— Да. И сдала на «отлично». Теперь я отличница, — девушка невесело хмыкнула.

— Поздравляю, — слегка улыбнулся парень. — А у меня завтра. Так что пойду готовиться. Хороших каникул.

— Спасибо.

Еля смотрела на широкую спину Рона, который уходил, не оборачиваясь. Захотелось окликнуть его, но она сдержалась.

Когда Рон с Елей вышли, или, вернее, когда он выставил их из кабинета, Диннар встал и подошёл к бару, скрытому в стене. Хозяин кабинета был щедр и показал его Дину на случай нервного срыва.

Сейчас у него был именно такой нервный срыв. Он был в дикой ярости и от поступка «детей», и от того, что узнал от них.

Им никто не поручал посещать тайные сборища «невидимок», однако же они, ослушались. Ну, конечно, самые умные, хитрые, ловкие и бесстрашные. Ещё каким он считал себя в восемнадцать-двадцать лет? Самым-самым, в общем. Такой же идеалист и идиот был.

И чуть не попались! А если бы попались…

Резким движением Диннар плеснул себе рома и выпил залпом весь стакан. Зажмурился.

Ещё и новости умудрились принести. Скоро уже всё завертится-закрутится.

Жнец душ. Надо было догадаться о чём-то подобном. И шпион этот не появляется и давно не подкидывает информацию. Как бы у него спросить?

Что у них есть на сегодняшний день, благодаря тайному доброжелателю из рядов «невидимок»?

Великий мудрец — это мужчина, аристократ, сильный маг, обладающий огромными финансовыми возможностями, входящий в ближний круг императора. Он — Двойник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вся эта информация от доброжелателя, время от времени подкидывающего ему записки с зашифрованной информацией.

И он — Жнец душ? Или Жнец кто-то другой?

Кому из родственников и друзей императора подходили все эти характеристики? Кто был настолько всесилен и опасен?

Диннар не настолько хорошо знал окружение императора. Надо созвать членов оппозиции Невидимой Ровении и посоветоваться. Благо в неё входили друзья Ансара Варниуса.

Следующим делом Диннар набрал по фоннору Мадлен.

— Приезжай сегодня и забирай свою маленькую фурию. Она сдала все экзамены и свободна.

— Но мы договорились на завтра, — удивлённо ответила Мадлен. — Сегодня вечеринка по случаю сдачи всех экзаменов.

— Забирай, говорю! — почти прорычал Диннар, с силой сжимая в руке фоннор. — Пока она не вляпалась куда-нибудь! Очень инициативная внучка у Бердайн!

— Что случилось? — растерялась Мадлен.

— Она решила, что может принимать собственные решения в нашем деле, и сегодня утром ее чуть не схватили «невидимки»!

На том конце связи мрачно молчали. Наконец Мадлен процедила:

— Что за задание ты дал Елении?

— Я?! — проскрипел брат, а дальше Мадлен выслушала столько всего интересного о себе и о Елении, что в конце лишь ровно ответила:

— Поняла. Выезжаю.

— Я бы на твоём месте «вылетал»! — зло хмыкнул брат. — Чтоб быстрее было!

— Очень остроумно, — раздражённо ответила Мадлен и выключила фоннор.

На Юге Ровении лето полностью вступило в свои права. Все вокруг расцветало, оживало, купалось в золотистых волнах тепла и света солнечных лучей, щедро одаривающих все живое.

Южане любили лето и ждали его. Наслаждались преимуществами своей территории и бесконечно благодарили Богов за прекрасные урожаи, великолепную природу и долгие солнечные дни. Скоро начнётся поток «паломников» из разных уголков империи, которые мечтали отдохнуть в самом тёплом районе страны, получить положительные эмоции и зарядиться энергией на год вперёд до следующего лета.

В академиях и университетах, школах и гимназиях начались каникулы. Школьники, гимназисты и студенты теперь также в полном праве могли наслаждаться длинными жаркими солнечными днями и короткими тёплыми ночами.

Однако однажды ранним ясным утром наслаждение от восхитительной природной идиллии закончилось, разбилось вдребезги и разлетелось на осколки страха, ожидания и растерянности жителей Юга, которые на древних узких улочках городов, на площадях деревень, на широких дорогах, соединяющих между собой населённые пункты, обнаружили листовки «невидимок».

Листовками было засыпано все. Они были раскиданы на улице, засунуты в почтовые ящики, наклеены на фонарных столбах и дверях магазинов. Растерянные горожане и деревенские жители с недоумением читали призывы «болеющих за свою державу патриотов».

В листовках говорились о том, что неодарённые жители Ровении — лишние в их империи, чужеродные, когда-то пришедшие из другого мира и теперь мешающие магическому могуществу Ровении! Поэтому они обязаны покинуть Ровению! Всех одаренных жителей призывали поспособствовать этому. Заявлялось, что если в течение нескольких дней «пустышки» не соберут вещи и не покинут Ровению, их ждёт смерть.

Подданных южных городов и деревень охватила паника, полиция теперь уже официально усилила патрули, которые итак давно негласно работали сверхурочно и в состоянии повышенной готовности.

Через два дня после выброса листовок множество семей, в которых числились «пустышки», причём не важно, кто именно из членов семьи слыл неодарённым, получили безымянные конверты с кедровыми орешками. После событий на Севере империи, введении там военного положения жители Юга знали, что означают подобные конверты.

Полиция замерла в напряженном ожидании, жители — в ужасе. Невозможно было установить засады в домах всех семей, да ещё и не все получившие конверты сообщали об этом полиции. Все знали, что жертвы будут все равно.

Вернувшись поздно ночью из полицейского отделения в номер гостиницы, уставший и злой Диннар вдруг обнаружил в апартаментах незваного гостя, расслабленно сидящего в кресле и внимательно читающего пресловутые листовки, которых у него в номере с недавнего времени хранилось великое множество.

Диннар молниеносно вскинул руку с пистолетом, но гость резко поднял голову и спокойно произнёс:

— Я — автор записок.

Подполковник замер, недоверчиво уставившись на незнакомца. Не таким он приставлял себе этого доброжелателя.

— Наконец-то. Я заждался, — сдержанно произнёс и внимательным взглядом осмотрел мужчину, который впервые за несколько лет объявился, и чья на редкость неприятная внешность сильно удивила — она не только отталкивала, но и вызывала неприязнь.

— Удивлены чем-то? — холодно поинтересовался незнакомец, улыбнувшись узкими бледными губами змеиной улыбкой, не затронувшей рыбьи выпуклые глаза, также сканирующе рассматривающие полицейского.

— Тем, что решили показаться, — не стал юлить Роннигус, отмечая худое неспортивное тело, узкие плечи, тонкую шею, худые руки с почти девичьими пальцами.

— Пора уже, — как-то странно ответил мужчина, усмехнувшись своим мыслям, холодно наблюдая за полицейским.

— Как вы обошли защиту номера? — вдруг удивился Роннигус, снова подозрительно ощупывая взглядом таинственного незнакомца.

— Легко. Я знаю нюансы вашей защиты.

Диннар нахмурился. Ему не понравилась эта информация. И совершенно не нравился гость.

— Почему я? Почему вы выбрали меня для информирования? — задал Диннар давно волновавший и не дающий покоя вопрос.

— Уверен в вашей лояльности к неодарённым. В вашей преданности делу полиции, адекватности и сообразительности, — спокойно и очень серьезно ответил гость.

— Разве мы знакомы? — все же он вызывал огромное подозрение.

— Это не обязательно. Я все о вас знаю — этого достаточно, — бесцветным тоном ответил незнакомец.

— А я о вас ничего.

— Вам и не нужно, — сухо ответил тот.

Здесь Диннар был не согласен, но спорить не стал.

— У меня накопилось очень много вопросов, — осторожно произнёс.

— Я готов ответить на все, — удивил гость ответом.

— Как мне обращаться к вам?

— Друг.

Здесь тоже можно было поспорить, но Диннар снова промолчал. Друг? У него больше нет друзей. И уж тем более другом не был и не станет этот неприятный субъект.