Ной заплакал. Наконец почувствовал облегчение. Мэг бросила швабру и обняла мальчика. Наконец она может поддержать его. Горе. Старый друг. Его запутанные пути были ей хорошо знакомы. Оно приходило и уходило по своей воле, порой совершенно неожиданно.

– Я скучаю, – сказал он, уткнувшись ей в куртку.

– Знаю. Я тоже. – Она погладила его по волосам.

– Надо было подождать его. Может, он бы вылез.

Мэг закрыла глаза. Она сама уже много раз задавалась этим вопросом. Могла ли она сделать что-то еще? Могла ли как-то еще помочь Блейку?

Спаси моего мальчика. Присмотри за ним… Пожалуйста, не дай мне умереть напрасно…

Она поцеловала Ноя в макушку, вдохнув его аромат – запах солнца и сена.

– Ной, мы справимся. Я никогда не буду тебя обманывать, и вот первая правда: со временем легче не становится. Становится по-другому. И у всех всегда по-разному. Каждый из нас горюет по-своему, иногда боль проявляется странным образом. Но, думаю, ты уже узнал об этом, когда потерял маму. Думаю, именно поэтому нам было так трудно, когда я появилась в вашей с папой жизни.

Он помолчал. Потом кивнул, медленно поднял голову.

– Тогда, на яхте, ты сказала, что духов уничтожить нельзя. Что можно убить человека, но его дух навсегда останется с тобой.

– Я имела в виду, что…

– Папа будет говорить со мной? Как Шерри с тобой?

Глаза Мэг наполнились слезами. Она не сразу смогла заговорить.

– Я… Я не знаю, – прошептала она. – У всех по-разному. В детстве я ходила на пляж, садилась и ждала, когда ко мне придет дух Шерри, и… Думаю, иногда она приходила… Давай попробуем. Сходим как-нибудь на косу, найдем теплое место среди дюн, сядем, будем слушать шум волн и думать о любимых людях, которых с нами больше нет? Что скажешь?

– Давай, – ответил он, отошел от нее и взял щетку.

Мэг вдруг вспомнились слова, сказанные Джонахом в кукурузном лабиринте.

Ты счастлива? Чего ты хочешь от жизни – детей?

Счастье – странное понятие. Ее вполне устраивала нынешняя роль, с Ноем. И Ирен. С этим городом, и писательством, и будущими книгами. Удивительно, какими странными судьбами люди иногда становятся семьей.

Она всегда хотела ребенка, но никогда не ожидала, что обретет семью таким удивительным образом. Мэг подняла швабру и вдруг увидела что-то за окном. У нее екнуло сердце.

– Ной! – взволнованно прошептала она и протянула руку. – Смотри.

Он замер, выглянул в окно.

– Люси! – Мальчик бросил щетку, вылетел из дверей офиса, побежал по гравию. Упал на колени и обнял черного лабрадора, исхудавшего до костей. Мэг выбежала за ним. Люси виляла хвостом.

– Люси, – всхлипывал Ной, уткнувшись лицом в пыльную шерсть. – Люси, ты вернулась!

Мэг присоединилась к их щенячьему восторгу и начала гладить собаку.

– Она так исхудала, – сказал мальчик, поднимаясь на ноги. В зеленых глазах снова разгорелось пламя. – Нужно покормить ее, дать воды. Пойдем, Люси. Хочешь поесть? Идем.

Люси отправилась за Ноем внутрь.

Мэг стояла, наблюдая за мальчиком и его собакой. Почему-то было больно. Она уже собиралась последовать за ними, когда услышала шуршание шин по гравию. Замерла и обернулась.

Полиция. Сердце Мэг сжалось. Из машины вышел офицер. Она двинулась ему навстречу, кутаясь в куртку. Бриз раздувал ее волосы. Полицейский снял темные очки.

Мэг уже знала. Точно знала. Они нашли тело.

– Вы нашли его? – прошептала она.

– Да, мадам.

У нее подогнулись колени.

Офицер отвел ее к деревянной скамейке под навесом и помог сесть. В окне показался Ной. Она махнула ему рукой, давая понять, чтобы он подождал внутри.

– Его нашли три дня назад.

– Три дня? – прошептала она. – Где?

– Мадам, он жив.

Шок сдавил Мэг грудь, словно тиски.

– Что?

– Он жив. Только пришел в себя. До этого было непонятно, кто он такой.

Мир покачнулся, словно лодка в море.

– Я… Не понимаю.

– Его нашли среди скал, как и несколько других тел из маленького прогулочного катера, выброшенного на берег несколькими милями южнее Ваками. Он был без сознания, без документов. Предполагалось, он – член экипажа катера. Береговая охрана и сотрудники полиции потратили много сил на опознание тел погибших. В его случае они искали в неправильном направлении, пока он не очнулся после операции.

– Операции?

– Он серьезно ранен, мадам.

– Но он жив, в сознании?

Офицер открыл было рот, но Мэг вскочила на ноги.

– Ной! Иди сюда, Ной!

– Подождите. – Полицейский опустил ладонь ей на плечо. – Он лишился правой руки, – тихо сказал он, когда Ной распахнул дверь. – Потерял много крови. Рана в голове. Рана в спине. Сломано бедро. Восстановление будет долгим.

– Где он?

Появился Ной, вместе с Люси.

– Они вертолетом перевезли его в центральную больницу Чиллмоука. Там уже ждала бригада хирургов. Ему была нужна еще одна ампутация.

– Ной… Ной, иди сюда. – По ее лицу текли слезы. Сильно закружилась голова – Мэг испугалась, что ее вырвет. Она не могла привести в порядок ни мысли, ни эмоции, не могла осознать слов полицейского. И хотела лишь одного – увидеть Блейка, убедиться во всем собственными глазами. Прикоснуться к нему. – Он жив! Твой папа – они говорят, он жив. Он… Он справился. Справится.

– Он не утонул?

– Нет, Ной, – ответила она, срываясь на плач. Села на корточки, обхватила его за плечи. – Они нашли его. Он сильно ранен, но… Он выживет. Я знаю.

Ной просто смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Глазами отца. Потом на его лице появилось осознание, проблески эмоций. По щеке скатилась слеза.

Полицейский предложил:

– Могу отвезти вас в больницу прямо сейчас.

Они залезли во внедорожник, прихватив Люси. Мэг крепко сжала руку Ноя. Очень крепко. Она была напряжена. Напугана. В ужасе и восторге одновременно.

Им навстречу вышел хирург в форме.

– Вы – семья?

– Я и Ной. – Она крепко держала мальчика за руку.

Он жестом указал на стоящие неподалеку стулья, сел сам. Мэг напряглась. Они с Ноем сели. Офицер полиции предложил подождать их снаружи вместе с Люси. Теперь все внимание Мэг было сосредоточено на этом мужчине в зеленой форме, враче, который оперировал Блейка.

Перед больницей полицейский отвел ее в сторонку и рассказал, что Блейк использовал топор – пожарный топор, – чтобы отрубить собственную руку. Блейк Саттон, военный врач, опытный медик, привыкший оперировать в самых невероятных обстоятельствах, который провел бессчетное количество ампутаций другим людям, использовал свободную руку, чтобы сделать жгут из проводов и труб, вырванных из стены. А потом топором, которым она пыталась проломить дверь, отрубил собственную руку. Вот насколько он хотел жить. Вот насколько хотел снова увидеть сына. Именно это он рассказал врачам, когда очнулся после операции. Он сунул кровоточащий обрубок в огонь пожара, чтобы прижечь рану. А потом умудрился залезть обратно в прогулочную лодку и проехать какое-то расстояние, прежде чем отключиться. Что было дальше, он не помнил.

Экспертная группа врачей, во главе с хирургом, сидящим сейчас напротив Мэг, собралась, чтобы ампутировать еще одну часть руки.

– Он доложен справиться, – сказал доктор, глядя на Мэг ясными карими глазами. – Учитывая все обстоятельства.

– В смысле?

– Всегда существует опасность инфекции. – Он посмотрел ей в глаза. – Его присутствие духа, под таким давлением, при такой боли – человеческая воля к жизни феноменальна. Ему удалось выжить благодаря военному опыту операций в тяжелых ситуациях, в непредвиденных обстоятельствах, под огнем противника.

– Он упрямый, – прошептала Мэг, посмотрев на Ноя. – Блейк Саттон не сдается. Как и его сын. Правда, Ной?

Ной серьезно кивнул.

Хирург немного поговорил о дальнейших планах, о протезировании, но его перебил Ной:

– Мы можем увидеть папу?

Хирург кивнул.