(Необходимо заметить, что Рангар пытался добросовестно выполнить свое обещание и научить Тангора владеть мечами в технике "стального занавеса", как сам ее окрестил; однако у Тангора ничего не вышло, несмотря на самые упорные усилия; видимо, подумал Рангар после многих бесплодных попыток, надо либо начинать овладение этой техникой с детства, когда кости и связки пластичны в необходимой мере, либо… либо в этом всем крылась очередная загадка, связанная с его прошлым.)

На третий день раба-гладиатора Рангара Ола вызвал – беспрецедентный случай! – сам хозяин маркиз ла Дуг-Хорнар. Но до этого произошло одно примечательное событие – у Рангара исчезло клеймо на лбу. Первым это заметил Тангор; утром, когда они с Рангаром обливали друг друга водой, сладостно охая и ахая, гигант вдруг замер, завороженно глядя на лоб Рангара.

– Эй, Тангор, ты чего вытаращился на меня, как… глупое домашнее животное на новые ворота? У меня что, на лбу рог вырос?

Но великаном овладел ступор, и он только и смог, что промычать нечто нечленораздельное, тыча пальцем Рангару в лоб. Пожав плечами, Рангар коснулся рукой лба… и на месте еще вчера бугрившегося клейма ощутил гладкую кожу!

– Идем! – коротко скомандовал Рангар и устремился наверх. В спаленке, подойдя к висевшему на стене зеркалу, он долго рассматривал себя; на лбу остались едва-едва заметные белесые отметинки…

– Скорость регенерации невероятная… – Слова словно сами собой сорвались с языка, в очередной раз прорвавшись из-за завесы.

– Ч-чего? – подал голос Тангор. Говорил он (точнее, сипел) почему-то шепотом.

– Зажило быстро, говорю.

– Н-ничего себе… зажило. Значит, ты все-таки маг?

– Нет, Тангор, я не маг. И сам понять ничего не могу.

– Но без магии такого быть не может, чтобы клеймо само собой пропало!

– Значит, может. К тому же ты сам говорил, что здесь действует очень сильная охранная магия, и никакое другое волшебство-колдовство здесь не сможет работать.

– Да… говорил, – неохотно признал Тангор. – И так оно и есть. Я помню два случая, когда внешняя магия пыталась навести порчу на кое-кого из наших… да не тут-то было. Или… или твоя магия чрезвычайно сильна, или я ничего не понимаю!

– Я уже сказал, что тоже в полном недоумении. Ладно, разберемся на досуге. Но что мне теперь делать? Не вызовет ли пропажа клейма… так сказать…

– Вызовет, еще как вызовет!

– Ну и что будет?

– Магический допрос шестой степени – слышал о таком?

– Нет, но звучит зловеще.

– Еще бы!.. Надо что-то придумать, Рангар. Так оставлять нельзя, на тебя и так кое-кто уже косится из-за приемчиков твоих и тренировок, а пуще из-за положения твоего особенного в дружине… Пожалуй, только одно и остается. Клеймо надо нарисовать! Это, конечно, не совсем… любой раскусит, что к чему, коли присмотрится повнимательнее. Да уж выбирать не приходится. А издали, да ежели ты еще волосы чуть на лоб опустишь… думаю, сойдешь. Чего это ради тебя разглядывать будут, точно на торгах? Сойдет, сойдет.

– А кто же нарисует мне клеймо?

– В молодости баловался я рисованием… даже портреты малевал. Правда, это когда еще в племени был. Где-то в сундучке даже краски и пара кистей завалялись, выменял как-то на серьгу с самоцветом… Так что нарисую я тебе клеймо в лучшем виде. Издали и маг не отличит. А близко ежели с кем говорить придется, так чубом лоб прикрывай и голову не задирай особо…

Тангор достал краски, кисти и через несколько иттов уже любовался своей работой, горделиво откинув голову.

Вышло действительно очень похоже, и день прошел нормально – никто ничего не заподозрил.

А вечером к Рангару подошел Дайн и, не скрывая настороженного удивления, сказал:

– Тебе это… хозяин велит прийти.

– Зачем? – спросил Рангар, поправляя чуб на лбу.

– А я почем знаю, – раздраженно буркнул Дайн, и Рангар понял, что тот действительно не знает о причине вызова, а знать очень хотел бы, и это лишает его душевного равновесия.

– Если хозяин спросит о наших взаимоотношениях, Дайн, я не пожалею хороших слов, – сказал Рангар.

Дайн как-то смущенно хмыкнул, отвернулся и бросил, не глядя на Рангара:

– Ладно уж… Иди, тебя проводит Наиб.

Наиб оказался чернокожим гигантом, не уступавшим в росте Дайну. Он жестом показал, что Рангар должен следовать за ним, и мягкой походкой направился к двери, через которую три дня назад удалился маркиз и которая, как сообразил Рангар, вела в его покои.

Маркиз ла Дуг-Хорнар принял раба-гладиатора Рангара Ола в той самой изысканно убранной комнате, где незадолго до этого беседовал со жрецом серой мантии Квендом Зоалом.

Рангару уже доводилось видеть за недолгое время пребывания в этом мире роскошь, но она, как правило, соседствовала с откровенной безвкусицей. Поэтому утонченное изящество обстановки приятно удивило его, и Рангар с удовольствием осмотрелся.

– У вас хороший вкус, хозяин, – сказал он после поклона и приветствия.

От такого комплимента маркиз чуть не поперхнулся, но быстро взял себя в руки и рассмеялся – правда, несколько натянуто.

– Извините… – Рангар слегка смутился. – Мои слова, очевидно, прозвучали дерзко… но у вас в самом деле очень красиво!

– Да? Ну что же, благодарю тебя, гладиатор, – все еще смеясь, маркиз откинулся на подушки и жестом указал на кресло: – Присаживайся.

Рангар сел.

– Да, ты не обычный раб, – задумчиво произнес маркиз, – и даже не обычный человек… Я сразу заметил это, но совсем недавно получил подтверждение… с весьма неожиданной стороны. Я хочу – подробно! – услышать твою историю.

Некоторое время Рангар размышлял. Он чувствовал, что человек, расслабленно полулежавший на диване, далеко не однозначен, умен, хитер и, может быть, опасен. Но тем не менее ток ауры, исходивший от него, не внушал Рангару опасений; более того, он почувствовал необъяснимое доверие к этому человеку… и рассказал ему все. Конечно, что знал сам. И лишь об одном умолчал: о странных картинах и непонятных словах, прорывавшихся время от времени из-за сооруженной неведомо кем стены в памяти.

Маркиз долго молчал, полузакрыв глаза, и лишь подрагивающие веки да уголки губ свидетельствовали о напряженной работе мысли.

– Что ты знаешь о жрецах Сверкающих? – наконец спросил ла Дуг-Хорнар, вперив пристальный взгляд в глаза Рангару.

– Только то, что рассказал мне Дан Зортаг. А это значит – практически ничего.

– Та-ак… – протянул маркиз, барабаня пальцами по спинке дивана. – Признаюсь, все это очень странно… очень! Ну что ж, кое-что расскажу тебе и я.

Рангар с изумлением выслушал повествование о визите Квенда Зоала, о состоявшемся разговоре, о прямо-таки неистовом желании незнакомого, никогда не виденного им жреца убить его, Рангара… и о предстоящем поединке.

– Вижу, ты также удивлен, и это не поддельное чувство, или я ничего не смыслю в людях, – резюмировал маркиз и озадаченно покачал головой. – М-да… загадка. Будем надеяться, она разрешится… каким-то образом.

– Чем грозит мне поединок со жрецом?

Маркиз усмехнулся.

– Если жрец не убьет тебя – то ничем. Закон на этот счет очень строг. Скорее он грозит мне. Ссора с могущественными жрецами меня не слишком прельщает… да уж что-нибудь придумаю. Лиг-Ханор – свободный город, и достать меня здесь им будет трудновато.

– Следует ли мне понимать все так, хозяин, что у вас будет гораздо меньше неприятностей, если жрец победит?

Глаза ла Дуг-Хорнара неожиданно сверкнули, и он вскочил, точно подброшенный тугой пружиной.

– О своих проблемах я позабочусь сам! Твое дело – убивать соперников, гладиатор! Я выразился достаточно ясно?

– Вполне, хозяин. Можете во мне не сомневаться.

– Надеюсь… – буркнул маркиз, остывая. – Все, иди. Мне необходимо поразмыслить. И не забудь: послезавтра у тебя поединок, а жрец – опасный противник.

– Я тоже, – сказал Рангар, не ведая, что дословно повторил последнюю фразу Квенда Зоала, произнесенную им Палу Коору перед тем, как покинуть кабинет.