Но он не мог.

Он не мог честно пообещать, что все будет хорошо. Возможно, она и не просила его сделать такой выбор, но он сам должен был его сделать. Здесь не было никакой золотой середины.

Сильвер только что оказала ему абсолютное доверие. Она отдала свою жизнь — свою свободу — в его руки.

Также она потрясла его до глубины души, поставила под сомнение его систему ценностей, его представление о справедливости и его личной роли в правоохранительных органах.

Гейб был полицейским до мозга костей. Его карьера была воплощением детской мечты, вдохновленной историей Севера. И вот теперь он здесь. На Севере, под звездами, в полицейской форме.

И что это означало?

Что это на самом деле означало?

Гейб вспомнил слова своего наставника на базе в Реджайне, где он много лет назад проходил подготовку, будучи молодым новобранцем. Никогда ничего не предпринимайте, можете даже ослушаться приказа, если это противоречит вашей присяге.

Разве его долг не заключается в том, чтобы защищать таких людей, как Сильвер? Разве система не бросила ее на произвол судьбы, заставив искать возмездия, защищаться в одиночку?

— Гейб?

Он услышал в ее голосе страх… страх, что он сейчас отвергнет ее.

Он повернулся к ней, но в этот момент внизу негромко заржали лошади. Он напрягся и поднял руку. Прислушался.

И снова услышал ржание.

Гейб выругался про себя. Он буквально разрывался на части.

В это мгновение сквозь ветви над их головами пролетела пуля и впилась в ствол дерева, от которого в разные стороны полетели щепки.

Сильвер схватила свое ружье, но Гейб прижал ее к земле. Они оба застыли в напряжении. Еще одна пуля ударила и рикошетом отскочила от каменного выступа над ними. Осколки камня посыпались им на головы.

Гейб указал жестом Сильвер, и они по-пластунски поползли вдоль выступа, ныряя под него всякий раз, когда сверху прилетала очередная пуля, впивавшаяся в стволы деревьев.

Почувствовав, как что-то вонзилось ей в руку, Сильвер тихонько вскрикнула. Сквозь рваную дыру на ее рукаве начала проступать кровь.

Гейб схватил ее за здоровую руку, и в следующий миг в скалу позади него попала еще одна пуля. Они, перекатываясь, кубарем скатились вниз по склону, по острым каменистым осыпям, цепляясь за колючие заросли кустарника, рвавшие их одежду.

Тяжело дыша, они добрались до долины.

Лошади исчезли.

Стайгер увел их.

Он выманил Сильвер и Гейба из их неглубокой пещеры, словно фазанов из травы, заставил их убегать от него. Пешком. Без лошадей. Без снаряжения.

Это была его конечная цель, его наивысший восторг.

Сильвер почувствовала, что истекает кровью. Она прижала раненую руку к животу. Гейб заметил, что это была та рука, которой она стреляла. Теперь она неловко сжимала дробовик в другой, левой.

— Сильвер…

— Уходим! — прошептала она. — Продолжаем двигаться, со мной все в порядке. Бежим, черт возьми!

Они побрели по снегу через подлесок, который хотя бы как-то прикрывал их сверху.

Колено Гейба болезненно ныло. По пути вниз он ушиб раненую ногу о камни и теперь волочил ее. Они с Сильвер спотыкались об обледеневшие сугробы, через каждые несколько шагов их ноги проламывали ледяную корку и проваливались в глубокий снег. Они тратили время и драгоценные силы, и Сильвер, каждый раз, когда падала, оставляла на снегу кровь.

Если раньше лунный свет был их союзником, давая возможность на многие мили вперед видеть им своего преследователя, то теперь он стал врагом, четко выделяя их убегающие фигуры на фоне мерцающего пространства бескрайних снегов.

В снег ударила еще одна пуля, взметнув позади них фонтанчик кристалликов льда.

Он догонит их. Это был лишь вопрос времени. У него их лошади, их припасы. Их следы на снегу, капли крови, которые оставляла за собой Сильвер, были подобны зажженным маякам.

Следующий ход был за Лесовиком.

Лежа плашмя на краю утеса, он в прицел наблюдал за тем, как две черные тени спотыкаются и убегают прочь в белом свете луны.

Он опустил ружье. Еще рано.

У него для них есть планы получше. Сначала они должны по-настоящему почувствовать страх. А затем испытать полное отчаяние.

Он вскочил на ноги: внезапная боль, пронзившая бедро до самого паха, заставила его стиснуть зубы. Инфекция делала свое дело. Но как только он покончит с Карузо и бабенкой-следопытом, он преодолеет эти горы и доберется до Аляски. Оттуда будет всего лишь короткая прогулка на лодке по Берингову морю.

Оказавшись в России, он проберется на юг. Его никто не найдет. Он снова будет свободен и снова сможет охотиться.

Стайгер мог бы уже прикончить их… если бы захотел. Он тянул время, играя с ними. Гейб нырнул за камень, увлекая Сильвер за собой на снег. Она, тяжело дыша, прислонилась спиной к обледенелому камню. Ее перчатка и рукав были пропитаны кровью.

— Нам нельзя остановиться, Гейб. Мы должны двигаться дальше, — сказала она между судорожными вдохами.

— Я должен осмотреть твою руку.

— Пустяки, всего несколько осколков. Со мной все в порядке.

Увы, он видел, что это не так. Она дрожала от холода и слабела на глазах. Он осторожно выглянул из-за камня, но не увидел на утесах никаких следов Стайгера. Осторожно сняв с Сильвер пропитанную кровью перчатку, он закатал рукав. Его желудок мучительно сжался.

Крупные щепки вонзились в мягкие ткани предплечья и кисти. Их следовало удалить и продезинфицировать раны. Если они смогут пробраться в туннели рудника, они найдут там временное убежище. Он мог бы согреть Сильвер, привести ее, по мере возможности, в порядок. А потом придумать план дальнейших действий.

В то же время Гейб знал — вероятно, это именно то, чего от них ждал Стайгер. Он собирался заманить их в ловушку на руднике, загнать в капкан как крыс.

Но у них не было выбора. Их следы служили маяком, а снегопада, который мог бы их скрыть, не предвиделось. Клочья облаков рассеялись, и небо теперь было чистым и ясным.

Они могли бы, по крайней мере, спрятаться глубоко в штольнях и, возможно, оставаться там до тех пор, пока через три дня не придет помощь. Это была их последняя надежда.

Он достал из кармана хлопчатобумажную бандану и, чтобы остановить дальнейшую кровопотерю, туго обмотал ею пораненное место. Получилось что-то вроде давящей повязки.

— Пойдем, — сказал он. — Я могу получше осмотреть рану там, в туннеле.

— Смотри, — произнесла она, указывая на ручей. Ее дыхание все еще было частым и поверхностным. — Если мы пойдем по воде, то не оставим следов.

Куда только подевалась ее обычно ясная, четкая логика. Гейб внезапно забеспокоился, что, возможно, причиной тому переохлаждение. Оно замедляло ее мыслительные способности.

— Он увидит, что мы вошли в ручей сюда, Сильвер. Наши следы приведут прямо в воду, и очевидно, что с этого места мы направимся вдоль русла на север, к руднику. Мы промокнем и замерзнем ни за что…

Она внезапно подняла глаза, и на ее лице отразился неподдельный ужас. Гейб резко обернулся, чтобы посмотреть, что ее напугало.

На замерзшем гребне возвышалась темная туша медведицы, молча наблюдавшей за ними сверху.

— Это она, — прошептала Сильвер. — Сломанный Коготь.

Медведица встала на задние лапы — устрашающее зрелище. Ее силуэт вырисовывался на фоне серебристого лунного света. Пасть медведицы была раскрыта, она пробовала воздух. Пробовала их вкус.

— Она преследует нас, Гейб. Она помнит наш запах.

Гейб взглянул на Сильвер, на ее кровоточащую руку и проверил, откуда дует ветер. В желудке у него как будто туго сжался огромный кулак.

Ее кровь привлекала медведицу.

— Все, что Стайгеру нужно, — это следить за движением медведицы вдоль хребта, — сказала она. — Скорее всего, он наблюдает за ней с большого расстояния. — Внезапно ощутив свое поражение, Сильвер прислонилась к скале. — Он это сделал нарочно, Гейб. — Она говорила так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы ее расслышать. — Считай, что он уничтожил ее. — Она не сводила глаз с медведицы на гребне. — Теперь ее покарают, — прошептала она. — В нее выстрелят и убьют…