Разведчик опрокинул стол на Фурию, а потом прыгнул за спины парней.

— Вы нас пораните, — хмуро пробормотал Колин Мароу, с трудом увернувшись от когтистой лапы, исподлобья щурясь на взбешенную Мадлен.

— Не стойте у меня на пути! — прошипела Мадлен, с силой и злостью расшвыривая в стороны молодых магов.

За её спиной послышались стоны и ругань парней.

— Почему вы ничего не предпринимаете? — потрясённо спросила Еля у командира пятерки. — Она же сейчас убьёт его!

— Он приказал нам не вмешиваться ни в коем случае, — тихо ответил Май, указав подбородком на Двойника. — Запретил.

Девушка в растерянности нашла взглядом бывших возлюбленных.

— Ты понимаешь, что я не могу применить в ответ магию? Я не могу причинить тебе боль, — процедил Данери, истекающий кровью и осторожно отходящий от Фурии, еле переставляя ноги.

Его костюм висел окровавленными лохмотьями, руки — безвольными веревками, на лицо было страшно смотреть.

Мадлен снова смогла добраться до него и, разнеся разрушающей магией защиту Данери в клочья, молча нанесла ещё несколько ударов. Тот больше не сопротивлялся и даже не отходил, позволяя фурии измываться над собой.

— Ты не можешь причинить мне боль? — повторила ошеломлённая Фурия скрипучим голосом, нависая над израненным мужчиной и неожиданно останавливаясь. До неё вдруг дошли его слова.

И вдруг она расхохоталась. Зло. Яростно. С болью. Она хохотала долго, а у всех присутствующих волосы шевелились на голове от этого злобного хохота.

А потом Мадлен повторила, медленно выделяя каждое слово:

— Ты. Не. Можешь. Причинить. Мне. Боль?

Лицо старухи теперь скривилось от слёз и истеричных рыданий.

Данери уже сидел на полу, облокотившись спиной о стену и потухшим взглядом смотрел на Фурию. Его глаза были полны искреннего раскаяния.

— Прости меня… прости… Я и подумать не мог, что ты так страдала… Я думал… уверен был… ты со временем выйдешь замуж, забудешь меня… прошло столько лет… А ты… Мадлен…

— А я… Все эти годы оплакивала тебя, — зло прошипела Фурия, останавливая рыдания. — Нашу любовь, нашу свадьбу, наших возможных детей. Нашу жизнь!

Она смотрела на него. Сверху. Чёрными страшными глазами. Устало. Разочарованно. С мукой.

— Март, все эти годы у меня никого не было, — проскрипела Фурия. — Я похоронила себя. Дала обет безбрачия и создала орден сестёр милосердия. Создала приют твоего имени для детей. Я помнила о тебе каждый день, каждую минуту… Каждое мгновение, — уродливые когтистые лапы безвольно повисли вдоль крупного сильного тела, глаза-ямы перестали бешено сверкать.

Черный вихрь закружился, и на месте Фурии вновь возникла Мадлен Роннигус в человеческом облике. Ярость прошла. Она выглядела совершенно опустошённой, выжатой, словно лимон.

— Прости меня, — тихо пробормотал мужчина. — Что мне сделать, чтобы ты простила?

— Иди к демонам! — устало ответила Мадлен. — Никогда не попадайся у меня на пути. Иначе… я могу убить тебя. И ни один раз.

Мадлен ещё раз пристально вгляделась в лицо мужчины, которого когда-то любила больше жизни, будто пытаясь запомнить, впитать в себя его образ, который вдруг «поплыл» у неё на глазах, и вместо Мартина Эгиннуса к изумлению женщины появился незнакомец, чем-то неуловимо прохожий на Мартина, только старше, мощнее, с более тяжелой челюстью. Серые глаза внимательно смотрели на фурию.

— Это мой истинный облик, — угрюмо поведал мужчина. — В образе Мартина я вынужденно находился только два года.

— То есть… ты ещё и не Мартин? — Мадлен смотрела на него сверху вниз ничего не выражающим взглядом. — Думала, что меня сложно удивить ещё больше. Оказалось, нет.

— Когда мы стали встречаться, Мартин Эгиннус к тому времени уже погиб на секретном задании. Было принято решение… заменить его для…

— Значит, Мартин все-таки погиб? Мужчина, которого я любила, погиб? — глухо спросила Мадлен.

— Замуж ты собиралась за меня, — сурово ответил Эдвард.

— Я считала, что ты — это он, — холодно ответила фурия.

— Я понимаю, — покладисто согласился Данери. — Но замуж пойти предложил тебе я, а не Мартин.

— Зачем? — также глухо спросила Мадлен. — Зачем? — повторила. — Если ты был на задании, ты не мог жениться.

— Я полюбил тебя, — Данери вглядыаался в ее лицо, но не находил того, чего желал. — А в тот вечер… ты же помнишь его… эти слова вырвались… случайно… мне отчаянно захотелось провести с тобой всю жизнь, иметь настоящую семью. Я забылся… А ты согласилась.

— И ты не смог разочаровать меня и сказать, что предложение вырвалось… случайно?

Эдвард красноречиво промолчал, а потом тихо произнёс:

— Я не знал, когда меня отзовут с задания. То, что это случилось до свадьбы, для меня тоже стало неожиданностью.

Мадлен просто молча отвернулась и пошла по направлению к комнате, из которой недавно вылетела взбешённой Фурией. Она тихо прикрыла за собой дверь.

Еления отправилась за ней, а парни стали оказывать помощь Данери, у которого были очень серьезные глубокие раны.

Девушка осторожно приоткрыла дверь. Мадлен сидела на кровати к ней спиной. Еления тихо подошла и присела рядом. Осторожно обняла молодую женщину, та в ответ схватилась за ее обнимающие руки, но отвернулась. Еля не видела выражение ее лица.

— Мне так жаль, — прошептала Еления.

— Только не жалей меня. Итак тошно, — тихо попросила Мадлен, а на руки Ели упало несколько слезинок фурии.

Анатоль Мароу залечивал раны разведчика. Магия Мароу сначала привела в порядок лицо, затем по очереди остальные раны на теле мужчины, в зависимости от степени тяжести.

Остальные парни расселись, кто где в зале дома.

— Колин, по-моему, тебе надо прекратить любые поползновения в отношении одной особы, — неожиданно прервал тишину задумчивый голос Дана. — Ты видел на что способна разъярённая госпожа Роннигус? Ты же не будешь сражаться с ней в полную силу, как и господин Данери.

— По-твоему я подлец какой? — процедил оборотень.

— При чем тут «подлец»? — вскинулся Дан. — Я только представил, что сделала бы с тобой госпожа Мадлен, если бы утром застала в постели с Еленией, с которой ты спал.

— Котлету… с кровью, — хмуро отозвался Анатоль, осторожно обрабатывая очередную глубокую рану пострадавшего мужчины, прикрывая глаза и наполняя тело разведчика излечивающей магией.

На глазах парней края раны соединялись, затягивались и на её месте образовывался красный рубец. Но они давно не удивлялись подобному, привыкнув к дару друга, который много раз излечивал каждого из них.

— Ого! — в изумлении уставился на них Данери, и парни сначала было подумали, что его поразило целительское искусство Анатоля, но ошиблись — Двойника всю ночь не было в доме и он был не в курсе, как Колин уговаривал друзей разрешить ему остаться с бессознательной Елей в одной спальне, поэтому Данери сказал другое: — Так девушка только строит из себя… — и выразительно глянул на магов.

— Нет! — почти прорычал взбешённый оборотень, сверкая на разведчика потемневшими глазами. — Я только лежал рядом, пока она спала. Ничего не было. Она даже не знала. Свои грязные намеки держи при себе.

Маги с некоторым удивлением разглядывали друга.

— Да ты горой за неё, — изумлённо протянул Анатоль. — Не злись — он же не знал всего. Сочувствую, брат, — серьезно проговорил и покачал головой, продолжая колдовать над пациентом.

— Почему сочувствуешь? — хмуро поинтересовался Колин у двоюродного брата, подозрительно уставившись на его профиль.

Тот не ответил, сжав губы в тонкую линию, и бросил просящий взгляд на Мая, который стоял около окна, оперевшись плечом на стену и внимательно наблюдал за улицей. Но взгляд поймал и понял его правильно. Май уверенно произнёс:

— Фурии клана приняли к себе обычного человека, дали девушке своё имя. И не просто имя одного из родов клана, а имя правящего рода — Огдэн. Теперь Еления одна из них, под личным покровительством Бердайн Огдэн. Фактически, у неё статус принцессы Земли Фурий. Ты слышал, чтобы девушки столь высокого статуса становились ластанами?