3 ноября, вторник

Мэйсон сидел на пассажирском месте в автомобиле SAR, а Келли вела машину. Они тащили на буксире восьмиметровый реактивный катер, предназначенный для команды из двух человек и двенадцати спасенных пассажиров. Келли уверенно маневрировала с тяжелым прицепом по крутой, изрытой колеями лесовозной дороге.

Перед ними, едва видимые из-за низко нависших облаков, поблескивали задние отражатели другого прицепа с катером, рассчитанным на команду из шести человек. Его перевозил заместитель Келли, Оскар Йохансон. Келли и Оскар имели лицензию на управление водным транспортом; Клуэйн-Бэй находился на берегу одного из самых больших озер на севере Британской Колумбии. Летом этот регион привлекал большое количество энтузиастов активного отдыха на природе, и это сказывалось на количестве водных инцидентов. Мэйсон читал отчеты: пропавшие рыбаки, байдарочники, охотники, пешие туристы и попавшие в беду пловцы были главной причиной экстренных вызовов SAR во время теплого сезона.

Он посмотрел на часы. К тому времени, когда он отчитался руководителю расследования в Принс-Джордже, а снаряжение и оборудование – включая веревки, рации, каски, карабины, охотничьи прожектора, спрей от медведей, фонарики, воду и продукты, палатки, комплекты первой помощи и носилки для раненых – было собрано и уложено в катера и автомобили, было одиннадцать утра. С тех пор они ехали, направляясь в густо поросшие лесом горы и собираясь спустить катера на воду немного севернее южного берега озера Таксис, где из него вытекала одноименная река. Келли объяснила, что ниже по реке, куда было бы проще добраться, течение было слишком сильным.

Мэйсон покосился на Келли. Ее руки в перчатках уверенно лежали на рулевом колесе. У нее был красивый, волевой профиль. Чистая кожа, никакого макияжа. Ее светло-каштановые длинные волосы, густые и блестящие, были собраны в аккуратный хвост. Она носила шерстяную шапку с логотипом SAR.

Все в ней указывало на компетентность, эффективность и сосредоточенность. От нее исходила энергия, которая оказалась заразной для Мэйсона. Келли Саттон была человеком, с которым хочется работать в команде, потому что она умела выявлять лучшие качества своих коллег. Ей как будто доставляли удовольствие очень трудные задачи, а ведь это была волонтерская работа. Мысли Мэйсона вернулись к их разговору в больнице Сильверкрика и к долгим поездкам, которые она совершала по три раза в неделю, чтобы навещать своего мужа. Она боролась за выживание, как мать- одиночка, хотя на самом деле не имела такого статуса. Год и два месяца – очень долгий срок для ожидания, пока муж не вернется в семью. Несмотря на убежденность Келли, что Питер вернется, Мэйсон скептически относился к будущему этой маленькой семьи. И даже если Питер Саттон выйдет из вегетативного состояния, их жизнь будет полна тяжелых испытаний.

По мере подъема на ветвях хвойных деревьев появился снег. Келли включила полный привод, двигаясь вперед на низкой передаче, и горный перевал с одной стороны вдруг превратился в крутой склон.

Мэйсон был хорошо знаком с обстановкой большого города. Темные улицы, подростковые шайки, организованная преступность, ночные клубы и другие порочные утехи. Он знал прокуроров, судей и осведомителей, он разбирался в устройстве этой системы.

Но эта дикая глушь была владениями Келли. Здесь он был вынужден поступиться своим авторитетом и передать ей бразды правления. Ему пришлось опираться на ее опыт работы с закаленными добровольцами из Клуэйн-Бэй и привыкать к другому способу исполнения полицейских обязанностей. Он посмотрел в затуманенное окошко на заснеженные деревья. Снова начался моросящий дождь.

– К тому времени, когда мы достигнем берега озера Таксис, наступят сумерки, – сказала Келли, быстро взглянув на него. – В зависимости от того, что мы обнаружим, нам придется разбить лагерь. Мы можем остаться там на несколько дней.

– Кто присмотрит за Беном? – поинтересовался он.

Она снова взглянула на него, явно удивленная таким вопросом.

– Я… обычно я держу такие дела под контролем, – сказала она, преодолевая очередной крутой изгиб дороги. – Он у моей подруги Рэйчел. У них с мужем, Риккардо, есть сын Тай, примерно такого же возраста, как Бенни. Они состояли в нашей группе поддержки еще до рождения Бена. Каждый член команды SAR нуждается в таких резервных вариантах для оперативной реакции на вызов, – будь то понимающий начальник, который готов предоставить внеплановый отпуск, или гибкий график учебы в школе и дневная опека. Какой смысл спасать чужую жизнь и одновременно портить отношения с семьей и на работе? Я всегда довожу это до сведения новых рекрутов.

Мэйсон ощущал оборонительную позицию Келли, к которой примешивалось чувство материнской вины. Ему была знакома такая реакция. Дженни вела себя так же, когда ее спрашивали, как ей удается совмещать работу юриста с материнством. Поэтому, хотя самого Мэйсона никогда не спрашивали, как ему удается совмещать отцовские обязанности с работой в отделе тяжких преступлений, он понимал ситуацию. Во всяком случае, насколько это было возможно, поскольку Дженни при каждом удобном случае не забывала напоминать ему о гендерном неравноправии.

– Чем занималась ваша жена? – спросила Келли. – Она работала?

Он слегка вздрогнул, когда она перевела стрелки на него, и внезапно испытал неуверенность в том, что ему хочется делиться чем-то большим о своей жизни, чем он уже рассказал. Но он сам напросился.

– Джейн была юристом, специалистом по семейному праву.

Она облизнула губы и кивнула, глядя прямо перед собой. Ее руки плотнее обхватили рулевое колесо.

– Там было чувство вины за ребенка, – продолжал он. – Как работающая мать, Дженни испытывала его. И я тоже, – слова Мэйсона удивили его самого. Он кашлянул и добавил: – Оглядываясь назад, я жалею, что не проводил больше времени с Люком. Мне бы хотелось, чтобы мы оба уделяли друг другу больше времени и тратили больше сил на семью… просто радуясь обычным мелочам.

Келли смерила его жестким взглядом. Мэйсон был опытным следователем, и в ее глазах он увидел внутренний конфликт.

– А если бы у вас была возможность начать все сначала, то вы бы откладывали работу и проводили больше времени дома? Вы могли бы сменить работу?

Мэйсон тихо фыркнул и посмотрел на забрызганное ветровое стекло.

– Все мы задним умом крепки, не так ли? Я с большим энтузиазмом относился к работе над тяжкими преступлениями. Расследование громкого убийства может поглощать все силы без остатка. Это вроде наркотика. И у Дженни была похожая проблема. Когда она занималась громким разводом или брачными контрактами, это эмоционально истощало ее. Такое бывает, когда занимаешься сухими техническими подробностями борьбы за раздел совместного имущества на фоне сильных эмоций вроде любви, ненависти, утраты или измены. – Он немного помолчал. – И в конце концов всегда страдают дети.

Она прикусила нижнюю губу, но ничего не сказала. Еще несколько минут они ехали в молчании.

– У Дженни был сильный стресс, – внезапно сказал Мэйсон.

Келли посмотрела на него, и он почувствовал, что краснеет. Он не хотел говорить о Дженни и Люке, но вдруг осознал, что на самом деле нуждается в этом. Откровенно беседовать с Келли было легко. Она была предана своему мужу, поэтому между ними не могло быть никаких подводных течений. Она тоже страдала, поэтому могла понять его состояние. Она не стала бы осуждать его. Он гадал, было ли ей так же комфортно, когда она в больнице рассказывала ему о своем положении. Или она вообще была откровенна с людьми?

Он снова кашлянул.

– Джейн постоянно находилась в спешке и старалась заниматься всем одновременно. А Люк постоянно оставался голодным, уставшим, скучал по интересным впечатлениям. Ему хотелось получать больше подарков, больше играть и развлекаться, встречаться с друзьями, ездить на пляж, – он помедлил и тихо добавил: – Иногда мне кажется, что если бы я пораньше обратил внимание на эти тревожные сигналы, то мог бы предотвратить все, что случилось потом. Может быть, Дженни не оказалась бы на шоссе в то самое время, или может быть, если бы она не так спешила отвезти Люка на занятия по карате между двумя встречами, она была бы более бдительной и ехала бы помедленнее. Возможно, тогда она заметила бы этого лихача, и тогда…