«И другого тоже. На её глазах», — через некоторое время прошипела Она.

«И другого… тоже»

«Ну что ж… с-смертник… когда-то я не ошиблас-сь в тебе… Если вс-сё то, что ты говоришь, правда, то вс-скоре мы с тобой с-станем одним целым».

«Я говорю правду».

«Пос-смотрим. Я не могу верить тебе на с-слово».

«Пусть жених и напарник иномирянки придут сюда, и я докажу тебе, что можешь мне верить».

«Ты можешь дать магическую клятву»

«Но ты не можешь. Ты нарушаешь клятвы. Магия нашего мира не действует на тебя в обычном своём проявлении»

«Ты умен, с-смертник. Возможно… мы…договоримся».

Когда Майстрим увидел два острия, направленных в шею Ели, реакция была мгновенной.

Тот, кто посмел угрожать Еле, должен быть мёртв, но этот кто-то оказался Авериным и пришлось справляться с яростью, задавить ее невероятным усилием воли и брать себя в руки, — знал, что не может убить Рона, — Еля никогда не простит ему этого: слишком дорог ей бастард Авериных.

Май был уверен и в том, что его смерть Елю тоже не обрадует, и её она тоже не простит Рональду, а поскольку тот сейчас невменяем и подчинён чужой воле, вся ответственность за то, чтобы остались в живых оба, лежит на нём.

Пришлось вспомнить все знания и умения ближнего боя на мечах, — неожиданно Аверин оказался слишком сильным и искусным противником. Пустошь подчинила волю Рона, но Она не стала его подселенцем, а, значит, тот применял только личные умения и возможности.

Удивительные умения и возможности. Май, к своему стыду, сразу после столкновения чуть не пропустил пару ударов незнакомой ему техники боя.

Мелькнула мысль, что бывший соперник значительно подматерел и возмужал. А после неё мгновенный и неконтролируемый болезненный укол ревности в сердце, в памяти вспыхнули неоднозначные события, записанные на тюремном артефакте, где Рон и Еля вместе…

Некстати. Он только что справился с собой и вот снова… гнев и ярость… и приходится брать под контроль эмоции.

И все-таки… как Аверин оказался в Тюрьме Пустоши одновременно с Елей?..

Рон сделал резкое неуловимое движение, которое Май совсем не ожидал от него и еле успел отскочить и уклониться… от рубящего удара в плечо, который Рональд, поняв, что не достиг цели, попытался тут же перевести в режущий в шею.

Да этот недоделанный придурок чуть не убил его… Чуть голову ему не отрезал…

«Что за техника такая, мать твою? Чья?!» — разозлился Май.

Он попытался подрубить выставленную вперёд ногу соперника, но тот ловко ушёл от атаки, ловко отставив ногу назад, на время уходя в глухую защиту. Майстрим решил продавить защитный блок одним клинком, а рукоятью второго ударить Рона в голову и лишить сознания. Бессознательный Аверин в их ситуации — наилучший выход.

Рон отвёл голову, словно прочитал его мысли, спасая висок, и рукоять меча Мая прошила воздух в сантиметре от уха Аверина.

Они сталкивались снова и снова. То один атаковал, то второй… Скрежетали мечи, в ход шли колени и локти. И ни один не уступал…

Еля сказала, что нужен огонь. Но ему нужны хотя бы пара минут, чтобы попытаться его сотворить.

— Рон, не хочешь передохнуть? Прошлое вспомнить? — выдохнул Майстрим, мечи столкнулись крест-накрест, глаза оказались напротив друг друга. — Какой была твоя мать?

Никакого отклика. Полное равнодушие в глазах.

— Ты любил её, Рон?

В ответ молчание. Ни злости, ни ярости на лице.

Бездушная машина для убийств.

Май сделал обманный отход, чтобы сделать сопернику подсечку, но тут же получил резкий болезненный укол в бедро.

— Да кто научил тебя этим приёмам, сволочь?! — зло прошипел Майстрим, теперь сам уходя в защиту.

Рон решительно наступал, снова пытаясь добраться до его шеи, нанося мечами безостановочные рубящие удары.

— Ну и скотина ты, Аверин. Я пытаюсь тебя щадить, а ты меня решил на ленточки искромсать? — процедил Май и решительно перешёл в атаку — закончить жизнь в тюремных катакомбах совсем не хотелось.

И вдруг…

— Что… происходит? Какого хрена? — натужно просипел Рональд, отбиваясь от яростных ударов Майстрима. — Спятил, что ли?

Май мгновенно остановился. Отступил, тяжело дыша и с облегчением опуская мечи. Недоверчиво уставился на Аверина.

Тот тоже опустил мечи, тряхнул головой, прикрыл запавшие глаза.

— Ты находился под властью Пустоши, — проинформировал его Май.

— Еля где? — Рон открыл глаза и холодно уставился на Майстрима.

— К Ней пошла, — ответил тот, а Рон словно к чему-то прислушался. — С Духом.

— Зовёт, — пробормотал он. — Нас. Знает, что ты рядом.

При фразе «Нас» Рон заметил облегчение, мелькнувшее на лице Майстрима, а потом глаза молодого императора Ровении цепко впились в его лицо.

— Чтобы не происходило сейчас там, Дух на нашей стороне. Понял?

— Почему он не ушёл? — Рон наградил императора мрачным взглядом. — Он должен был сбежать.

— Елению спас. Вырубил и вернул её. Она в одиночку отправилась сюда.

— А ты где был, мать твою, жених?!

Май почувствовал, что закипает. Надо было всё же умудриться и треснуть по башке этого придурка.

— Ты должен всегда быть рядом с ней.

— Идём. Веди, умник, — ледяным тоном проговорил Май.

Они появились одновременно. Вышли из разных тоннелей.

Майстрим и Рональд.

Хранители мира, Оливар и Верховная Фурия. Хранители тут же стали расходиться по залу, образуя круг, вместе с ними и Оливар Варниус.

Увидев Мая и Рона, Еля испытала такое невероятное облегчение, что несмотря на всю опасность ситуации, захотелось закричать от счастья. Живы! Оба!

Взгляд выхватил раненую в бедро ногу Майстрима, резаные раны на груди и животе, сердце сжалось в комок, но оба уже нашли её глазами и направились к ней. Уверенным широким шагом, ни секунды не сомневаясь, где они сейчас должны находиться, с каждой секундой стремительно сокращая расстояние.

Еления встретилась взглядом с Маем, молча сказала, как благодарна ему, что он справился, и как рада, что он будет рядом. В ответ уголок губ мужчины дрогнул в подобие улыбки, взглядом он обнял её нежно.

Дух пошёл навстречу Маю и Рону.

Зачем-то.

Стоял рядом с ней и вдруг пошёл…

Еля увидела, как в каждой руке смертник сжимает рукояти мечей. Зачем он достал мечи из ножен? Что задумал?

Всё длилось… мгновение.

Как в кошмарном сне.

Словно в замедленном кадре…

Через миг, равный удару сердца, ответ на вопрос пришёл, — мечи вонзились в тела двух мужчин, шедших Духу навстречу.

В грудь каждого из них.

В одну. И в другую…

… где бились сердца…

Майсирим и Рональд хотели отразить удары…

Но они смотрели на неё и не успели.

Наверное, этот крик принадлежал ей.

Наверное.

А может другому существу — дикому, отчаянному и смертельно раненому.

То, что стало происходить дальше, Еля уже плохо осознавала.

Она стояла над теми, кто был ей дорог больше жизни, чьи глаза были ещё открыты, но уже закрывались, становились мутными.

В груди обоих торчали мечи.

Те самые мечи Стражей, которыми она так часто восхищалась раньше.

Короткие. Обоюдоострые. С рукоятью из неожиданно лёгкого чёрного камня.

Гордость Стражей.

Их ковали из редкого вида стали, которая смертельно опасна для тёмных тварей, а для людей и магов…

Ответ был перед её глазами.

Наверное Дух поднял их во дворе Тюрьмы Пустоши.

Или уже в катакомбах.

Она не помнила.

Снова кричала. Умоляла не умирать. Упала на колени между неподвижными мощными телами, положила голову на грудь Мая, у которого хватило сил обнять её и прижать к себе, и просила не закрывать глаза. Боже, она так боялась, что он их закроет…

Май что-то шептал в ответ, уверял, что всё будет хорошо, она не должна отчаиваться, и что он любит её больше жизни.

Еля положила ладонь на грудь Рональда, там где ещё билось сердце, уже очень медленно и еле слышно… Рон накрыл её руку сверху своей, пока ещё тёплой, но сжал слабо, из последних сил.