И тут Зоров, в очередной раз споткнувшись, на сей раз не устоял на ногах и рухнул. Уже в падении в его сознании возникла слепяще-сверлящая мысль, что падать нельзя, потому что это конец… мучительный и бессмысленный… гораздо более бессмысленный, чем гибель Лады.

С глухим вскриком упал, увлекаемый братом, Рангар, и из-под импровизированного жгута, которым он перетянул страшно исковерканное бедро, плеснул фонтанчик алой крови. Сам Зоров приземлился на грудь, успев оттолкнуть Олвара, чтобы не придавить своим весом, и тут же отрубился… но лишь на мгновение, и придя в себя; выплюнул огромный сгусток крови… все, пронеслась отчаянная, горькая мысль, тут всем и конец… и в этот миг очнулся Олвар, лежащий в метре от Зорова и Рангара.

Он поднялся на ноги, некоторое время в глазах его обреталась пустота, но вот он увидел лежащих, истекающих кровью отца и дядю… он все вспомнил, и в глазах закипели боль и сострадание, и горячие слезы хлынули из них.

– Нельзя лежать… вставайте! Я помогу вам, вставайте, нельзя, нельзя лежать… – приговаривал он, изо всех сил пытаясь растормошить Рангара и Зорова и помочь им встать (как, каким образом он мгновенно оценил ситуацию и понял, что им действительно нельзя лежать, ибо силы убывали стремительно и безвозвратно? Лишь много позже Зоров смог ответить на этот вопрос, да и то ответ в каком-то смысле отдавал мистикой).

И произошло почти чудо. Измученный, изнеможенный, переживший шок от смерти матери – на собственных глазах! – двенадцатилетний мальчик помог-таки встать двум пребывающим на грани жизни и смерти мужчинам. Теперь он шел посредине, и на него с одной стороны опирался временами уже проваливающийся в небытие отец, а с другой едва передвигал деревенеющие ноги вообще неизвестно как державшийся Зоров…

…Они уперлись в Дверь почти лбами, потому что глаза застилала черная, с кровавыми сполохами пелена, и Дверь вначале как-то необычно спружинила, словно раздумывая, пропускать или не пропускать этих непонятных, невероятных существ… и все же мягко распахнулась, пуская.

И сразу же они увидели ЕЕ.

Зеленая Дорога убегала вдаль сверкающей изумрудной стрелой, и начиналась она у их ног, но надо было сделать еще один, только один шаг, чтобы ступить на нее, но сил уже не было, СОВСЕМ не было, и один-единственный шаг казался невозможным, и сама Зеленная Дорога маячила впереди полюсом недоступности… и тогда Рангар и Зоров просто упали вперед, прямо на ее зеленый глянец. И только Олвар, совершив отчаянную попытку смягчить падение мужчин, ступил на нее ногами.

И опустился на колени, и слезы вновь закапали у него из глаз, маленькими бриллиантами падая на изумруд дороги… Он плакал очень по-взрослому, вопрошая неизвестно кого сквозь рыдание:

– Достойна ли ты таких жертв, Зеленная Дорога? Достойна ли? И что будет теперь, когда цель достигнута?

А впереди, в нескольких шагах стоял пока невидимый Хранитель Пути, и никогда, никогда еще в своей непредставимо долгой жизни он не испытывал такого всесокрушающего урагана эмоций.

– Вот мы и снова встретились, – произнес Хранитель Пути. Олвар, Рангар и Зоров в позе лотоса сидели перед ним, как ученики перед сэнсэем. Раны Рангара и Зорова исцелились точно по мановению волшебной палочки, но касалось это, увы, только ран плоти. А раны душевные пылали неугасимой свирепой болью.

– Ничего, вы выдержите, – сказал Хранитель. – У вас у всех исключительно сильный дух… а я уже говорил вам, что помочь вам сможет только сила духа. Ибо, еще раз подчеркну, плоть слаба, ваша в особенности. Но вы выстояли и прошли Преддверие… к тому же в борьбе с сильным врагом. Это делает вам честь и вы ждете продолжения, не так ли? Вы прознали о существовании Закрытых Вселенных, и отличающая ваш тип разума особенность толкает вас туда, в неведомое… Вынужден вас огорчить. Закрытые Вселенные – это просто своеобразный мир… а более точно, наше убежище в системе этого Мироздания, некогда созданного нами… и мы так до сих пор не знаем, ЧТО мы сотворили и ЗАЧЕМ? То есть мы думали, что знаем, а оказалось – увы… А то, что следует за Преддверием и куда кому-то из вас суждено попасть, вы еще увидите. Кстати, слово “Преддверие” очень точно отражает суть… глобальную суть этого места. Но об этом позже. Я думаю, у вас есть ко мне вопросы. Вы заслужили знать ответы на очень многие из них… во всяком случае на те, на которые я сам знаю ответ. Ибо на ВСЕ вопросы ответов не знает никто.

– У меня не вопрос, а просьба… – Голос Олвара сорвался. – Вы не могли бы… воскресить маму?

– Сейчас и здесь – нет. Преддверие – совершенно особое состояние Мироздания, и обычные законы вещественного и информационного миров здесь не действуют. Она, мой дорогой малыш, погибла почти окончательно. Что значит “почти”? Используя громадную, непостижимую вашему рассудку энергию и… впрочем, этого вы не поймете, даже земному гению Мак-Киллану не удалось и близко подойти к идее гиперцепи трансфинитных осцилляторов… короче говоря, мне определенным образом удалось сохранить и выпустить в Мир достаточно слабый с точки зрения обычных порядков энергии и информации всплеск информполя, хранящий тем не менее всю индивидуальность твоей матери. И теоретически можно было бы воссоздать там и ее физический облик, но в Мире, увы, присутствует ее матрица-двойник, или, в терминах Мак-Киллана, резонансная матрица, энергетически гораздо более мощная… вы ведь не забыли о Джоанне? Вероятность слияния резонансных информматриц вообще близка к единице, Мак-Киллан давал оценку в 0,962, а тут еще и огромная разность потенциалов…

– Извините, Хранитель, следует ли так понимать ваши слова, что Лада – информационно-энергетический двойник Джоанны? – подался вперед Зоров.

– Странно, что вы сами не догадались… Как говорят земные ученые, это лежало на поверхности. Конечно, внешне Лада отличалась от Джоанны, да и характером тоже. Здесь имела место тождественность иных, гораздо более глубинных порядков.

Зоров кивнул – разрешилась еще одна загадка, над которой они с Алзором размышляли двенадцать лет назад на Коарме… И вдруг, совершенно необъяснимо, сердце пронзил укол. Неужели возможно?.. Впрочем, об этом рано не только спрашивать, но и думать. И он спросил о другом:

– А как вообще получилось, что Лада оказалась двойником Джоанны – в том, в вашем смысле?

– Кстати, очень непростой вопрос. Алзор, синтезировав Рангара, наделил его частичкой своей, информматрицы, и при внедрении его в физический, а значит, и в информационный мир Коарма, произошло сверхтонкое расщепление линий поля, и при длительном контакте с Рангаром у девушки Лады с острова Курку произошло частичное вытеснение собственной матрицы. Явление редчайшее, если не уникальное, особенно если учесть, что новая часть психоматрицы почти полностью подчинила остатки прежней. Наши теоретики пытаются сейчас объяснить этот феномен.

– Что вы придумали для нас дальше? – впервые заговорил Рангар, и в его голосе проскользнула откровенная враждебность.

– Все зависит от вас, – спокойно ответил Хранитель. – И очень прощу вас, не считайте себя подопытными кроликами или этими… крысами в лабиринте, на поведение которых сверху смотрят умные дяди и обмениваются глубокомысленными репликами. Хотя внешне происшедшее с вами все это здорово напоминает. Но заверяю вас – все гораздо, неизмеримо глубже и сложнее… Скажем так: этот эксперимент не над вами, а над Миром в самом широком и общем смысле… способен ли он существовать самостоятельно, не обречен ли на гибель без чередующихся полярных воздействий… и еще на кое-какие вопросы он должен был ответить, очень тонкие, с одной стороны, и глобальные, всеохватные – с другой. Да чего я темню, в самом деле, и хожу вокруг до около? Мы, Предтечи, творцы этой Большой Вселенной, хотим понять, в чем наша главная, ошибка… а в том, что она существует, мы уже не сомневаемся миллиарды ваших лет. Вот так, друзья мои… Всемогущие демиурги, чуть ли не боги, признаются в…

Хранитель резко оборвал речь и несколько секунд молчал. В глазах его бушевали звездные ураганы.