вас! Мне надо исчезнуть отсюда! — зубы все равно застучали от пережитого испуга. — Иначе мне «подчистят» память.

— Где твои сопровождающие?! — гневно прошипела Фурия. — Во что ты влипла?!

В темноте Еления не смогла разглядеть ее чёрные глаза-ямы.

— Я не знаю. Пожалуйста… — девушка умоляюще уставилась на Фурию. — Я ни в чем не виновата и вообще ничего не понимаю.

Мгновение Мадлен пристально смотрела в испуганные глаза подопечной.

— И как ты умудряешься так серьезно влипать, — покачала она головой. — Как чувствовала, что нужно проверить тебя, — сердце не на месте было.

Фурия подлетела ближе и зависла в полуметре от Елении, достаточно бесшумно хлопая огромными черными крыльями. Развела в стороны когтистые лапы и улыбнулась «очаровательной» улыбкой.

— Давай на счёт раз, два, три обнимаешь меня, и мы полетим.

Еления понятливо кивнула. Ручку двери уже вовсю дергали, но это явно ненадолго — сейчас откроют с помощью магии.

— Раз, два, три, — Фурия очень близко подлетела к девушке, и та крепко ухватила ее за шею.

Мадлен осторожно обняла когтистыми сильными лапами хрупкую фигурку и сильным движением взмыла в звездное ночное небо.

— Что случилось? — серьезно спросила Фурия, отлетев от гостиницы на приличное расстояние. — Рассказывай.

Еления все подробно рассказала, дрожа от пережитого нервного потрясения.

— Ну надо же было тебе именно на них нарваться, — раздраженно прошипела Мадлен. — Военные — самые сильные маги в империи. Даже курсанты дадут сто очков вперёд взрослым полицейским. У них отбирают только самых-самых.

— Я вообще не поняла, как они узнали, что я — это я и вычислили мой номер, — уныло ответила Еления.

— Зачем ты их вообще пустила? — недовольно поинтересовалась Мадлен.

— Один был в образе Сандра, даже с его голосом.

— Двойник! — восхищенно прошептала Фурия. — Их сейчас очень мало. Надо же! Мы в полиции всегда мечтали о Двойниках, потому что их всегда можно использовать, как хороших шпионов, но по закону они могут нести только военную службу.

— Почему?

— Потому что они на вес золота, а воинская служба в бОльшем приоритете, чем любая другая.

Они немного пролетели в молчании. Потом Мадлен задумчиво произнесла:

— Судя по твоему рассказу ты заинтересовала оборотня, — вздохнула она. — Двойник и оборотень — гремучая смесь. Ещё и менталист с ними… ух, и угораздило тебя. Наверное, оборотень тебя и узнал — им достаточно запаха человека, чтобы навсегда запомнить его и узнать из тысячи запахов. Особенно, если он… породистый, — Мадлен усмехнулась. — То есть наследственность хорошая — несколько поколений оборотней. А то, что произошло в гостинице, может вызвать скандал — в военных академиях с дисциплиной и поведением курсантов очень строго. Даже за небольшой скандал могут выгнать с большим позором без права восстановления. Поэтому они и решили «подчистить» тебе память. Они же не знают, что тебе невыгодно «светиться», и ты никому не будешь рассказывать о том, что случилось. И ты права, что решилась сбежать — залезь они тебе в голову и могли бы многое узнать, в том числе и то, что ты из другого мира, и о принце Оливаре тоже. И неизвестно, как бы они использовали эти знания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И что теперь делать? — расстроенно и обречённо спросила Еления.

— У нас был и другой план, на котором сначала настаивал Диннар, но он мне не нравился, — хмуро проговорила Фурия. — Теперь эти молодчики с помощью менталиста узнают через Сандра и Алекса, где тебя можно найти, поэтому университет в столице и Катарину Торес исключаем. Придётся воспользоваться вторым вариантом твоего спасения.

— Каким?

— Прилетим на место и я объясню тебе.

— А куда мы летим? — с надеждой спросила Еления.

— Есть тут не очень далеко явочная, где полицейские встречаются со стукачами. Переночуем там, а утром выдвинемся в путь.

Мик Сурей в недоумении обошёл все комнаты в номере, но девушки не нашёл. Неужели она вылезла в открытое окно, находящееся на третьем этаже? Нет, не может быть — это невозможно для обычного человека, тем более — для хрупкой девушки.

Он выглянул, внимательно вгляделся в темноту, но никого не увидел. Прислушался — тишина, ни одного подозрительного шума или звука.

Мик выглянул в коридор и растерянным взглядом нашёл Жнеца.

— Май, девчонки в номере нет. Похоже, что она сбежала через окно.

Командир пятерки ответил свирепым взглядом и широким стремительным шагом зашёл в номер девушки. Напрягся, пытаясь засечь ее присутствие — наверняка где-то спряталась, не могла же она действительно спрыгнуть с третьего этажа?!

Но Жнец убедился, что в комнате никого нет — он никого не почувствовал.

Это было очень плохо. Очень. Когда все закончится, он открутит тем двоим их дурные головы и скормит их тварям Пустоши, а себе найдёт других членов команды. Зачем ему безмозглые идиоты?!

Выйдя в коридор, Май раздраженно осмотрел «бесплатный цирк», который он устроил, и зло процедил:

— Все в номер. Живо. Через минуту все очухаются от транса и не смогут вспомнить, что произошло. Переодеваемся и идём искать девчонку — нельзя рисковать, ее нужно найти и «подчистить» воспоминания.

В Ровении наступили Зимние праздники. Народ любил эти дни отдыха и веселья, когда можно было хотя бы на пять праздничных дней забыть все заботы и тревоги.

Принц Ровении Оливар Варниус, дядя нынешнего императора, не любил их. Когда-то давно, когда была жива его жена Нита, это были любимые дни для всей семьи — все дети и внуки собирались в огромном замке старшего принца, съезжаясь со всех уголков империи, устраивая веселые балы, розыгрыши и гулянья.

Теперь, когда Ниты не стало, а Оливар много путешествовал по другим мирам, эта традиция изжила себя.

Дочери давно стали бабушками и отмечали Зимние праздники в своих поместьях с семьями, где главой рода были уже их мужья.

Дочери и внучки приглашали Оливара, но он решил наконец-то навестить мать — вдовствующую императрицу Ровении Оксию Варниус, которую с момента появления в родном мире ещё ни разу не навещал, несмотря на ей приказы в форме ультиматума.

Мать никак не могла привыкнуть к тому, что во-первых, она давно не императрица Ровении, чтобы раздавать приказы, а, во-вторых, он давно не мальчик и не молоденький принц, который должен их беспрекословно выполнять.

Оливар ехал с кортежем, как полагается принцу империи, потому что мать была ярым сторонником соблюдения всех традиций и правил, выпячивания своего статуса и привилегированного положения.