Заревел двигатель, и вертолет завис над площадкой с мерным стуком рассекавших воздух лопастей. Потом налетел очередной снежный буран, и металлическая птица поднялась в небо.

Эш прищурился, наблюдая за отлетом. Пальцы Бекки, которая сняла перчатки, чтобы оказать Рикки первую помощь, были холодными как лед. Она сжала руку Эша.

– Ты сделал это, Эш, – прошептала Ребекка. – Ты спас его.

Он заглянул ей в глаза. Чувства переполняли его, и он какое-то время боролся с собой, чтобы обрести голос.

– Мы спасли его, Бекка. – Эш сглотнул и кашлянул. – Мы с тобой. Команда.

Она улыбнулась, утерла нос и кивнула.

Ребекка сидела вместе с Грейс Паркер и ее коллегой, детективом Беном Стаммером, в комнате для допросов клинтонского отделения полиции. Снаружи наступила ночь. Ветер стих, и воздух был неподвижен, как будто на город снизошел покой. Грейс выслушивала доклад Ребекки, а Бен наблюдал. Беседа проводилась под запись. Ребекка знала, что еще несколько офицеров наблюдают за ней с другой стороны зеркального стекла.

Она шаг за шагом рассказала Грейс о событиях, произошедших с тех пор, как Эш принял звонок от матери Рикки.

Грейс вела записи и задавала вопросы. Выражение ее лица, как и можно было ожидать, оставалось совершенно непроницаемым. Она не делилась мнениями и вообще никак не реагировала на ее слова.

Ребекка отхлебнула воды из стакана. Следующим под микроскоп Грейс должен был попасть Эш, поскольку он до сих пор находился в клинике Девилс-Батт вместе с Рикки. Врачи поместили Рикки в реанимацию сразу же после того, как его доставили на место. Прогноз пока что был хорошим. У Рикки были сломаны левая рука и несколько ребер, размозжены пальцы плюс несколько контузий и гематома на спине. Его сломанный нос прооперировали. Но до полного выздоровления было еще далеко. Ребекке оставалось лишь дивиться его юношеской выносливости. А также его дерзости и решимости цепляться за все, что было ему дорого, включая его собственную жизнь. И Эша.

Ребекка предполагала, что несколько подчиненных Грейс уже находятся в клинике, ожидая возможности поговорить с Рикки. Они также ожидали, когда из операционной вывезут Джесса Скотта, где ему должны были извлечь пулю, застрявшую в плечевой кости.

Стью и Дигби Генри повезло гораздо меньше. Кибу налетел на Дигби Генри (которого подстрелила Ребекка) и перегрыз ему горло в темной пещере, когда он стрелял в Эша. Пес убил его, и теперь Эшу предстояли непростые объяснения.

Его будут поджаривать на медленном огне и за ранение Джесса Скотта, и за смертельный выстрел в Стью Генри, который был уже мертв, когда члены спасательной группы нашли его в пещере. Ребекку уже допросили о характере ранения Дигби Генри, прежде чем он был загрызен собакой. Бекка сдала свое служебное оружие до окончания следствия.

Но у Эша были веские аргументы в пользу самообороны. Ребекке хотелось верить, что копы мягко обойдутся с ним, особенно потому, что ему удалось вызволить Рикки, и мальчик передал им слова Джесса Скотта. Фактически он раскрыл дело.

– Вы слышали от Рикки Саймона о других людях, участвовавших в изнасиловании и последующей охоте на Уитни Ганьон?

– Нет, – сказала Ребекка. – Но он сказал нечто странное после того, как произнес слова «волчья стая» и «охотники». Он сказал, что они «получили деньги».

Грейс оторвала взгляд от своих записей.

– Получили деньги?

– Да.

– То есть им заплатили за нападение на Уитни Ганьон и Тревора Бьючемпа?

– Точно не знаю.

Грейс обменялась взглядом с Беном.

– А место расположения колодца, где могли захоронить тело Тревора Бьючемпа? – спросила она.

Ребекка припомнила слова Рикки.

– Когда я спросила Рикки, слышал ли он, где находится тот колодец, он сказал что-то вроде: «Не сри на заднем дворе».

– Что это значит?

– Не знаю. Может быть, что преступники не хотели избавляться от тела рядом со своей базой? – Она устало потерла лоб. – Место, где Фрэнк Хатфилд видел следы крови и что-то бегущее по лесу… в нескольких километрах к востоку оттуда находились старые фермерские участки до того, как правительство выкупило эту землю под заповедник. В детстве мне рассказывали, что там был крытый колодец. Возможно, он сохранился до сих пор.

Грейс отметила это в своем блокноте и отложила ручку.

– Кто-нибудь из них говорил Рикки, кто был отцом ребенка Уитни Ганьон?

– Насколько мне известно, нет.

Грейс облизнула губы и посмотрела на Ребекку.

– Мы допросим Рикки Саймона, когда он будет готов к сотрудничеству, но пока что можем действовать на основании этой информации. – Она смерила Ребекку острым взглядом. – Вы нарушили приказ.

– Я приняла решение остаться рядом с главным подозреваемым по этому делу, который был в состоянии спасти жизнь ключевого свидетеля.

Грейс не сводила глаз с Ребекки, и та изо всех сил старалась не моргать.

Потом Грейс резко поднялась на ноги, и Бен последовал ее примеру. Грейс протянула над столом узкую руку.

– Благодарю вас, сержант Норд. – Она пожала руку Ребекке и вышла из комнаты.

– Спасибо, сержант, – добавил Бен Хаммер и вышел следом за своей начальницей.

Ребекка нашла Эша сидящим у больничной кровати Рикки Саймона. Бекка выехала с первыми лучами солнца и прибыла на автостоянку клиники «Девилс-Батт», где обнаружила несколько припаркованных полицейских автомобилей. Дверь в палату Рикки была открыта. Рикки лежал, подпертый подушками; его лицо все еще было распухшим под синяками и повязками. Глаза были закрыты, и он как будто спал. Левая рука находилась в гипсе, размозженные пальцы тоже были загипсованы.

– Эй, – тихо сказала Ребекка, открывая дверь.

Эш встал. Ребекка вошла в палату, взяла его за руку и привлекла к себе. Потянувшись вверх, она поцеловала его небритую щеку.

– Ты похож на битника.

Он откинул волосы, упавшие ей на лицо.

– Бывало и похуже. – Его глаза зажглись от улыбки, и сердце Ребекки растаяло. Любовь запульсировала в ее жилах.

– Я подумала о завтраке. – Ребекка протянула термос с горячим кофе и сумку с теплыми сэндвичами.

– Я всегда знал, что ты ангел, – заверил Эш, принимая дары.

– Как Рикки, нормально?

Эш кивнул и поставил сумку на подоконник. Потом отхлебнул кофе.

– Копы уже побывали здесь сегодня утром и получили показания. Это утомило его, и он снова заснул.

– А ты как, держишься?

Эш кивнул.

– Они еще не допросили тебя? – спросила Ребекка.

– Пока нет. Они хотят провести официальный допрос в полицейском участке.

Но огоньки, танцевавшие в его усталых глазах, говорили Ребекке, что, независимо от дальнейшего развития событий, он чувствовал себя победителем. Эш одержал верх в битве за Рикки Саймона. За Бегущего Ветра. За Уитни, Тревора и отца Ребекки. За нее.

– Я люблю тебя, знаешь? – прошептала она.

Эш на секунду удержал ее взгляд, потом отвернулся. Ребекка сглотнула. Она понимала, что Эш думает о будущем и о том, что ей придется вернуться к своей работе.

– Рикки рассказал им что-то новое? – поинтересовалась Ребекка.

Эш глубоко вздохнул, еще раз отхлебнул кофе и сказал:

– Похоже, что кузены Генри, Джесс Скотт и, возможно, некоторые другие парни, – пока мы точно не знаем, – избили Тревора, перерезали ему горло и бросили в колодец, а потом изнасиловали Уитни, прежде чем отпустить ее как дичь для охоты в лесу рядом с моей землей. – Эш сделал еще один глоток, словно нуждался в дополнительной энергии от кофеина.

– Это согласуется с рассказом Хатфилда о крови и мимолетном видении женщины с золотистыми волосами, бежавшей по лесу, – сказала Ребекка. – Пуля, застрявшая в его автомобиле, такая же, как та, которую нашли рядом с останками Уитни. Баллистическая экспертиза покажет, были ли они выпущены из одного оружия.

Эш кивнул.

– Рикки полагает, что эта охота стала причиной основания экстремального охотничьего клуба.