– Полицейский из Ванкувера? – Моника, казалось, была ошарашена этой новостью. Она посмотрела на Кэти. – Вы знали Дэна Уитлока, когда он служил в полиции? Вы брали у него интервью в связи с какими-либо преступлениями?

– Я… Боже, я не знаю, – пробормотала Кэти. – Когда я работала на CRTV, то брала интервью у многих полицейских из Ванкувера. Уитлок мог быть одним из них.

– Китсилано, где жили Натан и Моника Макнил, принадлежит к юрисдикции ванкуверского департамента, – сказал Берт. – Здесь тоже есть связь.

– Да, правило шести рукопожатий, – произнес Стивен. – Обязательно найдется кто-то знакомый.

Он осунулся, словно внезапно лишился сил или больше не мог слушать эти расспросы.

– Не удивительно, что те из нас, кто жил в Лоуэр-Мэйнленде, могли в то или иное время пересекаться друг с другом, – добавил он.

– Когда вы ушли из полиции, Джекки? – спросила Стелла. – И почему?

– С меня было достаточно. – Женщина на какое-то время замолчала, глядя на огонь. Берт смотрел на ее профиль. Суровые черты, жесткая женщина. Но в ней есть и что-то уязвимое, подумал он. Если бы он был игроком, то поставил бы на то, что у нее были крупные неприятности на работе. Он также полагал, что она была хорошим сотрудником.

– Вы сразу перешли из ванкуверской полиции в частный охранный бизнес? – настойчиво спросила Стелла.

Джекки глубоко вздохнула.

– У меня была подруга, работавшая в OPP, полицейском департаменте Онтарио. Она ушла оттуда, чтобы основать охранную компанию, и пригласила меня на работу.

– Стало быть, вы прямо перешли из полиции к охранному бизнесу? – Стелла лишь слегка перефразировала предыдущий вопрос.

Джекки прищурилась и посмотрела на Стеллу. Напряжение возросло. Дрова затрещали в очаге, и языки пламени взвились вверх.

– Нет, – ровным голосом ответила Джекки. – Был еще двухлетний промежуток.

– И чем вы занимались в это время?

– Господи, Стелла, – вмешался Стивен. – Что с вами такое? Разве вы не понимаете, что это сугубо личное дело?

– Что со мной такое? – Стелла выпрямилась. – Вся эта чертова ситуация – вот что со мной такое! Я хочу знать, почему мне предложили отвезти вас сюда. Отвезти незнакомых людей на фальшивый курорт. Что вы все имеете общего со мной? Если я выясню, кто вы такие, это поможет мне разобраться в происходящем, – в ее серых глазах сверкнул гнев. – И это все, что я хочу сказать о себе, доктор Боден.

Опустилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Потом раздался глухой звенящий удар.

Дебора ахнула, Моника взвизгнула, а остальные подскочили с мест.

Удар прозвучал снова и эхом раскатился в темноте. И снова. И снова. Одиннадцать раз.

– Проклятые часы! – крикнула Джекки. – Берт, какого хрена ты завел эту чертову штуковину?

– Я понятия не имел, что они начнут бить в одиннадцать часов.

Все посмотрели на свои часы. Испуганные и выбитые из равновесия, теперь они с подозрением поглядывали друг на друга. Дрова в камине превратились в кучку углей, и в их небольшой круг начал закрадываться холод. Берт почувствовал, как струйка сквозняка из-под двери вьется змеей вокруг его лодыжек.

Джекки нарушила неловкое молчание, как будто зловещий бой старинных часов подтолкнул ее к искренности.

– После увольнения из полиции и до отъезда в Онтарио я работала за наличные на одного низкопробного частного сыщика, бравшегося за грязные дела от больших сыскных агентств, которые, в свою очередь, брали подряды у лучших юридических контор, где никто не хотел марать свои холеные ручки. И этим низкопробным сыщиком был Дэн Уитлок. Ну как, Стелла, теперь ты довольна? – Она поднялась на ноги и положила листок бумаги со смертоносным стихотворением на стол рядом с шахматными фигурками.

Сердце Берта забилось быстрее, когда он услышал это откровение. Связь была установлена.

Джекки обвела их тяжелым взглядом.

– Мне предложили уволиться из полиции западного Ванкувера. Либо так, либо дисциплинарное взыскание за пьянство, ставшее серьезной проблемой. Я опустилась на дно, ясно? Так низко, как только могла упасть. Я делала все возможное ради выживания. А потом позвонила подруга, которая помогла мне выбраться из бочки, и у меня появился повод вернуть свою жизнь в нормальное русло. Я переехала на восток и очистилась от грязи.

Казалось, ее не волновали их потрясенные взгляды.

– И я чертовски хорошо знаю свое дело. Моя беда в том… – она ткнула себя в грудь, – моя беда в том, что я принимала все слишком близко к сердцу. С тех пор я немного научилась жесткости. А теперь я собираюсь поспать. С меня хватит…

Она встала, подошла к обеденному столу, взяла лежавший там фонарик и начала подниматься по лестнице. За ней поднимался удивленный, растерянный, возмущенный ропот.

– Джекки, ты не можешь просто уйти после того, как взорвала эту бомбу! – крикнул Берт ей вслед. – Ты знала, кем был Дэн Уитлок!

Она остановилась на середине лестничного пролета.

– Да, и ты можешь понять, почему я не горю желанием рассказать о моем знакомстве с ним.

– Но ты же провела с ним очную ставку за ужином, – сказал Берт. – Я видел, как вы разговаривали друг с другом.

– Очную ставку? Боже мой, ничего подобного. Он тоже узнал меня. Мы просто договорились не упоминать о нашем прошлом.

За окном что-то промелькнуло, а потом раздался громкий стук. Все посмотрели на дверь.

– Это ветер гуляет среди деревьев, – сказала Стелла. – Всякий мусор носится снаружи. Нам нужно запереть двери и ложиться в постель, – она потянулась за лампой. – У нас достаточно ламп и керосина на эту ночь. На столе есть еще фонарики, – она выдержала паузу. – Запритесь в своих спальнях. Я точно запрусь.

Она поднялась по лестнице следом за Джекки; ее фонарь ненадолго высветил безобразные маски, как будто ожившие в переливах теней и света.

Берт нащупал нож, который он забрал из-под навеса и прикрепил к поясу. Ощущение кожаных ножен как-то успокаивало его. Он снова посмотрел на ружье, висевшее на стене. Когда он заглянул в ствол, там было чисто. Он знал, где лежат патроны.

– Я запру входную дверь, – объявил он и с силой задвинул массивный, потемневший засов, – и я возьму себе первую комнату на лестничной площадке.

Комнату, ближайшую к ружью. Если кто-то задумал грязную игру, то он был твердо намерен одержать победу. И выжить.

Остальные поспешили за ним. Натан пошел запереть заднюю дверь, выходившую к навесу. Моника и Кэти помогали хромавшей Деборе подниматься по ступеням. Стивен подождал, пока Натан не вернулся с кухни; никто не собирался никого упускать из виду.

Натан в пижаме вышел из примыкающей к спальне уборной и увидел Монику, которая стояла у окна, плотно обхватив себя руками.

– Выключи лампу, – тихо сказала она. – Я хочу посмотреть наружу.

Он прикрутил фитиль лампы, пригасив пламя, но не потушив его. Потом подошел и встал рядом с ней в полумраке. Обнял ее за плечи. Она дрожала. Снаружи завывал северный ветер, огибавший заднюю часть дома и устремлявшийся к озеру. Туман вихрился между призрачными тотемными столбами, а деревья раскачивались и скрипели. Барашки волн казались серебристыми на фоне черной воды. Натан мельком увидел маленький гидроплан, качавшийся на воде.

Альтернативная реальность. Фильм ужасов. Кошмарное измерение. Вот куда мы попали.

– Это как будто исходит от нас, – прошептала она. – Это внутри нас, как сказано в том стихотворении.

– Что?

– Темнота. Чернота. «Ибо Чудище восстанет изнутри», – Моника заглянула ему в глаза. У него сжалось сердце, когда он увидел выражение ее лица.

– Я люблю тебя, Моника, – сказал Натан, откинув прядь волос ей за ухо. При этом он услышал у себя в голове голос доктора Стивена:

«Знаешь, в чем твоя проблема, профессор Гриб? Твоя беда в том, что ты действительно любишь ее».

У Натана свело живот от новой вспышки ненависти. Ему искренне хотелось убить этого самодовольного ублюдка.