Сначала мужчина не поверил глазам, вчитывался внимательнее в последние записи и формулы, но в итоге ощутил настоящий шок.

Роковое упущение. Для Елении Огдэн и для всех пустышек. Для его потомков.

Перепроверил остальные записи, формулы, уравнения, записанные за последние годы, но больше ничего шокирующего не обнаружил. Если бы Еления была прежней, то кровь Фурии, наполненная особой редкой магией, и, как оказалось, совершенно несовместимая с кровью землянки, сразу убила бы её, но девушка уже давно стала носителем изменённой крови и являлась практически совершенным человеком. Видимо, это её и спасло.

Без сомнений, на время.

К сожалению, Оливар не смог определить точный временной период, в течение которого организм Елении сможет выдерживать происходящие в нем изменения, поскольку до того рокового дня у учёного не было опыта переливания крови настолько магически одаренного представителя его мира обычному человеку, которая ещё и абсолютно не подходит последнему, а обычному человеку с изменённой кровью — тем более.

Оливар вспомнил сильное волнение и ожидание чуда, которое испытал несколько лет назад при проведении эксперимента, и наступившее огромное разочарование из-за того, что его не удалось завершить.

Теперь он пришёл к выводу, что, если девушка до сих пор хорошо себя чувствует, то реакция её организма может ещё достаточно долго не сопровождаться выраженной клинической симптоматикой, но все равно, рано или поздно, приведёт к летальному исходу.

Если бы Еления оставалась в лаборатории, он смог бы помочь ей, потому что перелитая кровь сохранялась в организме до тридцати дней, участвуя в кислородном обмене, но ему не дали этого времени, вмешавшись в уже начатый процесс, а теперь время безвозвратно упущено.

Землянку уже сложно спаси, хотя пока ещё возможно.

От осознания произошедшего Оливар впал в странное состояние прострации.

С одной стороны, он понимал, что нужно что-то предпринять, — жизнь Елении Огдэн, которую он самолично несколько лет назад переправил в свой родной мир, находилась под реальной угрозой, но, с другой стороны, он думал: есть ли смысл спасать девочку? Исследований ему больше не разрешат проводить, а он не самаритянин.

Потом стала точить надоедливая мысль, что если девочка умрет, то долгие удачные годы исследований канут в бездну, и, возможно, ещё очень долгое время никто не сможет так близко подойти к созданию эликсира бессмертия. Он же буквально в шаге от открытия. Оливар чувствовал это.

Было ли ему жаль саму Елению, как невинного человека? Последние события в жизни настолько ожесточили его, что Оливар отчётливо понял: нет, не жаль. На сегодняшний день ему жаль только своего сына.

Заключённый учёный долго колебался с принятием решения, а потом неожиданно его озарила гениальная мысль. Он проснулся посредине ночи, понимая, что апатии и сомнениям пришёл конец — он может спасти сына! Может искупить свою вину перед ним!

Жизнь землянки за жизнь и свободу заключённого Роланда Варниуса!

А если советник Данери не согласится?

Встречи с последним он ждал, как чуда, надеясь на многое, но…

Советник императора по безопасности, один из Хранителей порядка империи, решил, что Оливар все выдумал, чтобы спасти сына.

Учёный до сих пор помнил невозмутимое каменное лицо Данери с тяжёлой челюстью, холодный пронизывающий взгляд и его сухой ответ:

— Придумайте что-нибудь ещё, господин Варниус. Вашей фантазии можно позавидовать. С Еленией всё хорошо, она ни чем не больна, в прекрасной физической форме, умирать не собирается.

— Потому что она сильнее многих обычных людей. Все дело в изменённой крови. Была бы она обычной пустышкой, уже сгорела бы, изнутри, но она совершенно необыкновенная, вы же знаете.

— Я вижу её достаточно часто, чтобы лично убедиться в её прекрасном самочувствии, — холодно отозвался Данери, выражение лица стало нечитаемым. — Вижу, что вы решили воспользоваться моим хорошим отношением, тем, что я заинтересован в рассказах о Земле. С этого дня посещений больше не будет. Моё любопытство уже давно удовлетворено.

— Я не лгу.

— Уверен в обратном.

Некоторое время Оливар настаивал, что реальная опасность для Елении существует, просил, чтобы учёные Ровении внимательно изучили записи, связанные с проведённым экспериментом в поместье Варниусов. Добился, что сам глава полиции пришёл к нему на встречу.

Но тот тоже скептически отнёсся к его заявлению и требованию. Учёные же ничего подозрительного в его формулах и записях не обнаружили. Оливар догадывался почему. О возможной несовместимости крови донора и реципиента он узнал на Земле. Местные же учёные не имели об этом понятия. Он пытался это объяснить, но его не поняли. Поэтому не поверили.

Оставалось ждать.

Ждать, когда Советник императора по безопасности Эдвард Данери сам к нему заявится.

Уже в роли просителя.

Но проходил месяц, другой, третий… полгода, а Эдвард Данери не приходил. На письма не отвечал.

Постепенно Оливаром вновь стала овладевать апатия. Возможно, он всё же ошибся, и с Еленией Огдэн никогда не случится того, что он предсказал.

После встречи в управлении полиции с Диннаром Роннигусом и Роном Еления на магмобиле главы полиции Ровении довольно быстро добралась до особняка супругов Данери, в котором тоже проживала.

Девушка быстрым шагом поднялась на свой этаж и сразу же прошла в собственные апартаменты, выставила вон горничную, не желая ни с кем общаться, приняла душ и залезла в огромную постель, закутавшись одеялом до подбородка, и радуясь, что супруги Данери в данный момент отсутствуют во дворце, и ей сейчас не нужно ни с кем разговаривать и объясняться.

Настроение было испорчено. И кем? Человеком, которого она искренне уважала и восхищалась. Возможно даже любила. Как родственника, конечно.

Замуж решил её выдать! Ясно, что Диннар произнёс это из-за охватившего раздражения. Понятно, что никогда никто насильно не выдаст её замуж, но как же обидно стало. Ведь при Аверине сказал, а тот…

Еления почувствовала гнев. Рон даже бровью не повёл. Равнодушно смотрел на неё, хотя Диннара смерил странным взглядом. Пронзительным таким.

Разлюбил её?

Она хотела этого. Действительно хотела, потому что Рон хороший человек и должен стать счастливым.

Почему же теперь не рада? Или рада?

Еля закрыла глаза, но сон не шёл. Перед глазами стояла картина двухлетней давности.

Величественный дворец Авериных в столице. Роскошный бал, посвящённый помолвленной паре: ровену Рональду Аверину, признанному герцогом Авериным младшему незаконнорождённому сыну, и ровене Елении Огдэн, приемной дочери принцессы Ровении Мадлен Данери и приемной дочери клана фурий.

О долгожданном дне свадьбы ещё не сказано, но все гости знают, зачем их пригласили во дворец, и какова истинная причина веселья.

На празднике много почётных гостей. Сам молодой император Майстрим Данери, племянник его высочества Эдварда Данери, мужа прекрасной Мадлен, почтил бал своим присутствием. Кроме того, на балу присутствовал главнокомандующий военными силами империи, старший брат Эдварда Данери, герцог Данери.

Верховная Фурия Бердайн Огдэн, принявшая несколько лет назад иномирянку-пустышку в свой закрытый клан, также приехала из своего маленького королевства. Ещё бы! Ее любимая «Пустышка необыкновенная», как она ласково называла девушку, наконец-то собралась замуж, определилась в своих чувствах.

— Ровена Огдэн, вас спрашивает девушка, — подошёл к Еле лакей. — Она ждёт в зимнем саду.

— Что за девушка? — Еления удивленно уставилась на смущенного мужчину.

Тот отвёл взгляд.

— Она просила передать, что её зовут Мэрини Рингс и она… она… — он смутился ещё больше. — Если не захотите прийти, то просила уточнить, что…

— Что? — Еления с недоумением рассматривала смущенного мужчину.