«Ну, с Богом!» — сказала Еля сама себе и бесшумно взобралась на широкий подоконник.

Времени оставалось мало. Луна могла выйти из-за туч в любое время.

Еля знала, что двигалась совершенно бесшумно, в темноте её сложно будет заметить. Главное, не шуметь.

Она смело спустилась вниз по стене, чувствуя как адреналин в крови зашкаливает, цепляясь сильными пальцами за уже знакомые каменные выемки, ловко переставляя ноги.

Маги внизу с недовольством обсуждали наступившую темноту. Несколько раз она замирала, прижимаясь к стене и сливаясь с ней в одно целое. Ее костюм был сшит из ткани одного цвета со стеной, потому что это была самая опасная часть ночной прогулки, и иногда приходилось буквально растворяться в ней.

После того, как она стала принимать лечебную сыворотку учёного Варниуса, головокружение и слабость не повторялись, но её стало распирать от энергии, бурлящей внутри, которая не находила достаточного выхода.

Днём Еления много тренировалась, гуляла, бегала, старалась полностью физически выложиться, но к вечеру силы уже восстанавливались, энергия вновь бурлила через край. Хотелось действовать, куда-то бежать, снова тренироваться… сражаться… хотелось опасности, драйва, движения. И это пугало. Ведь раньше она не испытывала огромной потребности в подобном.

Сначала она изнуряла себя тренировками во дворце, бегала по ночному парку. Когда Фурии узнали об этом, сильно встревожились, каждый день расспрашивали о самочувствии, показывая её целителям, которые только в недоумении разводили руками, в том числе и Анатоль Мароу.

Еля перестала совершать ночные дворцовые вылазки, чтобы любимые фурии меньше волновались, а слуги меньше сплетничали. Девушка нашла другой выход. По ночам она стала выбираться за территорию дворца Данери и бегать по крышам ночной столицы, лазить по стенам, изматывая себя до изнеможения, а потом возвращалась и спала два-три часа, в течение которых полностью восстанавливалась.

Еля надеялась, что её безумная тяга к движению — побочный эффект лечебной сыворотки, который вскоре сам по себе пройдёт.

Защита дворца без проблем пропустила Елению, — она была настроена на два рода — Данери и Огдэн.

Еля очень быстро пробежала дворцовые комплексы, прогулочные парки и попала в район, где жили и работали обычные горожане, ловко забралась по стене на крышу уже знакомого дома и, с облегчением выдохнув, стремглав побежала по крышам домов ночного города, прыгая через узкие улочки, спускаясь по боковым лестницам или балконам жилых домов, и снова поднимаясь.

Несколько раз ей попались подозрительные личности, но те даже не успели среагировать на неё, так быстро она исчезла из поля их зрения.

Она знала, что было опасно выбираться за пределы дворца, особенно после недавнего нападения энийских смертников, знала, что и Мадлен и Бердайн, и Май, если узнают, открутят ей голову, устроят такую выволочку, что и во сне не снилась, но она очень надеялась, что никто не узнает. С собой у неё были дротики с сонным веществом и несколько острых кинжалов. А ещё интуиция, великолепная реакция и непомерная сила.

Неожиданно острым зрением, которым она прекрасно видела в ночи, Еля увидела, как впереди по крышам домов параллельной улицы тоже бежит человек, ловко перепрыгивая через препятствия.

На мгновение Еля опешила от удивления, хотела повернуть в другую сторону, а потом узнала знакомые резкие движения Рона Аверина.

Значит, ему тоже некуда деть энергию? А ведь они больше не виделись после нападения энийцев.

Рональд убежал далеко вперёд, и Еля на минуту зависла, полная сомнений, а ведь они так и не поговорили, так и не объяснились. Тогда, во время нападения во дворце, он очень помог и ей, и всем, на кого напали, но потом было не до разговоров. После она несколько раз настраивала на него фоннор, но каждый раз передумывала и не связывалась.

Может быть, не зря судьба сегодня столкнула их?

Рона уже не было видно. Еля сорвалась с места и побежала так быстро, как могла. А потом застыла, словно истукан, наблюдая, как ловко и быстро Рон взбирается по стене дома на крышу. По каменной кладке, без всяких приспособлений, просто с помощью сильных пальцев и точных выверенных движений… Научился. Смог. Какой же он был упрямый…

Этаж, ещё этаж… вот нога соскользнула, Рон ругнулся. Еля чуть не присвистнула, при ней он так не ругался. Ещё несколько сильных движений и Рон на крыше.

Еля усмехнулась. Заметила, как он развалился и тяжело дышит. Но забрался довольно шустро.

По маленьким балкончикам Еля спустилась на пустынную улицу, перебежала на другую сторону и также при помощи балконов залезла на крышу дома, соседнего с тем, на котором развалился Рон. Села по-турецки.

— Эй, Аверин, столько нельзя отдыхать, — приглушенно проговорила она. — Это вредно, ты же знаешь.

Заметила, как мощная фигура вмиг окаменела, мышцы напряглись. А потом с удивлением услышала.

— Уходи.

— Рон, это я. Еля.

— Уходи, Еля, — прозвучало холодно и враждебно.

— Я хотела поговорить, — испытывая неуверенность, прошептала девушка. — Ты тогда так быстро исчез из дворца Мароу… мы снова не смогли поговорить.

— Фоннора у тебя тоже нет?

— Рон…выслушай…

— У меня нет желания говорить с тобой, — прозвучал резкий ответ.

Плавным текучим движением Рон поднялся на ноги и, даже не обернувшись в её сторону, легкой трусцой побежал дальше, снова перепрыгивая через узкие улочки.

Еля нахмурилась. Обижен. Настолько, что не хочет её видеть. Но тогда во дворце при нападении энийцев ведь разговаривал… и даже достаточно нормально с ней общался… или то была необходимость?

Еля решительно поднялась и побежала следом за Роном. Она сама виновата. Всё время вела себя как гордая идиотка. Как эгоистка. Давно нужно было объясниться. Ведь он ей не безразличен. Друг. Напарник.

— Не время и не место для объяснений, не находишь? — недовольно буркнул Рон, когда она с ним поравнялась и молча побежала рядом.

— Я знаю, но скоро я выхожу замуж, потом совсем будет не время и не место.

Рон споткнулся, выровнялся и, не сбавляя темпа, побежал дальше.

— Твой жених знает о твоей вылазке?

— Нет, конечно.

Еля искоса бросала взгляды на Аверина. Суровый профиль с упрямо поджатыми губами… Он так и не посмотрел на неё. Даже слегка отвернул голову в сторону.

— Нам не о чем говорить. Иди домой, — упрямо повторял Рон.

— Рон! Ну пожалуйста! Мне очень стыдно за своё поведение! — призналась Еля. — Я хочу, чтобы между нами не было недоговоренностей.

— Между нами их нет. А ты отдаляешься от дома. Тебе в обратную сторону, — холодно процедил Аверин. — Ещё раз увижу на крышах, сообщу Майстриму.

— Рон… мы не должны так расставаться. Это неправильно.

— Мы уже ТАК расстались. Оставь меня в покое.

Еля замедлилась и остановилась, Рон удалялся. Она долго смотрела вслед крепкой мужской фигуре. Такой знакомой и родной. И чувствовала огромное разочарование.

Рон не захотел её выслушать. Как же сильно он оскорблён и обижен… Или просто всё ещё любит её и ему смотреть на неё невыносимо?

Странная мысль… Разве он давал хоть малейший повод так думать?

Еля уже хотела отвернуться и возвращаться домой, пока её не хватились, когда с изумлением заметила, как точка, уже еле различимая вдали, стала увеличиваться. Причём очень быстро.

Рон возвращался… Стремительно, словно боялся, что она уже исчезла.

Рональд остановился в нескольких шагах от Елении, тяжело дыша, не сводя с неё хмурого взгляда. Впервые посмотрев на неё этой ночью.

В темноте черты его лица с трудом угадывались, но не для особого зрения Ели. Поэтому она видела и зло сжатые губы, и гуляющие желваки, и блестящий прищуренный взгляд.

— Ну? Что ты хотела мне сказать? — в тишине ночи голос Рона прозвучал резко и враждебно.

Еля растерялась, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди от волнения и надежды, но от охватившего вдруг напряжения горло словно онемело. Что это за напасть с ней?