И этот выстрел произведет ее собственная рука.

— Сильвер… — Гейб присел на корточки рядом с ней. — Тебе лучше не думать об этом сейчас. Нам нужно двигаться дальше. Мы не можем позволить ему победить.

— Он уже победил.

По ее лицу текли слезы… слезы, которые, по ее словам, она не могла пролить до встречи с ним.

Он сделал ее уязвимой. Заставил ее открыть ему свое сердце и признаться. Он не мог — не хотел — подвести ее сейчас.

— Нет, Сильвер. Он не выиграл. Пока нет.

Она даже не шелохнулась.

— Послушай. — Он взял в ладони ее лицо и заглянул ей в глаза. — Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Я не дам ему забрать у меня ту, кого я люблю. Ни за что. И, Сильвер, я защищу тебя. После того как мы выберемся отсюда.

Она посмотрела ему в глаза.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты… прощаешь меня? — Ее голос дрогнул.

Он приподнял ей подбородок.

— Не мне тебя прощать. Ты должна простить себя сама. Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я доверяю тебе. Я верю в тебя. И я люблю тебя.

Она недоверчиво посмотрела на него. По ее лицу промелькнула целая гамма самых разных эмоций. В ее глазах заблестели слезы.

— Видишь? — Он заставил себя улыбнуться. — У нас действительно есть будущее, за которое нужно бороться. Не отказывайся от меня. Не сейчас. Никогда.

Он взял ее за здоровую руку, помог подняться на ноги и на мгновение крепко прижал к себе.

— Ты ведь не сдашь меня полиции? — спросила она.

— Это не вопрос моего желания, Сильвер. — Он помолчал. — Я просто не могу.

Да, он просто не мог. Дело было не в логике, не в долге или чести.

Дело было в его сердце. Это место отняло у него все остальное. Сердце — это все, что у него осталось. Все, что имело значение.

— Спасибо тебе, Гейб, — прошептала она.

— Не надо благодарить, — тихо сказал он и поцеловал ее быстро и нежно.

— Спасибо.

Старый рудник оправдывал свою скверную репутацию.

Залитые холодным лунным светом и резко контрастирующие со снегом, на склоне горы виднелись очертания заброшенной дробилки для руды, лебедки и развалин заброшенных зданий. На ледяном ветру ржавые вагонетки скрипели, прикасаясь к старому стальному тросу.

Гейб направил луч фонарика в кромешную тьму, туда, где, по всей видимости, находился главный вход в горную выработку.

Из ледяной бездны им навстречу тотчас выпрыгнули пугающие тени. У входа была свалена груда старых шпал, пропитанных креозотом. Гейб также ощутил слабый запах бензина, от которого в его голове зазвенели тревожные колокольчики. Рудник углублялся в лабиринт туннелей, ведущих из задней части штольни в черное сердце горы. С длинных молочно-белых сосулек капала вода.

Превозмогая сильную боль в ноге, Гейб подручными средствами из маленькой аптечки на ремне, как мог, обработал рану Сильвер. Она помогала: держала фонарик и подсвечивала ему. Он вытащил все щепки, какие смог, обработал рану дезинфицирующим средством и перевязал. Увы, Сильвер потеряла много крови, и внутри раны все еще оставались мелкие части. Рука Сильвер распухла и затекла до плеча. Гейб опасался возможной инфекции. Скоро ей понадобится медицинская помощь.

Это была ее рабочая рука. Рука охотника.

Она сказала, что может справиться и левой, но Гейб знал, что ей не попасть в цель, особенно с отдачей ее ружья двенадцатого калибра. Тем не менее оно было ее любимым оружием, и он оставил Сильвер охранять главный вход, а сам быстро осмотрел заднюю часть их пещеры.

— Туннели расходятся под разными углами, — сообщил он, вернувшись. — Некоторые резко уходят вниз. Я прошел небольшое расстояние, но тамошний воздух мне не нравится. Меня беспокоит кислород, другие газы. Вряд ли разумно заходить туда дальше, если в этом нет необходимости.

Она кивнула, вглядываясь в темноту снаружи.

— Сломанный Коготь где-то там. Я вижу среди камней ее тень. Она рыщет.

Гейбу же не давал покоя вопрос: где рыщет Стайгер, в чем заключается его игра?

— Как ты думаешь, Гейб, у нас получится? — прошептала Сильвер. — Мы сможем вернуться?

— Мы должны.

Она в упор посмотрела на него, и его сердце защемило.

— Сильвер, я хочу провести с тобой всю жизнь. Мне нужно больше, чем несколько часов в заброшенном руднике.

— Ты даешь мне ложную надежду.

— Нет такой вещи, как ложная надежда.

Она криво улыбнулась.

Несколько мгновений они вглядывались в темноту. Тишину нарушал только стук капель воды, падавших с кончиков сосулек.

— Гейб, — внезапно сказала она. — Ты — «маунти», а я знаю, как работает конная полиция. Если тебя отправят служить куда-нибудь в другое место в стране, ты уедешь… они все уезжают.

— Тсс! — Он сжал ее руку. — Я слышу кого-то, что-то.

Его слух различил легкое жужжание. Сопровождаемое в ночи полосой мерцающего оранжевого света, оно по дуге приближалось к их убежищу. Он тотчас понял, что это такое. И в его сердце тотчас ударил адреналин.

Коктейль Молотова!

Гейб схватил Сильвер за руку и, спотыкаясь, потащил ее в дальний конец пещеры. В следующий миг бутылка с треском взорвалась, выплескивая со свистом пламя на старые, пропитанные креозотом балки.

Пещеру заполнил густой едкий дым. Со всех сторон дрожали, как будто подпрыгивая, зловещие тени. Запах был омерзительный.

— Закрой рот! Не дыши! — крикнул Гейб. — Нужно убираться отсюда, эта дрянь токсична!

— Он выкуривает нас! — прикрыв рот рукой, крикнула Сильвер и закашлялась. Они боком пробирались вдоль стены обратно ко входу в рудник.

Но стоило ей податься вперед, чтобы глотнуть свежего ледяного воздуха, как рядом с ней в камень врезалась пуля. Сильвер с криком отпрянула, ее глаза слезились от дыма.

Они либо отравятся ведьминым зельем из токсинов и угарного газа, заполнявших их пещеру, поскольку химически обработанная древесина горела сильно, либо, если они решатся сбежать из рудника, их подстрелит играющий в снайпера Стайгер, затаившийся снаружи в скалах.

— Нам придется вернуться в рудник! — прикрывая нос и рот, Гейб потянул ее за руку. — Нужно спуститься в туннель!

Пригнувшись, они побежали к первому туннелю, который резко нырял в темноту. По мере того как они все глубже проникали в недра горы, проход сужался, потолок становился все ниже, а земля все более неровной. Но они продолжали бежать. Фонарик Гейба отбрасывал в темноту бледный, прыгающий круг света.

Внезапно по руднику прокатился грохот. Они тут же плашмя бросились на землю. Сверху на них посыпалась каменная крошка, а в туннелях ниже обрушились и покатились массивные камни.

Все громче и громче откуда-то из глубины недр доносился рокот, затем на них обрушился поток пыли и воздуха.

Крепко зажмурив глаза, они прижались друг к другу. Внезапно все стихло, не считая стука мелких камешков и шуршания песка, осыпавшихся с потолка шахты.

Гейб открыл глаза и направил луч фонарика вглубь туннеля.

В луче света плавала пыль. Издав скрипучий стон, деревянные опоры со скрежетом сдвинулись под изменившимся распределением веса. Затем в глубинах рудника снова прокатился басовитый рокот.

— Взрывчатка, — прошептал Гейб. — Он заложил взрывчатку в одном из туннелей. Почему? — Затем до них, становясь с каждой секундой все громче, донесся странный приглушенный рев. — Похоже на то, как гремит водопад! — сказал он.

— Гейб… — Сильвер кашлянула в рукав.

Гейб бросил на нее быстрый взгляд. Ему не понравился тон ее голоса.

Она была вся покрыта мелкой пылью, огромные глаза полны ужаса.

Она сглотнула, но выдержала его пристальный взгляд.

— Это водопад, Гейб, — прошептала она. — Это вытекает озеро. Стайгер разрушил барьерную стену между озером и рудником. Много лет назад тут произошел взрыв. Он обнажил скрытый геологический разлом в гранитном барьере, который не пускал воду в туннели. Именно по этой причине рудник и закрыли. Учитывая резко уменьшившуюся добычу, решили, что осушать озеро будет слишком накладно.