Ребекка закрыла сейф, думая о том, какой сложной и запутанной стала ее жизнь.

«Я скучаю по тебе, папа. Мне очень жаль, что я так поздно вернулась домой».

Ребекка остановила свой новый арендованный внедорожник на обочине лесовозной дороги. После визита в банк она поменяла «приус» на джип с надежными зимними покрышками. Ребекка сверила отметку на карте Хатфилда с показаниями автомобильного GPS. Это было то самое место, где ружейная пуля влетела в открытое окно автомобиля Хатфилдов.

Ребекка выключила двигатель и вышла наружу.

Ее окружили холод и тишина бескрайнего леса. Свежевыпавший иней искрился на деревьях, на земле и на дороге. Хрустя снегом, Ребекка подошла к краю дороги, где Хатфилд видел канаву со следами крови.

Закаркал ворон, и Ребекка вскинула голову. В белесом небе разлеталась стая черных дроздов. Сердце забилось немного чаще, пока огромная стая слеталась и разлеталась, образуя причудливые узоры. Из-за вершин деревьев выглянуло солнце, окрасившее лес бледно-розовым светом. Но его лучи не принесли тепла.

Ребекка повернулась и посмотрела на лес. Здесь он был довольно плотным; на стволах старых деревьев наросла корка мерзлого снега. Мертвые сучья зловеще поднимались над кронами. На одном из них сидела хищная птица с тушкой мелкого зверька, трепыхавшейся в когтях. По спине пробежал холодок, когда Ребекка осознала, как близко отсюда находится ранчо Хогена. Она знала, что недалеко за деревьями есть луг, на другой стороне которого находятся руины заброшенного летнего лагеря – густо заросший лесистый участок на дальнем конце территории Хогена, который много лет оставался диким и неухоженным.

Ребекка хорошо помнила это место: когда она училась в десятом классе, она попросила Эша показать ей руины лагеря. Он повел себя странно и отказался так твердо, что это запало ей в душу. Он заявил, что сам не ходит туда и никто этого не делает. Он сказал ей, что среди развалин может быть опасно, но она ему не поверила.

Зимний холод начал глубже проникать в ее тело вместе с мрачными и непрошеными вопросами, которые не вязались с логикой. Почему Эш избегал этого места? Почему он лгал?

«Иногда мы видим то, что хотим увидеть. Как полицейский, который видит пистолет в руке вместо мобильного телефона. Как и Хатфилды, которые увидели бегущего оленя, а не молодую женщину с длинными золотистыми волосами, потому что это привело бы к когнитивному диссонансу.

Как и я, возможно, отказывалась видеть разные вещи, связанные с Эшем?»

Но, мысленно возразила Ребекка, Эш избегал этого места до исчезновения Уитни и Тревора и до того, как Хатфилды получили пулю в подголовник кресла и увидели кровь и бегущее существо в лесу.

Ребекка перешагнула через ледяную корку, намерзшую над канавой, и вошла в лес. Судя по всему, она находилась там, где стояли Хатфилды перед грозой, разразившейся более двадцати лет назад. Перед той самой грозой, когда она увидела окровавленного и потрясенного Эша.

Ребекка прошла немного дальше. Высокие белые стволы, словно стражи, окружали ее, безмолвные и бдительные. Словно разумные существа. Это были величественные старые деревья. Они стояли здесь гораздо больше двадцати лет и видели все, что разыгрывалось под их кронами. Память о событии, свидетелями которого были Хатфилды, была записана в их плоти. Кровь, пролитая здесь, была впитана их корнями, питательные вещества отложились в годовых кольцах.

Тишину нарушил громкий треск. Ребекка набрала в грудь воздуха, застыла и прислушалась, пытаясь определить, где находился источник звука.

Лед?

Еще один резкий хлопок эхом разлетелся по лесу.

Выстрел.

Пуля с глухим стуком вошла в дерево над ее головой. Ребекка бросилась ничком на мерзлый снег. Ее сердце работало на предельных оборотах. Она лежала, слушая эхо, умиравшее в далеких холмах, и пытаясь вычислить, с какой стороны стреляли.

Наступила тишина, прерываемая лишь шелестом ветра и редкими птичьими криками.

Потом Ребекка услышала хруст: что-то двигалось в лесу, приближаясь из глубины.

Она немного приподнялась и осмотрелась. Никаких силуэтов, двигающихся между стволами или в тенях. Она встала на четвереньки и со всей возможной скоростью поползла к своему автомобилю.

Выбравшись на дорогу, она ползком обогнула автомобиль и потянулась к ручке двери со стороны водителя. Еще один хлопок и жужжащий звук. Пуля, вылетевшая из леса, отскочила от бампера. С бешено стучащим сердцем Ребекка распахнула дверь и забралась внутрь, держась ниже ветрового стекла. Затем потянулась к отцовскому ружью, которое раньше положила на заднее сиденье. Она зарядила оружие и осторожно выглянула из-за ветрового стекла.

Пуля врезалась в борт ее джипа.

Ребекка быстро пригнулась, завела двигатель и открыла окошко. Потом медленно высунула наружу ружейный ствол и стала ждать, держа палец в перчатке на спусковом крючке. Еще одна пуля пробила борт автомобиля. Ребекка выстрелила в ответ.

Звук выстрела в салоне был оглушительным для барабанных перепонок. У нее заслезились глаза. Она ничего не слышала, кроме гула в ушах.

Потом она увидела какое-то движение среди деревьев. Открыв дверь со стороны водителя и пользуясь ею как прикрытием, Ребекка выстрелила снова.

За оглушительным звоном в ушах ей показалось, что она услышала звук стартовавшего двигателя. Снегоход. Его мотор взревел где-то за деревьями со стороны ранчо Хогена и постепенно стих вдалеке.

Испытывая головокружение от звона в ушах, она вернулась в автомобиль, перезарядила ружье и немного подождала.

Тишина.

Стая черных дроздов снова закружилась над лесным пологом.

Бледно-лимонное солнце поднялось чуть выше над вершинами деревьев. Все было спокойно, как будто ничего не случилось. Свидетелями были только она сама и застывшие хвойные великаны. Во многом так же, как это было с Хатфилдами двадцать лет назад перед грозой, которая смыла все следы, включая кровь. Но не пулю. Теперь эта пуля была у нее.

И теперь Ребекка знала, что кто-то сильно не хотел видеть ее здесь, на этом самом месте. Потому что в тот день, когда Уитни и Тревор как будто исчезли с лица земли, здесь произошло что-то очень плохое. Эпицентр находился здесь. Кровь раненого животного с таким же успехом могла оказаться кровью молодой беременной женщины. Вероятно, за ней охотились, как за диким зверем.

Ребекку замутило. Дрожащей рукой она достала телефон; сигнал сотовой связи отсутствовал.

Ребекка вышла из автомобиля и оценила нанесенный ущерб. Пули вошли в заднюю пассажирскую дверь и застряли где-то внутри. Теперь у нее были еще и эти пули. Все еще вздрагивая от повторных выбросов адреналина, Ребекка уселась за руль и тронулась с места.

Когда она наконец достигла асфальтированного шоссе на вершине откоса и обнаружила сигнал сотовой связи, она остановилась у обочины и позвонила детективу Грейс Паркер. Ребекка сказала, что хочет привлечь к делу группу кинологов с собаками, натасканными на поиск человеческих останков, и объяснила почему.

– На дальнем конце ранчо Хогена есть заброшенный летний лагерь. Сначала нам нужно обыскать это место.

– Это частная собственность?

– Да, участок принадлежит Эшу Хогену. – Она ощутила подступающую тошноту, когда эти слова сорвались с ее языка. Она только что привела в движение механизм, чреватый неизбежными осложнениями для Эша. Это выглядело как предательство. Но что-то было не так с этой частью его ранчо. Он по-прежнему что-то скрывал. Как бы то ни было, Ребекка выполняла свой долг, и это было ее обязанностью перед отцом.

Грейс сообщила Ребекке, что она как раз приехала в город. Она посоветовала сразу же направиться в отделение полиции в Клинтоне и встретиться с ней. Они собирались организовать там диспетчерский пункт.

– Я направлю вызов группе K9[38], – сказала Грейс. – А тем временем собираюсь получить ордер на обыск ранчо Хогена.