Джинни длинно выдохнула, стараясь успокоиться:

– О’кей, о’кей, значит, платье – это сюрприз.

– Можно и так сказать, – окончательно смутилась Энджи. – Зря я все это, – сказала она, порывисто повернувшись к примерочной. – Не знаю, что на меня нашло…

Джинни проворно схватила ее за руку.

– Как это зря? Совсем не зря! Вы такого потом не найдете. Платье прекрасное и так вам идет! Непременно берите.

– Но я искренне думаю, что совершаю ошибку.

– Нет. – Глаза Джинни засверкали от внезапного воодушевления. – Я знаю своего папу и знаю вас. Это обязательно произойдет. Я знаю это всем моим сердцем… и готова помогать этому свершиться. Вы обязательно возьмете это платье!

Энджи открыла рот, но Джинни выставила руку:

– Нет, вы меня дослушайте. Если хотите спорить с собой – пожалуйста. Скажите себе, что, если ничего не выйдет, вы платье продадите, это не проблема. Но если вы с отцом договоритесь, то свадебное платье у вас уже есть. – Горячие глаза Джинни сверкали от эмоций. Она стерла нечаянную слезинку. – Ну, вы же сами этого хотите! Вы позвонили не просто так, и мой долг проследить, чтобы вы не спасовали и обязательно заказали это платье!

От эмоций у Энджи выступили слезы и сладко заныло сердце. Она любила эту девочку, которая будет ее падчерицей, если свадьба все-таки состоится. Джилли Монеган тоже досталась взрослая падчерица, мать Жасмин. Энджи вспомнились слова старой судьи: «Я твердо верю, что случайностей не бывает, Анджела. Нельзя упускать представляющиеся возможности».

Помедлив, она кивнула.

– О’кей, – сказала она тихо. – Но это будет наш секрет, Джинн. На тот случай, если у нас с твоим папой все-таки ничего не выйдет.

Джинни улыбнулась, и в глазах заплясали озорные огоньки.

– Да, – заговорщически прошептала она, – это будет наш секрет.

Кафе-пекарня в Ледисмите оказалась крошечной, с двумя круглыми столиками, придвинутыми к окну, выходящему на парковку торгового молла. За застекленным прилавком пожилая продавщица покрывала глазурью противень кексов.

– Кэти Дейли? – уточнила Энджи, подходя.

Женщина на секунду вскинула глаза, не переставая выдавливать глазурь из кондитерского мешка.

– Чем могу?

– Я Энджи Паллорино, это я вам звонила.

– А, ясно.

– Мы можем где-нибудь поговорить?

– Говорите. Если придут клиенты, вам придется присесть. Меня сейчас подменить некому.

Энджи следила, как Кэти заканчивает наводить лоск на капкейки. Почувствовав себя неуютно от затянувшегося молчания, женщина невольно оторвалась от своей работы. Раздражение углубило морщины на лице, осунувшемся от возраста и угрюмом от застарелой горечи. Добела вытравленные волосы, подстриженные в чересчур короткое каре, ее тоже не красили. Словом, с Кэти Дейли время обошлось не так деликатно, как с Мией Монро.

– Не знаю, чего вы приехали, – проворчала она, откладывая кондитерский мешок и вытирая руки о фартук. – Мне нечего добавить к тому, что я сказала по телефону.

– Я очень вам признательна за то, что вы согласились уделить мне время, – начала Энджи. – Я всегда предпочитаю разговаривать лично.

«Так я сразу вижу, например, лжешь ты или нет. Или что-нибудь скрываешь. Или ты просто старая мымра».

– Я хотела спросить, что вы помните о последнем вечере в лагере на берегу Наамиш, когда Жасмин Гулати упала в реку у самого водопада.

– Да ведь Рейчел вам уже все рассказала!

– Рейчел что, звонила вам?

– Да.

– Зачем?

Кэти фыркнула.

– Чтобы предупредить, что я не обязана говорить с любопытной частной сыщицей. Ей неудобно, что из-за нее беспокоят знакомых. Это была поездка Рейчел, она все организовала, и теперь ей неловко, что вы шныряете и всех допрашиваете. Виноватого ищете!

– Рейчел так и сказала, что я ищу виноватого?

– А то вы не ищете! Тем, у кого связи и деньги, как у этой Монеган, только дай кого засудить! Кого тогда только ни винили – и организаторов, и проводников, и…

– Кэти, я всего лишь ищу ответы для скорбящей по единственной внучке старухи, вот и все. Судью Монеган интересует, как жила Жасмин Гулати непосредственно перед несчастным случаем.

– Ну, так я вам прямо скажу: я эту Жасмин не любила. Ее многие невзлюбили, высокомерную шлюху!

– Потому что она переспала с одним из проводников?

– Он был женатый человек.

Энджи приподняла бровь:

– На пленке, между прочим, видно, что вы и сами проявили недвусмысленный интерес к женатому Гаррисону Толлету.

Кэти засопела, но ничего не сказала.

– Остальные говорят, что потом вы с Жасмин вроде как нашли общий язык и часто сиживали у костра с бокалами.

– Что я, одна пить должна? Вот я и нашла с кем. А больше ничего не было.

– Она не говорила, кто подарил ей кольцо? – Энджи положила на прилавок фотографию бриллиантового кольца Жасмин. – Может, во время ваших алкогольных тет-а-тет Гулати упоминала жениха или человека, с которым у нее было все серьезно?

– Вы что? Это был ее большой секрет!

– А дневнику она свой секрет доверила?

– Мне-то откуда знать? И вообще…

– Кэти, а куда мог подеваться ее дневник? Такой фиолетовый, с пухлой обложкой, вот. – Энджи выложила на прилавок групповой снимок, где Жасмин сидела с дневником в руке.

Кэти на мгновение вскинула на нее глаза:

– Разве дневника не было в ее палатке?

– Нет, он пропал.

Кэти Дейли пожала плечами.

– Вы завидовали Жасмин? – спросила Паллорино, в упор глядя на нее.

Кэти ошеломленно заморгала. Ее щеки побагровели.

– Я вам знаете что скажу? Когда ваш муж не пропускает ни одной телки, а вас бросает с четырьмя детьми мал мала и без средств, вы тоже будете неласково относиться к молоденьким шлюшкам, ясно? Или вы думаете, что я горбатилась бы в этой чертовой пекарне, если бы он не оставил меня в полной заднице с долгами? Надеюсь, жена того проводника устроила ему веселую жизнь – вы в курсе, что она заходила в паб и застала своего благоверного с этой…

– Да, этот эпизод попал на пленку. Не знаете, жена Гаррисона не потребовала у него объяснений, не скандалила с Жасмин? Не тогда, а позже, на рыбалке?

– Понятия не имею. По-моему, его жена приезжала к нам в лагерь один раз, привозила продукты. На первую или вторую стоянку, уже не вспомню. Если она и наступила этой на хвост, меня при этом не было. Такого я бы не забыла.

– А что вы помните о том вечере, когда погибла Жасмин?

– Да все как в тумане. Приятном алкогольном тумане. Несколько блаженных дней я отдыхала от детей и своей незадачливой жизни, и тут эта утонула и все испортила!

Дверь кафе открылась, и вошли две посетительницы.

– Простите, мне работать надо. – Кэти отвернулась от Энджи и занялась покупательницами.

– Спасибо, – буркнула Энджи.

Соленый прибрежный ветер трепал ее волосы, когда Паллорино шла к «Мини-Куперу». Она и сама не отказалась бы упиться до блаженного безразличия, лишь бы перебить вкус беседы с Кэти Дейли. Вот уж кого она с удовольствием искупала бы в водопаде! Оставалось надеяться, что дочь Рейчел, Иден, охотнее пойдет на контакт. Но раз Рейчел взялась вдруг названивать всем подряд…

Дождь снова начал пятнать лобовое стекло, когда Энджи поехала в Нанаймо. Мрачная мысль, как зерно, прорастала в ее душе: озлобленная и завистливая Кэти Дейли вполне могла столкнуть «молоденькую шлюшку» в ледяную реку.

Приемная Иден Харт оказалась пуста. Светло-серые стены и большие окна обеспечивали достаточное естественное освещение, несмотря на пасмурную погоду. Свежие цветы в вазе на кофейном столике оживляли обстановку. На стеклянной столешнице аккуратными рядами были выложены журналы.

Секретарша на ресепшене поглядела на вошедшую поверх очков.

– У меня встреча с доктором Харт, – сказала Энджи, подходя. – Энджи Паллорино.

– Доктор немного задерживается. Пожалуйста, присаживайтесь. Кофе в кофейнике в углу, кружки там же. – Она улыбнулась: – Сегодня печенье с орехом пекан и белым шоколадом.