Он достал нож и внимательно осмотрел оружие. Лезвие казалось тупым, кроме самого кончика. Зарубки по краям, следы окисления. Ножом пользовались в течение долгого времени для выполнения разных задач, но до недавнего времени он лежал без дела, судя по густой патине на клинке из высокоуглеродистой стали.

Нож выглядел агрессивно. Цвет плотных слоев кожаной обмотки, закрывавших рукоять, варьировался от ржаво-бурого до почти черного. Некоторые концы обтрепались и торчали наружу. Отличная вещь для анализа ДНК, подумал он.

После встречи с Келли Мэйсон многое узнал о ножах «Скрэйд». Их производили в США уже более пятидесяти лет. Миллионы штук находились в обращении. Из-за своей многочисленности они почти не имели ценности для коллекционеров. Такой нож можно было приобрести за любую сумму от пяти до двадцати долларов. Старые ножи имели хвостовой штамп – отметку на задней части клинка. То, что нападавший оставил свой нож – орудие убийства – в теле жертвы, свидетельствовало о поспешном отступлении. И, судя по всему, убийство произошло без заблаговременного планирования. Это вернуло его к мысли о ярости или о страхе нападавшего, который действовал под влиянием сиюминутного чувства.

– Есть ли способ определить, была ли она убита в то время, когда самолет находился в воздухе?

– Ответ отрицательный, – сказал Скиннер. – Если не считать того, что я не вижу тех травм, которые ожидаю увидеть при крушении самолета. С другой стороны, на этой работе я научился ожидать неожиданного, – патологоанатом потянулся к простыне. – Вы закончили?

Мэйсон кивнул.

Скиннер натянул простыню на лицо пилота Джейн Доу.

– Я видел людей, спасшихся после тяжелой аварии гидроплана, которая по всем признакам должна была убить всех, кто находился на борту. И я слышал несколько сверхъестественных историй о выживании. Например, об одной девушке, которая летела коммерческим рейсом над джунглями Амазонии, когда самолет взорвался в воздухе. Все погибли, но ее кресло вынесло наружу, и она закружилась, пристегнутая ремнями, в десяти тысячах футов над землей, словно семечко, подхваченное ветром. Вращение и форма кресла замедлили скорость ее падения. А потом она приземлилась в плотную массу древесных крон и полетела сквозь лесной полог. По пути она ударялась о ветви, тормозившие ее. Кресло защищало ее от травм. Она несколько недель провела в одиночестве, прежде чем какое-то племя нашло ее и вывело из леса. Все зависит от механики крушения, – патологоанатом вручил Мэйсону планшет с листком бумаги для подписи, – инспекторы TSB должны помочь вам в этом.

Мэйсон поставил подпись.

– Да. Мне хочется выслушать их предварительные соображения по этому поводу, прежде чем они что-то найдут и напишут окончательное мнение. – Он вернул планшет Скиннеру. – Вы направите отчет об аутопсии прямо к Филдингу?

Скиннер кивнул.

25 октября, воскресенье

– Карма, – громко сказал Берт, словно пораженный этой мыслью. – Это же чертова карма!

Стивен остановился на лестнице и медленно повернулся к ним. Берт, казалось, излучал электричество.

– Разве вы не понимаете?

– Что именно? – спросил Стивен и вернулся к кружку, собравшемуся перед камином.

– Концерн RAKAM… RAKAM – это анаграмма от KARMA.

Сердце Берта билось ровно и тяжело, в такт тиканью антикварных напольных часов. Его взгляд скользнул по полкам с заплесневелыми книгами, потом вернулся к кедровым резным фигуркам на столе, блестевшим в свете пламени. Потом он посмотрел на листок со стихотворением, лежавший рядом с шахматной доской.

Когда они приземлились, он думал, что это какая-то экстремальная забава, безумное приключение. Но теперь…

Он шагнул вперед и схватил безголовую фигурку, которую Джекки поставила на стол, и внимательно осмотрел деревянный срез.

– Совсем недавно отрублена, – заключил он. – Видите эти отметины? Здесь дерево светлое, без признаков старения, с грубыми краями, – он показал остальным.

– Если эта фигурка символизирует Дэна Уитлока, то кто-то знал, что один из нас не попадет на борт, и все подстроил так, чтобы мы здесь кое-что увидели, – продолжал он.

– Это еще не значит, что Дэн Уитлок мертв, – сказала Моника. – Возможно, это намек, чтобы мы испугались.

– Ну, мы определенно не можем узнать, жив он или мертв, верно? – поинтересовался Стивен.

Стелла выпрямила спину.

– Дело в том, что Дэн Уитлок значился в моем списке пассажиров, – сказала она. – У меня на борту есть место только для восьми человек. Если бы Дэн не отказался, то не осталось бы места для Стивена. Берт прав. Кто-то должен был пропустить полет. Но, как и Моника, я… просто не могу представить, что он мертв.

– А может быть, он и есть тот самый психопат, который стоит за этим, – сказал Берт. – Возможно, Дэн Уитлок изобразил опьянение, чтобы мы поверили, будто он вырубился в своем номере. А тем временем он выскользнул наружу посреди ночи, испортил рацию, а утром позвонил Аманде и пожаловался на дикое похмелье.

Все замолчали, переваривая эту мысль.

– Стелла, – мягким тоном сказала Дебора. – Как вы могли с самого начала не заметить лишнего пассажира в вашем списке?

– Потому что там не было Стивена. Только восемь человек, включая меня.

– А как насчет Аманды? – спросила Дебора. – У нее в списке были и Дэн Уитлок, и Стивен?

– Да, – ответила Стелла. – Но она заявила, что не знала о максимальной вместимости моего гидроплана.

– Значит, вас подставили, – произнес Берт. – Как и всех нас.

– В романе Агаты Кристи убийца был одним из группы людей на острове, – очень тихо сказала Джекки. – Это он убил всех остальных.

– Значит, вы утверждаете, что это один из нас? – голос Стивена эхом отразился от сводчатого потолка. Новая порция пыли и мелкого мусора посыпалась с люстры наверху. Натан мрачно воззрился на него. Моника взяла мужа за руку и незаметно сжала ее в качестве безмолвного предупреждения. Берт наблюдал за ними.

Он не доверял Натану.

Особенно теперь, когда началась эта жестокая игра. Натан странно косился на него, когда думал, что Берт этого не видит. Он спрашивал Берта, не встречались ли они раньше.

Напряжение усиливалось.

– Значит, судья в этом романе был настоящим убийцей? – поинтересовалась Кэти.

– Да, – ответила Джекки. – Судья знал, что все остальные смогли безнаказанно уйти от убийства, и он все подстроил. Когда люди прибыли на неведомый остров, они устроили вечеринку в надежде на то, что появятся хозяева. Вместо этого они услышали запись, где каждого из них обвинили в безнаказанном убийстве.

Она помедлила; желтый свет играл на одной стороне ее лица, другая скрывалась в полумраке. Ее глаза блестели, как кусочки антрацита.

– Это была точка отсчета, – добавила она.

– Вы намекаете, что каждый из нас кого-то убил? – спросила Стелла. Ее голос был странно высоким, и Берт не мог прочитать выражения ее лица.

Тик-ток, тик-ток, сказали часы. Наверху снова хлопнула ставня, и все вздрогнули. Глаза были широко распахнуты, лица побелели. Они сидели как на иголках.

– Нет, это чушь, – сказал Берт. – Я точно знаю, что никого не убивал. Это… это просто безумная идея.

– Если в этом вообще есть какая-то логика, то в худшем случае стишок обвиняет всех нас во лжи, – возразила Джекки. – Девять лгунишек, приглашенных в этот дом.

– Лжецов и грешников, – прошептала Моника. – Если этот стишок, вышитый крестиком в ванной комнате, что-нибудь да значит.

– И наш таинственный хозяин из RAKAM-KARMA хочет добиться справедливости, – добавил Натан. – Если картина с весами Фемиды в комнате Кэти намекает на правосудие.

– Тогда что же мы сотворили? – Джекки обвела взглядом собравшихся. – О чем мы лгали? Кто мог подумать, что каждый из нас совершил тяжкий грех? Каким образом мы – восемь человек в этой комнате – связаны с психом, придумавшим эту затею? Какого человека мы все знаем, но не признаемся в этом?