Мэдди снова откашливается и говорит:

— После четвертого эпизода подкаста Даррен во всем сознался передо мной. Он сказал, что они с Бет последовали за Лииной, ковылявшей по мосту в полубессознательном состоянии, сильно избитой, но все еще живой. И они увели ее вниз по тропинке на другой стороне моста, где «завершили дело». Так он сказал.

Я смотрю на мою дочь, и образы тела Лиины, распростертого на анатомическом столе, так ярко воскресают в моей памяти, что я ощущаю запахи морга. Я ощущаю присутствие Люка рядом с собой. Я вижу дрожащие руки Такера, когда он нацеливает фотокамеру. Я вижу поврежденную печень Лиины и ее вырезанное сердце, лежащее на весах. Я слышу голос доктора Бекманн.

Это похоже на то, что я ожидала бы увидеть при жесткой компрессионной травме организма… Такое часто случается с жертвами автомобильных катастроф. Эта девочка прошла через ад.

— Все это время я думала, что мы убили Лиину, — тихо говорит Мэдди. — Что я убила ее.

— Так оно и было. Вы все участвовали в этом.

Она снова отворачивается к стене, как будто утратила волю к жизни. Я думаю о Лили и Дейзи. Мне нужно помочь моему ребенку. Нам всем нужно найти выход из этого положения.

— Почему, Мэдди? Почему Бет с Дарреном вернулись и сделали то, что сделали?

— Бет… она может быть садисткой. Даже злодейкой. Низость и подлость у нее в крови. Думаю, она вымещала на Лиине свой гнев на меня за то, что я спала с мистером Пелли. Возможно, она также вымещала свою досаду на него, поскольку он хорошо относился к Лиине, заботился о ней и укорял Бет за ее издевательства над Лииной. — Она глубоко вздыхает. — Даррен… Он сказал мне, что они с Джонни планировали расстаться с девственностью в ночь праздника Улльра. Им обоим никак не терпелось сделать это. А поскольку Лиина напилась, они вроде как принудили ее к сексу, и она согласилась сделать это с ними обоими — в лесу, еще ранним вечером.

Тошнота колышется в моем желудке, и горькая желчь подступает к горлу.

— Значит, еще до побоев под мостом она была изнасилована двумя одноклассниками?

Мужем моей дочери и сыном моего партнера.

— Это было почти как по взаимному согласию. Она всегда совершала безрассудные поступки, чтобы кому-то понравиться или почувствовать себя нужной. Она неправильно толковала чужие мнения о себе.

— Это не секс по взаимному согласию, Мэдди, и ты знаешь об этом.

Она закрывает глаза. Из-под ее ресниц текут слезы.

— Но почему… Почему Даррен вернулся туда вместе с Бет?

Она с трудом сглатывает слюну.

— Он… по его словам, он надеялся, что я буду его первой любовницей. Он сказал, что после секса с Лииной у него появилось такое отвращение к тому, что они с Джонни сделали с Лииной, что ему захотелось вычеркнуть ее из своей жизни. Заставить ее замолчать. Он был пьян, возможно, находился под кайфом. К тому же он распалился и жаждал крови после побоев.

Я едва дышу. Мое сердце болит за Лиину. За ее родителей, за членов ее семьи.

— Как начался вчерашний пожар в вашем доме? Что произошло с Дарреном?

— Он… он сказал, что все кончено. Из содержания подкаста нетрудно было выяснить, что они с Бет убили Лиину… утопили ее. И он не мог допустить, чтобы его дочери узнали об этом, когда вырастут. Он выпил целую бутылку виски. Потом запер нас и поджег дом. Он сказал, что хочет покончить со всеми. Фактически он пытался убить нас. Он как будто пытался выжечь память обо всем, включая нас.

Я вскакиваю, подхожу к окну и плотно обхватываю себя руками. Отрешенно гляжу на гранитный склон Чиф-Маунтин, блестящий от влаги. Клочья тумана проплывают над склоном в сером рассветном сиянии.

Неудивительно, что Джонни предпочел молчать. И выстирал куртку. Они изнасиловал Лиину, которую убили через несколько часов. Он любил Бет. Он был готов на все ради этой изобретательной и безжалостной девушки. Неудивительно, что остальные дети лгали на допросе. Они знали, что сделали. Все они приложили руку к убийству Лиины Раи.

Неудивительно, что они были рады бросить своего учителя на растерзание волкам, особенно когда он согласился взять вину на себя.

— Мэдди, — говорю я, по-прежнему глядя в окно. — Скоро здесь будут полицейские. Ты должна рассказать им все. Буквально все.

Молчание. Я поворачиваюсь к кровати.

— Ты обязана. Это должно прекратиться. Больше никакого побочного ущерба; тебе нужно думать о Лили и Дейзи.

— У Бет тоже есть дети.

— Ты должна делать то, что правильно. Правда — это правильно.

Она кивает.

— Я знаю, — тихо говорит она. — Теперь знаю.

Я слышу странный звук и поворачиваюсь к двери.

Эйлин. Она стоит в дверном проеме, бледная, как призрак.

— Эйлин? Ты… как долго ты стояла здесь? Ты все слышала?

— Она ушла, — шепчет Эйлин. — Бет. Моя дочь ушла и забрала детей. Объявлен «Эмбер алерт»[144]. Полиция повсюду ищет их. Джонни сказал, что Бет тоже получила звонок от Даррена, как раз перед началом пожара. Когда Джонни вернулся домой, ее уже не было. Один из соседей сказал, что видел мужчину в большом темно-красном автомобиле, который приехал забрать их. На борту был рисунок в виде паутины. Я… Рекс думает, что это Зейн Ролли, один из тех байкеров, что околачиваются в пабе. — У нее срывается голос. — Джонни считает, что она могла… встречаться с этим Зейном на стороне.

— Ох, Эйлин. Мне так жаль.

Я подхожу к подруге и обнимаю ее. Она кладет голову в изгиб моего плеча и начинает всхлипывать. Я глажу ее волосы, пока ее тело вздрагивает, а ее слезы падают мне на футболку.

— Ты должна верить, что полиция найдет их. Они обязательно найдут Бет и детей, можешь не сомневаться.

— Это мои внуки, — шепчет она мне в плечо. — Мой мир.

— Я понимаю, — мягко говорю я.

Несмотря на уверенные слова, меня снедает тревога. Шансы на то, что дети живы и здоровы, уменьшаются с каждой минутой бесплодных поисков. Особенно если Зейн Ролли принадлежит к тем «Всадникам дьявола», которые поспособствовали убийству Клэйтона Пелли в тюрьме.

— Миссис Гэллоуэй?

Мы оборачиваемся на голос. Двое сотрудников RMCP в полном обмундировании стоят в коридоре вместе с полицейским из Твин-Фоллса.

— Мы можем побеседовать, миссис Гэллоуэй?

Эйлин вытирает залитое слезами лицо и кивает. Мужчина из RMCP уводит ее. Женщина обращается ко мне.

— Вы мать Мэдисон Янковски?

— Да, я Рэйчел Харт.

— Мы хотели бы поговорить с вашей дочерью, мисс Харт.

Я киваю и снова вхожу в комнату вместе с женщиной из RMCP, но она останавливает меня.

— Наедине. Нам нужно поговорить с ней наедине.

Я смотрю на Мэдди.

— Все нормально, мама. Все будет хорошо.

Джио отправился в больничный кафетерий, чтобы купить кофе. Мы приехали рано утром, когда услышали в новостях, что нескольких жильцов сгоревшего дома привезли сюда после пожара. Никто не говорит нам, кто пострадал или остался в живых. Перед главным входом больницы собираются фотографы и журналисты с микрофонами. Поодаль я вижу две мобильные репортажные станции, одна со спутниковой тарелкой на крыше. «Эмбер алерт» был объявлен для розыска детей Форбса: шестилетнего Дуга и четырехлетней Шеви. Бет Форбс находится в бегах вместе с детьми, и думаю, я знаю причину.

Я ответила на звонок дальнобойщика и снова выслушала описание платиновой блондинки с волосами до пояса, которые развевались на ветру. Я уверена, что это была Бет. Той ночью она преследовала Лиину на мосту Дьявола вместе с еще неопознанным мужчиной, а вскоре Лиина была убита.

Эйлин Гэллоуэй, мать Бет, работает в этой больнице в отделе закупок медицинского оборудования. Мы с Джио надеемся подстеречь ее, если она приедет. Мы попали внутрь еще до того, как больничная служба безопасности преградила журналистам доступ в здание.