Больше того, у Джима «Баджа» Харгривса тоже имелась судимость – пьяное вождение и самовольное оставление места аварии. Правда, второе обвинение было впоследствии снято Хэнком Джейкоби, папашей Дарнелла, который вел расследование. Это произошло двадцать пять лет назад – приблизительно за год до того, как Бадж, надиравшийся в пабе в компании патрульного Дарнелла, попал в объектив камеры Рейчел Харт.

Хэнк Джейкоби – это тот самый коп, который закрыл дело Портера Бейтса.

Энджи покоробил такой неприкрытый фаворитизм.

Порыв ветра бросил опавшие листья, обломки веточек и чешуйки коры в лобовое стекло «Субару», когда Паллорино остановилась в парковочном «кармане» у крохотного отделения полиции. Канадский флаг щелкал на ветру рядом с флагом провинции. Половину здания занимала пожарная часть.

Энджи вошла в приемную.

За экраном из пуленепробиваемого стекла никого не было. Энджи постучала ладонью по звонку. Вскоре вышел полицейский в форме, с желтыми лампасами на брюках и в бронежилете поверх светло-серой рубашки.

– Могу я поговорить с констеблем Джейкоби? – попросила Энджи, когда полицейский осведомился, что ей нужно.

– Я капрал Лафарж. Констебль Джейкоби занят. Могу я вам чем-то помочь?

– Мне нужен Джейкоби. Скажите ему, что приехала Энджи Паллорино поговорить по поводу человеческих останков, найденных на Наамиш, и связанного с ними эпизода вандализма.

Молодой человек изменился в лице, кивнул и скрылся в коридоре.

Через несколько секунд за стеклом показался Джейкоби и открыл боковую дверь.

– Миз Паллорино, я слышал, вы в нашем городе в качестве частного детектива?

– Осмос, как и было сказано…

– Что, простите?

– Я говорю, вчера вечером мне разбили машину и оставили внутри записку с угрозами. Я хочу написать в связи с этим заявление и попрошу указать, что мне вербально угрожал Уоллес Кармана. Вчера днем, на территории своего предприятия.

Джейкоби вздохнул.

– Пройдите сюда.

Слушая Энджи, он заполнял необходимые бумаги. Наконец от отложил ручку.

– Я отправлю кого-нибудь взглянуть на вашу машину. Какое неприятное событие… когда приезжают бесцеремонно ворошить прошлое, – закончил он, подчеркнуто глядя в глаза собеседнице.

– Еще бы. Вы ведь и сами пересекались с Жасмин Гулати. – Энджи вынула скриншот сцены в пабе и положила перед полицейским. Джейкоби поглядел на снимок, прищурился, но промолчал. На виске у него явственно пульсировала жилка. – Вы наверняка сразу догадались, что к чему, когда выезжали на вызов по найденным останкам.

– Вы же сами раньше работали в полиции. – Джейкоби сказал это обдуманно, у него не вырвалось. – И прекрасно знаете, каким предвзятым может оказаться подход, если строить версии заранее.

– Бадж Харгривс тоже ни словом не заикнулся о Гулати, хотя он-то никогда не служил в полиции, – парировала Энджи в расчете на реакцию.

– Слушайте, я не знаю, что вы рассчитываете найти, но свои инсинуации держите при себе. Смерть Гулати признана несчастным случаем, а вы не даете покоя местным жителям, пытаетесь на них давить.

– А ведь это ваш отец добился снятия отягчающих обвинений с Баджа Харгривса, в пьяном виде разбившего чужую машину и сбежавшего с места аварии. – Паллорино кивнула на скриншот.

Джейкоби поднялся на ноги:

– Простите, у меня масса дел.

– Один вопросик, и все. Ваш отец расследовал еще одно дело – исчезновение и предполагаемое убийство старшеклассника Поттера Бейтса.

Джейкоби замер, сжав губы, и невольно покосился на дверь.

– Вы, ровесник Бейтса, наверняка учились с ним в одной школе, куда ходили еще и Уоллес Кармана, и близнецы Толлеты, которых подозревали в причастности к исчезновению Бейтса.

– Против них не было улик. Слухи – это не доказательства. Обвинений по этому делу предъявлено не было.

– Или правосудие просто повернулось к виновникам слепым оком, сочтя убийство справедливым возмездием за Акселя Толлета? – Энджи убрала снимок обратно в сумку и встала. – Надеюсь, вы допросите Уоллеса Кармана по факту вандализма и угроз в мой адрес. Я оставила машину на парковке мотеля специально для вас, потом ее увезут в сервис. – Она продиктовала Джейкоби номер машины. – Я в курсе, за что ранее привлекался Уоллес Кармана: он бейсбольной битой пробил женщине череп и переломал ноги, а потом раскурочил ее седан. – Она взглянула на протокол. – Я рада, что вы все записали. Благодарю за уделенное время, офицер.

Джейкоби открыл ей дверь, стоя с бесстрастным лицом – и с напряженной шеей.

– Да. – Энджи задержалась в дверях. – Двадцать четыре года назад полицейские из Порт-Феррис передали коронерской службе вещи Жасмин Гулати. Я читала отчет. Перечень личных вещей подписан вами.

Молчание.

– Не подскажете, куда подевался дневник Гулати? Почему его нет в перечне?

Лицо Джейкоби окаменело. Он слегка кивнул на открытую дверь:

– До свиданья, миз Паллорино. Спасибо, что зашли.

Когда Энджи дошла до двери, ведущей в приемную, Джейкоби сказал ей в спину:

– Пожалуй, вам действительно лучше уехать отсюда.

Энджи опустила руку в карман, незаметно включила диктофон и медленно повернулась к полицейскому:

– Вы что-то сказали, констебль Джейкоби?

– Я сказал, что вам лучше уехать из города.

– Это какая-то угроза, сэр?

– Я лишь довожу до вашего сведения, – негромко сказал полицейский, – что здесь есть люди и события, которые могут оказаться вне моего контроля.

– Вы намекаете, что существует определенный круг лиц, угрожающих моей личной безопасности? Почему они не желают, чтобы я продолжала расследование случившегося с Жасмин Гулати?

– Поверьте, вам лучше не задерживаться и ничего не выяснять.

Он смотрел Энджи в глаза. Молчание стало нестерпимым. Дотянувшись до двери в приемную, Джейкоби открыл ее и подождал, пока Паллорино выйдет.

Отъезжая в «Субару», Энджи оглянулась. Констебль Дарнелл Джейкоби стоял у окна, провожая ее взглядом. К уху он прижимал телефон.

Одолевая подъем, Энджи обратила внимание, какой крутой стала старая трелевочная дорога. Тучи опускались с гор слоистой грядой. Шел уже не дождь, а мокрый снег. Когда Энджи подъехала к озеру Кармана, находившемуся у начала водораздела, берег слева будто разом исчез, сменившись отвесным обрывом до самой зеленовато-серой ледниковой воды. Энджи сразу сбросила скорость. Видимость стремительно ухудшалась.

Обогнув озеро, можно было добраться до лоджа «Хищник», построенного у безымянной речки, вытекающей из Кармана с запада. Здесь брала начало Наамиш, питаемая горными ручьями и речушками и прихотливо петлявшая до самого западного побережья острова Ванкувер.

Дорога стала заметно грязнее, начались ухабы. Старые, замшелые кедры и ели уносились в небо, с ветвей свисали серые космы испанского мха. Колеса начали скользить, и Энджи почувствовала, что такое полный привод. Она даже порадовалась, что «Мини-Купер» пришлось оставить в Порт-Феррисе: на ситикаре она бы здесь не проехала.

Энджи одолела примерно половину дороги, когда мокрый снег повалил сплошной стеной.

Вдруг в этом снежном мареве мелькнул свет. Энджи взглянула в зеркало: ее стремительно нагоняла огромная черная тень. Какой-то здоровенный грузовой пикап.

С участившимся пульсом Энджи помигала стоп-сигналами, чтобы ее заметили в снежной каше, но пикап пер вперед, не сбавляя скорости. Энджи сжала руль и попыталась оторваться, но темная тень сзади неумолимо росла.

Паллорино включила аварийную сигнализацию, запульсировавшую в тумане, однако черный гигант все равно приближался. Задний дворник проделал арку в грязи и слякоти, и Энджи разглядела крупные серебристые буквы на решетке радиатора: «РАМ». Натренированная память автоматически отмечала детали – грузовой пикап «Додж» черного цвета. Дизельный мотор. Тонированные окна, удлиненная кабина. Диски с шипами и заклепками. Номер забрызган грязью. Неожиданно на крыше кабины вспыхнули ослепительные прожекторы. Дизельный мотор взревел.