Еля подняла взгляд на серый стальной потолок полицейского мобиля. Он вызвал у неё отвращение.

«Боже, ну за что? За что? Всё? Теперь меня ждёт тюрьма на всю жизнь?»

Она перевела потерянный взгляд на стены — стражи предупредили, что весь магмобиль состоит из амагического материала, поглощающего магию — такие же серые и холодные, как потолок. Когда забиралась в мобиль, Еля заметила, что стены у кузова мобиля были очень толстые, — это отозвалось странной безнадёжностью, как будто, если бы стены были тоньше, она смогла бы сбежать.

Еля посмотрела на тонкие запястья, на которых очень толстые тяжелые амагические наручники сверкали стальным блеском. Действительно, как у настоящей опасной преступницы.

— Знаешь, почему Тюрьма Пустоши хуже смерти? — в тишине магмобиля раздался тихий хрипловатый голос Мая.

Еления вздрогнула от неожиданности — он молчал много часов — и посмотрела на парня.

Май сидел на приделанном к стене мобиля стальном табурете, облокотившись спиной на стену, с прикрытыми глазами. Его голос был странным — безжизненным, ровным, спокойным.

— Кто ж этого не знает, парень? — горько усмехнулся один из двух других заключённых — высокий здоровый мужчина с лысым черепом и чёрными глазами навыкате.

Второй брезгливо скривился и сплюнул на пол. Оба были в таких же толстых наручниках.

— Девушка не знает, — глухо ответил Май, открыв глаза и повернув лицо к Еле, даже не посмотрев на подавшего голос заключённого. — Никто не знает, что его там ждёт, — кто заходит за ворота Тюрьмы Пустоши, никогда не выходит обратно. Поэтому никто никогда не рассказывал, что там происходит.

— А если выяснится, что человек невиновен? — дрожащим голосом спросила Еля. — А он переступил порог Тюрьмы.

— Если это выяснится, когда ты уже переступил порог Тюрьмы, ничего нельзя будет сделать, — со странным безразличием отозвался Май. — Это вытекает из норм Межземельной конвенции, заключённой несколькими империями нашего мира. Тюрьма Пустоши — межземельная тюрьма, в ней содержатся самые опасные преступники мира. Она находится на территории, не принадлежащей ни одной империи, и живет по своим законам.

Теперь его глаза очень пристально смотрели на Елю, а она чувствовала его холодность и отчуждённость. Его враждебность. От осознания последнего она вздрогнула, сердце сжалось в маленький комочек, дышать стало труднее.

— Прости меня, — глаза девушки умоляли Мая об этом, а пальцами, чтобы они предательски не дрожали, она изо всей силы сжала ткань платья. — Все из-за меня…

— Разве ты виновата в том, что произошло? — Май равнодушно передернул плечами, холодный пронизывающий взгляд не отрывался от лица Елении. — Не вини себя в том, в чем ты совершенно не виновна, — это глупо. Тебя убрали по одной причине, меня — по другой. Варниусам очень кстати подвернулась та ситуация с принцем Оливаром. Не было бы её, они придумали бы что-то другое, чтобы мне отомстить. Жаль, что я поздно это понял. Слишком поздно.

Май посмотрел на Елению, которая мрачным взглядом уставилась в серую стену. Девушка очень похудела и осунулась за последние дни, выглядела болезненно и пугающе, платье мешком висело на ней, и ему было больно и тяжело смотреть на неё такую, понимать, что он бессилен что-либо изменить в её положении. Он постарался отгородиться от неё, замкнуться и уйти в себя, не подозревая, какие ужасные мысли гуляли в головке Ели из-за его отстранённого вида.

Они проехали ещё, наверное, час, а потом магмобиль так резко и неожиданно остановился, что все заключённые попадали со своих стальных табуретов. Мужчины заматерились, получив болезненные ушибы, Еля тоже выдала пару «ласковых» слов сквозь стиснутые зубы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снаружи послышались крики, шум и звуки сражения. Заключённые напряжённо и удивлённо переглянулись. Не только Еля с Маем, но и двое других мужчин.

— Что там происходит? — с недоумением процедил один из них. — Нас кто-то собрался освободить? — и с недоверием усмехнулся.

Май и Еля промолчали — оба боялись надеяться на спасение, хотя глубоко внутри знали, что их не оставят без помощи.

Бой за стенами мобиля продолжался достаточно долгое время. Толстые стены глушили звуки, и заключённые ничего не могли разобрать из той ругани, что слышалась снаружи.

— Странные звуки, — пробормотал один из заключённых. — Как будто бабки старые ругаются.

Сердце Елении вдруг радостно встрепенулось — бабки старые?! Не может быть! Успели?! Они успели?!

Бердайн Огдэн просила её верить, и она верила, стараясь не поддаваться панике. Получалось, правда, плохо, но она старалась.

Шум постепенно стал стихать, ещё через полчаса входная толстая дверь мобиля распахнулась, и в проёме показалась… сама Верховная Фурия в боевой ипостаси.

— Мама, роди меня обратно, — шокированно пробормотал один из заключённых, вжимаясь спиной в стальную стену мобиля и, видимо, стараясь слиться с ней в одно целое.

Королева фурий выглядела очень впечатляюще, особенно с огромным кнутом в правой руке и окровавленным мечом в левой.

— Бабушка! — с огромным облегчением выдохнула Еля, медленно поднимаясь с табурета, глаза, которые сейчас занимали пол-лица, засияли от восторга. Лично её внешний вид Фурии только восхитил и принёс неслыханное облегчение.

— Бабушка?! — в изумлении просипел второй заключённый, тоже пытаясь раствориться в стене.

— Ваше величество, вы очень вовремя, — серьезно проговорил Май, вставая и слегка кланяясь Бердайн.

— Без политесов, мой мальчик, — поморщилась Бердайн и широко улыбнулась своей ужасной острозубой улыбкой. — Я рада, что мы успели, — глаза-ямы сверкнули торжеством.

Затем решительным широким шагом она преодолела небольшое расстояние до решеток, за которыми находилась Еления. В когтистых лапах волшебным образом появилась связка ключей, которые Бердайн неуклюже стала подбирать, чтобы открывать двери камер Ели и Мая. В это время в дверном проеме показались перепачканные кровью лица Колина и Дана.

— Командир, ты как? — просипел хрипло Дан, морщась и держась одной рукой за раненое плечо.

Колин внимательно оглядел всех заключённых, на мгновение задержавшись внимательным взглядом на Еле.

— И вы здесь? — нахмурился Май. — Я же приказал вам ничего не предпринимать. Фурии — подданные другого государства. Их, если и будут судить, то в межземельном суде, где все разрешится в соответствии с законом, а с вами что будет? Суд под влиянием Варниусов? Такой же справедливый и правильный, как в отношении нас?

— Не ворчи, командир, — недовольно поморщился оборотень. — Мы не могли оставить тебя без помощи. Когда её величество предложила нам составить им компанию, мы ни минуты не раздумывали.

— А стоило бы, — недовольно процедил Май, испепеляя друга гневным взглядом.

— Когда твоего лучшего друга будут увозить в Тюрьму Пустоши, я посмотрю, как ты будешь спокойно пить кофе и читать газету о новостях Ровении, — насмешливо проговорил Колин, перехватывая ключи у Бердайн, которая уже бережно прижимала к себе худенькое хрупкое тело в платье- мешке, и открывая камеру Мая.

Друзья крепко обнялись. Дан обнял их обоих.

— А нас освободить? — просительно проговорил один из заключённых.

— Сейчас я сниму наручники и узнаю, за что вас осудили, а там посмотрим, — хмуро проговорил Май, бросая на того подозрительный взгляд. — Я — эмпат, поэтому, если соврёте, я почувствую это.

Маю и Еле сняли наручники, и они вышли из магмобиля на белый свет. Представшая перед их взором картина была кровава и мрачна.

Десятки окровавленных тел Теней рода Варниусов и фурий покрывали землю перед ними. Некоторые пары Тень-Фурия ещё сражались недалеко от них. Еля побледнела и вскинула взгляд на Верховную, которая ответила твёрдым серьёзным взглядом.