Рон был задумчив и совсем не обращал на неё внимания. Еля поймала себя на том, что хочет знать, о чём тот сейчас думал.

Знакомый профиль заставлял девичье сердце то щемить, то беспокойно биться. Еля смотрела на Рона и понимала, что не может насмотреться. На время она забыла о своих переживаниях, о Духе, о Пустоши, о том, где находится. Потом привычно появился ком в горле, который не хотел исчезать и затруднял дыхание, и Еля с большим трудом справилась с накатившими так некстати эмоциями. Снова вспомнила, как ещё две недели назад Рон Аверин находился на волосок от смерти, а некоторое время она считала, что тот действительно умер.

Тогда она чуть не сошла с ума от горя. Охватившие в тот момент отчаяние и ужас показали, насколько Рональд Аверин ей дорог.

Рональд… такой смелый и отчаянный всегда. Он защищал других и сильно пострадал. Он не мог по-другому. И одной ногой уже ступил за Грань. Если бы не Стражи Пустоши… если бы не медальон с её изображением… если бы не Оливар Варниус…

Вспомнив тюремного целителя, Еля нахмурилась и даже невольно сжала пальцы в кулаки. Упрямо сжала губы. Сейчас она не будет о нём думать. Слишком смешанные и сложные чувства она испытывает к этому человеку. От благоговения до ненависти.

Как много этих «если» в жизни…

И всё же, неужели всё, что случилось с ней, с Роном, было предначертано свыше? Неужели богам этого мира есть дело до них, обычных жителей Ровении? Неужели они всё знают о ней, о Роне и плетут нити судьбы так, как нужно им, снова и снова сталкивая их вместе?

Еля вздохнула. Ей с трудом верилось, что она не одна в этом страшном месте и что с ней рядом не кто-нибудь, а именно Рональд, тот, кто всегда готов отдать за неё жизнь. Она даже радовалась этому. Втайне. И корила себя за это.

Потому что так нельзя. Друг чуть не умер, из-за неё Стражи Пустоши привезли его за Стену. И что теперь?

А теперь каждый день Рон будет рисковать жизнью, которую с таким трудом спасли.

Две недели до описываемых событий.

После ночи, полной самых ужасных предположений, Елению привели в небольшой каменный зал с довольно скромной обстановкой — огромный стол занимал половину помещения, не менее впечатляющий камин был расположен в правом дальнем углу зала, и несколько кресел с высокими спинками были расставлены вдоль стен с огромными гобеленами.

Еления остановилась посередине зала, — ей никто не предложил сесть, а сама она не осмелилась. Пытаясь скрыть панику и растерянность, девушка переводила взгляд с одного сурового лица на другое.

Самые сильные маги этого мира произвели на Елю огромное впечатление.

Хранители мира были мужчинами, с длинными волосами, либо полностью седыми, либо с частыми седыми прядями. Молодых людей среди них не было. Да и не могло быть. Ведь только самым мудрым и сильным магам могли поручить охранять целый мир с многомиллионным населением.

Среди присутствующих не было худых и хрупких телом мужчин. За столом сидели крепкие, с широкими плечами и мужественными лицами Хранители.

Они не стали представляться, просто сидели за полукруглым столом и внимательно смотрели на неё, неуверенно вошедшую в небольшой зал.

И странно…

Еления сразу почувствовала их расположение к себе и симпатию. Это поразило и сбило с толку — в тот день она не имела представления, зачем могла понадобиться таким могущественным магам. Даже догадок никаких не было. И ей было очень страшно.

А потом Мираль Конели, тот, кто заманил её в портал, начал говорить.

Остальные Хранители молчали и продолжали с нескрываемым интересом и уже с некоторой озадаченностью её рассматривать. Словно хотели найти ответы на многочисленные вопросы.

Еления стояла напротив них, слушала Хранителя Конели и не верила ушам.

Разве то, что говорил Хранитель, может быть правдой?

— У нас нет другого выхода, — в заключение произнес мужчина. — Я рассказал вам о Пустоши и её требовании всё, что мы знаем сами, чтобы вы понимали мотивы нашего поступка.

Молчание в каменном зале стояло долгое и оглушительное. Еления переводила потрясённый взгляд с одного мага на другого. На неё смотрели с искренним сочувствием, но твёрдо и уверенно, давая понять, что они не изменят принятого решения.

— То есть… теперь… я — тюремная узница? — медленно проговорила Еления. — И вы отдадите меня… Пустоши? — голос не дрогнул, хотя внутри всё оцепенело.

Девушка заметила, как Хранители многозначительно переглянулись, после чего самый старый и солидный из них благосклонно кивнул Миралю Конели. Последний перевёл спокойный взгляд на напряженную девушку.

— Нет, — ответил Хранитель Конели. — Вы не преступница, поэтому не узница. И просто так отдавать вас никто не собирается.

— Не узница… а кто? — от волнения во рту у Ели пересохло.

— В порядке исключения вам предоставят статус Стража Пустоши. Будет соблюдён ритуал вступления вами в должность и возобновлено старое правило Тюрьмы о вхождении стража в отряд смертников. Больше века назад оно было упразднено.

Некоторое время Еления переваривала полученную информацию.

— Это означает… — начала она и замолчала, вопросительно уставившись на Хранителя Конели. В мыслях царил полнейший сумбур, и она не могла привести их в порядок.

— Означает, что вы никогда не выйдете за Стену спасения. Но здесь будете находиться в статусе Стража и состоять в отряде Стражей Южного корпуса, пользуясь правами стража и выполняя определенные обязанности.

— Почему я никогда не смогу выйти? — прошептала Еля.

— Никто, кроме Хранителей мира Арде, не может выходить за Стену спасения. Тот, кто зашёл за Стену, остаётся за ней навсегда. Стражи, директор, надзиратели, работники. Ну и смертники, разумеется. Таковы утверждённые межземельные нормы, которым уже много сотен лет. Они были приняты для того, чтобы сохранить тайну Тюрьмы. Лишь в исключительных случаях Стражи выходят за Стену: когда нужно справиться с творениями Пустоши, вышедшими за Стену спасения и угрожающими жизни мирных жителей.

— А если я откажусь стать стражем? — срывающимся голосом произнесла Еля, пытаясь собраться с мыслями.

«Ну же! Соберись! Где твоя хвалёная способность аналитически мыслить и быстро делать выводы?!» — отругала себя Еления.

Наступившая тишина нервировала. Еля заметила, как Хранители с нескрываемым недоумением переглядывались.

— Мы не советовали бы вам отказываться, — нахмурился один из мужчин, который показался Еле самым старшим из всех. — Это будет большой глупостью с вашей стороны.

— Мы не можем вас заставить, — проговорил другой. — Но вы должны знать, что ваш статус в Тюрьме Пустоши должен быть чётко определён. Если вы откажетесь стать стражем, значит, станете узницей и будете подчиняться установленным для них правилам, — голос Хранителя звучал спокойно и твёрдо.

Еления переводила хмурый взгляд с одного мужского лица на другое, собираясь с мыслями, понимая, что паника, как ни странно, уже уходит, а в голове полученная информация «раскладывается по полочкам».

— Еления, если вы откажетесь, помочь вам станет сложнее. У Стража прав и свобод здесь намного больше, чем у узников, вы же понимаете, — добавил Мираль Конели.

— А вы хотите помочь? — голос Елении выдавал её сомнение.

— Мы знаем кто вы и откуда, ваши достижения, статус за Стеной. Вы заслужили наше уважение и симпатию. Поэтому, да, мы хотим вам помочь… выжить.

— Разве здесь возможно выжить? — Еля сама удивилась, насколько спокойно прозвучал её голос. А ещё она поняла, что полностью пришла в себя и начала трезво мыслить.

— Возможно, — ответил один из Хранителей. — Пустошь оставляет в живых тех, кто ей интересен.

— Мы долго пытались проанализировать то, что её цепляет, — как-то устало проговорил самый старший из Хранителей. — В итоге пришли к выводу, что это может быть всё, что угодно. Сила духа или, наоборот, желание умереть во что бы то ни стало, иногда безудержная злость… Но только не апатия и трусость.