Когда Еления стала «признаваться», Май растерялся лишь в первые доли секунды, а потом холодный пот прошиб от макушки до кончиков пальцев, а голова загудела от усилий понять, зачем Еля это делает? Зачем наговаривает на себя? Что она задумала?

Пальцы пришлось сжать в кулаки, чтобы не схватить Елю и не затрясти, одновременно выбивая признание и умоляя замолчать. Ведь всё то, что она цедила сквозь зубы, — ложь сначала и до конца. Не она убила. А если и она, то под властью Пустоши, как сперва говорила. Он помнил боль в запавших уставших глазах, помнил надтреснутый голос…

С каждым новым словом Елении Май напрягался всё сильнее, внимательно наблюдая за эмоциями Ели, за скупой жестикуляцией, и настороженно ждал того, ради чего она всё это говорила.

Потом предупреждающей вскрик Мика, который спас его, и ещё один крик, только теперь хриплый и сдавленный, и оседающее разорванное тело друга…

Май бросился к Мику, подхватил тяжёлое безвольное тело, а когда обернулся, Еля уже стремительно удалялась, тонкая спина мелькала среди лоснящихся туш тварей.

— Еля! Что ты творишь?! Не смей! — сердце бешено застучало где-то в горле, слова болезненно застревали, царапая горло, и прозвучали почти беззвучно.

Еления удалялась. Уверенно и стремительно. Май прижимал к себе окровавленное тело друга, потерянно наблюдая за Елей, когда растерянный возглас королевы Бердайн встряхнул его и вернул способность мыслить.

— Я верну её, — встретился он взглядом с чёрными глазами Бердайн, чьи крылья, к его изумлению, были разорваны в клочья. — Боевая пятёрка! — Он осторожно положил тело Мика на землю. — Трансформация! — прорычал не своим голосом, оборачиваясь Жнецом душ. — Тени!

Он не хотел так рано, хотел поберечь магию. Как и отец. Не получилось. Похоже, совсем скоро он останется совсем без магии и станет обычным человеком.

Дан оказался рядом, принимая облик… потусторонней твари Пустоши, Колин мгновенно трансформировался в волка.

— Анатоль, помогаешь Мику, потом, если сможете, оба за нами, — приказал Май целителю.

— Дан, на шею колокольчик повесь или бант завяжи, а то не отличить тебя от этих уродцев, — чуть слышно прошептал Мик Сурей, с насмешкой косясь на Дана. Тот в ответ только фыркнул.

Мик дышал тяжело, Тварь разодрала широкую грудь, чуть ли не выдрав сердце.

— Анатоль… — Мик заметил плачевное состояние своего целителя, нахмурился, но тот только шикнул на друга и тихо сказал: «Заткнись. Я здесь целитель, не ты». Мик осекся, покачал головой и прикрыл глаза, которые и так сами собой закрывались.

Дан завыл, оскалился двумя рядами острых белых зубов, встряхнулся и сделал прыжок вслед за командиром. В это мгновение сразу две твари, непонятно откуда возникшие, с разных сторон напали на сильную фигуру волка, бывшего ближе всех к своему императору.

Колин разъярённо взвыл и вступил в битву, Дан бросился на помощь другу.

Четыре мощных мускулистых тела в одной общей куче рвали друг друга смертноносными когтями и зубами. Летели клочья шерсти и мяса, слышался волчий рык и утробный вой существ…

Майстрим обернулся, замер, теряя драгоценные секунды. И кто же из этих трёх тварей Данвер, который на кой-то демон трансформировался в тварь Пустоши?!

Молодого императора разрывало на части: здесь и сейчас необходима помощь друзьям, там — Елении…

Времени размышлять не было от слова совсем. Но Еля пока не добежала до Стены, была жива и её охраняли те, кто его друзей сейчас разрывал на части.

— Я помогу им. Беги за ней, — устало проговорила королева фурий, но Жнец вскинул когтистую руку с косой и бросился к окровавленной воющей куче.

— Тени, за ней! За Елей! Задержите её!

За Стену спасения Дух выскользнул первым. Осмотрелся и застыл, с недоверием уставившись на жестокое кровавое побоище между тварями Пустоши, фуриями и ровенцами.

Демон замер за спиной Духа, мрачно всматриваясь в то, что происходило перед глазами. Линара судорожно и испуганно вздыхала, вцепившись в локоть мужа.

Дух обернулся и по выражению лица бывшего полицейского, по тому как грозно сдвинулись к переносице брови, понял, что Демон сейчас принимает сложное для себя решение.

— Это не наша война, — тихо и твёрдо проговорил Дух, сжав губы в тонкую линию. — Мы своё отвоевали.

Думал ли он так действительно? Дух не хотел знать. Поэтому и отбросил лишние мысли. Сейчас главное — подальше убраться от Тюрьмы смертников. Раз уж так повезло.

— Не соглашусь с тобой, — тяжело вздохнул Демон, хмурясь, сжимая ладони в кулаки, с огромным усилием расслабляясь. — Но вступить в битву сейчас не могу. У меня другая задача, — он крепко прижал к себе напряженную жену и поцеловал Линару в висок. — Да и мы с тобой сейчас не помощники: без магии, только с мечами в руках, что мы можем? Куски мяса…

— Тогда вперёд, — усмехнулся Дух, — навстречу свободе!

Он в последний раз взглянул на тех, кто сражался с тварями Пустоши, взгляд зацепился за тонкую гибкую фигурку, летящую параллельно земле. Такую знакомую и незнакомую одновременно. Смертник замер, недоверчиво в неё всматриваясь, фигурка сделала кульбит в воздухе и ловко приземлилась на ступни ног. Выпрямилась и… теперь ее сложно было не узнать, хотя девушка почти трансформировалась в фурию. Это была она — Еления Огдэн.

Сердце пропустило удар.

И ещё один.

Как всегда, когда дело касалось иномирной девчонки, пришлось вспоминать как дышать. Через мгновение сердце забилось вновь, только рвано и взволнованно. Похоже, землянка получила ментальный призыв, как и страж Аверин, и рвётся на встречу с иномирной гадиной. А это означает… его планы меняются.

— Пожалуй, дальше без меня, — сдержанно бросил недавний смертник Демону и бросился к девчонке-самоубийце. А кто она ещё? Самоубийца бесспорно.

Демон с Линарой несколько секунд смотрели вслед крепкой мужской фигуре, а затем побежали вдоль Стены в том направлении, которое с каждым шагом всё дальше отдаляло их от разыгравшейся смертельной битвы.

— Я наконец-то понял, из чьей головы наше тюремное чудовище достало образ иномирянки, — пробормотал Демон. — Кто бы сказал, не поверил. Эта девочка и … Дух?

— Ты хочешь сказать, что Пустошь взяла образ невесты императора из воспоминаний этого… человека? — с недоверием шепнула Линара, передернув плечиками.

— Похоже, что да, — обернулся на жену Демон.

— Но что могло их в прошлом связывать?

— Хотелось бы мне знать, — голос полицейского прозвучал задумчиво. — А ты так и не узнала Духа? — Демон с искренним любопытством уставился на жену.

— А должна была? — удивление Линары прозвучало тоже искренне.

— Брата императора Варниуса когда-то ты лично знала, — отозвался Демон.

— Что?! — женщина чуть не задохнулась от переполнявших эмоций. — Это… Роланд Варниус? Тот, который… — Линара в ужасе уставилась на мужа.

— Да. И тот, и который, — кивнул Демон.

— Но ты и он… Вы же… О, Боги! Ведь это из-за него ты попал в это кошмарное место! Как же так вышло?

— Общее несчастье нас объединило, — усмехнулся Демон. — Не думал, что скажу это когда-нибудь, но… — мужчина осёкся.

— Что? — Линара всё ещё выглядела потрясённой.

— Да так… ничего, — Демон передумал откровенничать. Может быть потом когда-нибудь он расскажет жене о том, что произошло с ним за прошедшие три года, и как складывались его отношения с Духом. Почему они стали практически товарищами. А может быть и нет. Время покажет. А сейчас нужно выбраться из смертельной ловушки, в которую они попали, а разговоры и откровения потом.

Демон сжал жену в объятиях, нашёл губы и поцеловал растерявшуюся женщину. Жадно, долго, тягуче… Линара замерла на миг, а затем жарко ответила на поцелуй, цепляясь за широкие крепкие плечи.

— Так давно хотел это сделать, — шепнул Демон. — С момента твоего появления здесь. Лина… милая моя…

В карих глазах Линары застыли слёзы, нежные губы задрожали.