– Просто парни, которые ведут дела с байкерами, следопытами из Девилс-Батт.
Эш остановился на красный свет.
– Что еще за байкеры-следопыты?
– Не знаю, старина. Они просто… ну, продают кайф. Я даже не знаю, кто они такие. – Сердце Рикки билось очень быстро. Он не хотел лгать Эшу, но еще и очень не хотел говорить об этих парнях. К его облегчению, Эш не стал развивать тему.
Свет сменился зеленым, и они какое-то время ехали в молчании, под тихую музыку из радиоприемника. Отличный салон, подумал Рикки. Когда-нибудь нужно будет обзавестись новыми колесами. Кожаные сиденья с подогревом и все такое. Он покрутил регуляторы кресла, то наклоняясь вперед, то откидываясь назад.
– Сержант Норд собирается остаться в городе после расследования? – Он подвигал свое кресло вверх-вниз.
Молчание.
Он посмотрел на профиль Эша, где на подбородке пульсировала мелкая мышца. И тогда Рикки показалось, что Эш Хоген очень серьезно относится ко всему, что связано с сержантом Норд.
– Нет, – наконец сказал Эш. – У нее есть другая жизнь.
– Там, на востоке?
– Да.
– Она там работает детективом?
Эш кивнул.
Пока они ехали, Рикки захотелось найти такой способ, чтобы Ребекка Норд смогла бы остаться. Ради Эша. Рикки внезапно захотелось, чтобы Эш почувствовал себя лучше. Нужно было исправить много вещей, самых разных вещей. Всю дорогу до ранчо Хогена Рикки провел в размышлениях об этом.
Но когда Эш повернул на дорогу, которая вела к ранчо Броукен-Бар вместо развилки на ранчо Хогена, Рикки резко выпрямился.
– Куда мы едем?
– К Тори. Ты можешь какое-то время побыть там и узнать, как ее дела.
Он задрожал, как отпущенная струна.
– Но…
– Оливия позвонила мне и пригласила тебя.
– Она позвонила?
– Да. Они с Коулом решили, что ты можешь остаться и поужинать с ними. Потом я заберу тебя. Это даст мне возможность провести кое-какую работу на ранчо.
Сердце Рикки забилось с удвоенной силой.
– Оливия хочет, чтобы я приехал? – снова спросил он.
Эш покосился на него.
– Да, парень. Она думает, что раз уж вы с Тори так близки, то пора получше познакомиться с тобой.
– Вот дерьмо, – прошептал Рикки и осел на сиденье. Отчасти он был напуган. Отчасти ему хотелось плакать. Еще никто и никуда не приглашал Рикки Саймона, не говоря уже о шикарном ранчо.
Глава 43
– Ной часто приезжал сюда за последние годы, чтобы найти те или иные вещи, – сказал Ренни Прайс, наблюдавший за тем, как Ребекка перелистывает подшивку еженедельника за 1998–1999 годы. Издатель «Клинтонского часового» вынес архивный том из своего «морга» и положил на стол в маленькой комнате для совещаний, лишенной окон. Он с нескрываемым любопытством наблюдал за Ребеккой.
После визита в полицейский участок с Эшем и Рикки Ребекка вернулась в мотель, забрала «приус» и поехала в редакцию газеты. Она обнаружила Ренни, склонившегося над клавиатурой в хищном репортерском стиле.
– Значит, он интересовался этим томом, когда последний раз приезжал сюда? – спросила Ребекка.
Ренни кивнул:
– Да. Ной искал имя этой свидетельницы в связи с загадочным исчезновением Уитни Ганьон и Тревора Бьючемпа двадцать лет назад.
Ребекка посмотрела на него:
– Мой отец рассказал вам об этом?
Он кивнул.
– Что еще он сказал?
Ренни почесал окладистую бороду и задумался. Ему было немного за шестьдесят; он имел плотную седую шевелюру и открытое, дружелюбное лицо со стрелками морщинок вокруг голубых глаз. Он определенно любил свою работу – издание местной газеты, даже притом, что его предприятие давно дышало на ладан. Сколько Ребекка себя помнила, он был редактором, а потом издателем «Клинтонского часового».
– Ной объяснил, что он снова заинтересовался этой старой загадкой; он часто брался то за одно, то за другое нераскрытое дело. – Ренни грустно улыбнулся. – Думаю, это как-то помогало ему коротать время. Я буду скучать по его визитам. Мы обычно пили кофе и болтали, пока я делал фотокопии интересных для него статей.
– Вы помните, какие статьи он просил скопировать во время своего последнего визита?
– Ну да, конечно. Он просил копию передовицы о двух подростках в рождественском выпуске, где мы освещали парад Санта-Клауса.
Ребекка быстро перелистала страницы, пока не нашла рождественский выпуск, о котором говорил Ренни. Заголовок был набран внизу, у разворота, под цветной фотографией Санта-Клауса на колесной платформе.
Мать ищет дочь, пропавшую с осени
В текст была вставлена школьная фотография Уитни Ганьон – блондинки со светло-золотистыми волосами и с нежной улыбкой, скрывавшей жизненные сложности. На Уитни была обтягивающая белая футболка, а в ушах поблескивали длинные серебряные сережки в форме узких листьев. Ребекка просмотрела статью.
Свидетельница Уна Феррис, восемнадцати лет от роду, услышала о беспокойстве Джанет Ганьон по поводу местонахождения ее дочери и сообщила, что она ехала на автобусе Renegsde Lines рано утром 27 сентября, когда увидела Уитни Ганьон и Тревора Бьючемпа, голосовавших на дороге. Когда она проезжала мимо, белый фургон с орегонскими номерными знаками свернул на обочину и подъехал к ним. По словам Феррис, подростки со своим багажом забрались в автомобиль и уехали.
Ренни покачал бородой и сказал:
– Ваш отец запросил копии этой статьи; кроме того, он интересовался другой статьей от сентября того же года.
– Вы знаете, какой именно?
– Так уж вышло, что знаю. Хотя и не представляю, что там могло заинтересовать его. – Он перегнулся над столом, перелистал экземпляры и нашел маленькую заметку в «подвале» седьмой страницы, рядом с еженедельной полицейской сводкой.
– Вот эта. – Ренни постучал по тексту указательным пальцем.
Ребекка наклонилась и внимательно прочитала статью.
Это было сообщение природоохранного департамента о выстрелах, прозвучавших в районе, который был закрыт для охоты в это время года. Согласно заметке, житель Клинтона по имени Барнаби «Барнс» Хатфилд ехал на автомобиле по главной лесовозной дороге, когда в окно со стороны пассажирского сиденья влетела пуля, застрявшая в подголовнике кресла. Его сын Фрэнк Хатфилд в тот момент находился на пассажирском месте и чудом избежал гибели. Ребекка стала читать дальше:
По словам Хатфилда, он ударил по тормозам. Он и его сын увидели что-то, бежавшее по лесу. Они подумали, что это олень, но подлесок был очень плотным, поэтому у них не было полной уверенности.
«Конечно, мы были потрясены, – сказал Хатфилд-старший. – Мы вышли из автомобиля и увидели следы крови рядом с дорогой. Кто-то был тяжело ранен, но мы не заходили в кусты из опасения, что еще одна шальная пуля может полететь в нашу сторону. Такие браконьеры опасны не только для животных, но и для людей».
Ребекка посмотрела на дату инцидента. Воскресенье, 27 сентября: тот самый день, когда пропали подростки.
Она нахмурилась. В статье утверждалось, что сотрудник природоохранного департамента на следующий день провел расследование, но вскоре после инцидента прошел сильный ливень, и все следы крови были смыты водой. Пуля, застрявшая в подголовнике, была тридцатого калибра. Типичный боеприпас для охоты на крупную дичь, например на оленей.
– Можно сделать фотокопию этой заметки? – спросила Ребекка.
– Разумеется. – Ренни протянул руки и с кряхтением оторвал толстый том от стола. Он положил том на тележку и отвез к копировальному аппарату. Ребекка пошла за ним и посмотрела, как он делает копии.
– Вы знаете Барнаби Хатфилда? – спросила она.
– Да, мы были знакомы. Он умер два года назад в возрасте восьмидесяти лет. До конца был славным охотником.
– Спасибо, – сказала Ребекка, когда он передал ей копии.
– Но его сын Фрэнк по-прежнему живет в наших краях, – добавил Ренни. – Ему сейчас около шестидесяти. Они с женой держат магазин скобяных товаров в Девилс-Батт. Унаследовали хозяйство от его отца.
