Когда объятия Мая ослабли, а рука Рона больше не сжимала её ладонь, Еля окаменела.

Затаив дыхание, она прислушивалась к мужскому дыханию, снова и снова, обостряя слух до невозможности, но не могла его уловить.

Отчаяние затопило внезапно, словно лавина, с такой невиданной силой, что перед глазами почернело. Казалось, их заволокла сама тьма, беспросветная и беспощадная…

Сколько она ещё просидела над двумя мужскими телами, Еля не осознавала.

Вечность или мгновение?

Но вот она встала и обернулась.

Прямая и жёсткая.

Нашла его взглядом.

У неё тоже два меча. И тоже — мечи стража. Один она всадит ему прямо в горло, второй — в злое жестокое сердце. И будет проворачивать много раз, наблюдая как кровь хлыщет из него фонтаном. Будет смотреть в его глаза, пока из них не уйдёт жизнь…

Бердайн Огдэн уже сошлась в смертельной схватке с убийцей. С тем, у кого руки не по локоть… по шею в крови.

С тем, кто вскоре захлебнётся от собственной крови.

От её руки.

Вокруг Духа клубилась тьма, очень знакомая тьма, а уродливое, прервите шрамами, лицо стало ещё жёстче и уродливее, чёрные зрачки полностью слились с радужкой и белком.

Еля лишь краем затуманенного горем и яростью сознания поняла, что произошло.

Она. В нём.

Теперь они — одно целое.

Как недавно было с ней.

Удар, которым Бердайн Огдэн он отшвырнул к каменной стене, был такой страшной силы, что, королева, похоже, сломалась надвое. Подняться Верховная фурия больше не смогла.

Теперь Еля уже захрипела. Из неё выходили невнятные звуки, которые напоминали предсмертные хрипы раненого зверя.

Она не просто понеслась на Тварь, которая убила всех, кто ей дорог…

Она полетела.

Её несли крылья из той самой тьмы, которая сейчас убивала всех руками смертника.

Из той же тьмы, что клубилась вокруг Духа.

Из Её тьмы.

Они столкнулись с такой силой, что до боли потемнело в глазах, хрустнули кости, а может и сломались. Но это было неважно. Два тела упали и покатились по чёрным плитам с древними рунами, сплетенные и непримиримые.

Еля высвободилась из «объятий» Духа и отшвырнула от себя огромное мужское тело. Оба вскочили на ноги одновременно и снова сошлись в поединке.

В смертельной битве.

Еления знала, из них выживет кто-то один. Другого не дано.

Снова и снова она налетала на врага. Рубила его мечами, резала, впивалась острыми зубами в тело и безжалостно разрывала когтями.

Но Дух снова и снова ускользал, окровавленный, истерзанный, но живой. Усмехался ей в лицо нечеловеческой улыбкой.

— Хватит, иномирянка. Я не хочу тебя убивать. Доиграешься, — он произносил эти слова снова и снова, а она всё равно нападала, резала, колола и рвала ненавистное тело.

— Мы готовы, — глухо, словно издалека, прозвучал донельзя напряжённый голос Оливара Варниуса. — Будь готов.

Под сводом каменного зада раздался гул мужских голосов, произносящих заклинания на древнем арданском, руны на столбах и плитах вспыхнули ярким светом, рядом с их сплетенными намертво фигурами воздух подернулся рябью, воздушные стены разрезали невидимым острым ножом, и они расползлись в стороны, преобразуясь в тоннель, который мгновенно стал закручиваться тёмной воронкой.

Роланд Варниус криво и болезненно улыбнулся ей в лицо и прошептал:

— Смертельные Игры закончились, девочка.

Дух с невероятной силой выкрутил одну руку, лишая Елю меча, и вторую, из которой тоже выпало оружие, крепко перехватил обеими руками запястья новоявленной фурии и с силой потянул за собой — в образовавшийся тоннель.

Еля в панике оглянулась.

Шесть Хранителей мира смотрели на неё.

Мрачно и торжественно.

Тела тех, кто дорог, неподвижно лежали на каменных, сияющих древними рунами, холодных плитах.

Окровавленные и бездыханные.

Оливар Варниус быстрым широким шагом направлялся к тоннелю портала.

Учёный вошёл решительно вслед за ними, а в следующее мгновение ударил её чем-то тяжёлым в висок, и темнота поглотила мечущееся в ужасе сознание.

Еления с трудом разлепила веки, перед глазами всё расплывалось. Ей пришлось сосредоточиться, чтобы сфокусировать взгляд. На яркой точке.

Это помогло, и она осмотрелась вокруг, отстранённо подумав, что её окружает сплошная тьма. Не сразу поняла, что точка, на которой она сосредоточилась, — звезда в небе.

От этого небольшого усилия девушка устала, справа в виске выстрелило резко и неожиданно, причиняя острую боль.

Она снова закрыла глаза и провалилась в пропасть.

Еля летела вниз. С невероятной скоростью, понимая, что сейчас разобьётся.

Знала, что может раскрыть крылья, которые у неё теперь были — невероятные, сотканные из самой тьмы. Крылья, о которых когда-то мечтала, но…больше они ей не нужны.

Как и сама жизнь.

Жестокая и несправедливая.

— Лена! — Кто-то позвал её, настойчиво и властно. — Лена!

Но она продолжала падать.

Вниз.

Сейчас разобьётся…

И снова её позвал сильный знакомый голос:

— Лена, очнись!

Еления резко остановилась, зависая над бездонной пропастью, а через мгновение словно кто-то подкинул её вверх, и лёгкой пушинкой девушка полетела обратно.

— Лена, открой глаза!

Еля с трудом разлепила свинцовые веки, пытаясь сфокусироваться на склоненном над ней лице, что оказалось сделать намного сложнее, чем до этого со звездой.

Из-за темноты она не могла рассмотреть обладателя голоса, хотя сразу его узнала.

Голос принадлежал тому, кого она ненавидела всем сердцем и всегда боялась.

— Слава богам, очнулась! Ну и напугала ты меня!

— Я… ничего… не вижу, — прошептала Еля с запинками. — Темно. Я… ослепла? — спросила равнодушно.

— Нет. Не ослепла, — усмехнулся Оливар Варниус. — В этом мире всегда темно.

— В каком… мире? — голос подчинялся Еле с трудом.

— Мы в другом мире, Лена. В мире, где не бывает солнечного света. Никогда не бывает. В этом мире господствует только Луна. Вернее — несколько лун. Их четыре. Они постоянно сменяют друг друга, поэтому здесь вечное полнолуние. В общем, то, что надо. Хорошо, что когда-то я нашёл этот мир и запомнил его. Интуитивно понял, что он ещё мне понадобится.

Глаза Елении стали привыкать к темноте, и девушка понемногу стала различать, кому или чему принадлежат очертания над её головой.

— В первый раз ты тоже так тяжело приходила в себя после перехода? — поинтересовался учёный.

В первый? Это много лет назад?

— В тот раз… вы… не стучали… мне… по голове.

— Извини. Пришлось. Не до твоих истерик было. В Духе Пустошь обосновалась, надо было помочь сыну, а не тебя успокаивать.

После некоторого молчания Еля спросила:

— Зачем?

— Что?.. а… Зачем мы здесь? Или зачем ты здесь?..

— Мы, — шепнули сухие губы.

— Как говорится, это был единственный возможный выход с малыми потерями, — вздохнул учёный. — Наш солнечный древний вампир здесь заснёт навсегда. Пустоши больше не будет, Лена. В мире Арде так точно.

Еля закрыла глаза.

Она всё вспомнила.

С малыми потерями…

Для мира Арде — да, наверное, это были малые потери. А для неё?..

Перед мысленным взором встали лица Майстрима, Бердайн Огдэн, Рональда…

В них вся её жизнь.

— Вы… увели Её… через… портал… из нашего… мира… в теле… сына? — слабо прошептала Еления.

— Совершенно верно.

— Где… он?

— Роланд? Ушёл подальше отсюда. Воюет с этой дрянью, но Она уже начала слабеть. Ещё немного и станет не так сильна и опасна. Дух сможет освободиться от Неё. Но нужно подождать.

Еля устремила взгляд на тёмное небо.

Незнакомое.

Чернильное.

Чужое.

И холодное.

На нём тускло мерцали звёзды, самой яркой из которых была та, на которой она недавно фокусировала взгляд.

А ещё на небе было четыре луны.

— Он… всех… убил, — прошептала девушка без эмоций. — Кто… был… дорог… мне.