Вышла Мэг с сумками. Бледная как мел, с огромными черными дырами вместо глаз. Сочувствие и острое желание защитить забурлили в его крови, словно по старой памяти, пробуждая и запуская забытые синапсы. Он всегда пытался защищать Мэг, хотела она того или нет. И прекрасно знал, что этот чертов инстинкт защитника вызван другой, более глубокой и простой потребностью – он ее любил.

Мэг скинула отцовские тапки и наклонилась, чтобы надеть ботинки.

– Ты ранена, – сказал он, заметив розовые отпечатки, оставленные ее носками на полу. – У тебя кровь.

– Наверное, немного порезалась стеклом. Все нормально. – Она встала. Он увидел, что ее левая рука перевязана носовым платком, тоже испачканным кровью.

– Мои ключи у тебя? – спросила она.

– В пикапе.

– Мне… Мне нужно в отель. Мне нужны ключи.

– Пойдем. Поедешь ко мне. – Он взял ее за руку и забрал одну из сумок, тяжелую от ноутбука и книг.

– Блейк, нет. Мне нужно…

– Забудь. Или я повезу тебя в больницу, или к себе домой, сам осмотрю твои ноги и руку. Я же врач. А тебе нужно попасть в безопасное место.

– В отеле я буду в полной безопасности… – Она осеклась, посмотрев на жуткие надписи. Ее дом напоминал картинку из фильма ужасов – капли крови, стекающие с неровных букв на мертвую клумбу, поросшую сорняками, клумбу, о которой когда-то так заботилась ее мать.

Отправляйся домой, тварь. Вали отсюда, тварь. Дочь убийцы!! Белый мусор. Убью, тварь.

– Когда… Когда вы определите, что это за кровь? – хриплым голосом спросила она у Ковакса.

– Результаты должны прийти довольно быстро.

– Когда я смогу это смыть?

– Я сообщу, когда мы закончим.

Блейк взял ее за руку.

– Спасибо. Если вам что-то понадобится, она будет на пристани.

– Мэг, будь осторожна, – крикнул Ковакс им вслед, когда они направились к машине.

Она резко остановилась и обернулась:

– Очередная угроза, старший помощник?

– Я просто делаю свою работу. Защищаю граждан этой страны, слежу, чтобы у них не возникало неприятностей.

Она открыла рот, но Блейк сжал ее руку.

– Мэг. Хватит. Пойдем.

Он положил сумки в багажник и открыл перед ней пассажирскую дверь. Она села в машину и уставилась на свой обезображенный дом с разбитыми окнами, освещенный пульсирующим красно-синим светом, окутанный клубами тумана, с темным лесом на заднем плане.

Блейк включил зажигание.

– Это просто дом, – прошептала она. – Просто дом.

– Что?

– Ничего.

– Мэг?

Она посмотрела на него. У него екнуло сердце.

– Это не просто дом, Мэг. Здесь жила твоя семья. Он полон воспоминаний. Они живут там. У тебя есть полное право злиться и чувствовать себя оскорбленной. Никто не может так поступать.

– Джонах говорит, я должна от этого избавиться. Что я держусь за призраков – и должна отпустить их.

Раздражение и да – вспышка горячей ревности охватили Блейка. Он дал задний ход, развернулся и поехал прочь, прорезая фарами два тоннеля в густом тумане.

– Видимо, именно поэтому он психиатр, а я – нет. Не вижу проблем в воспоминаниях. Мэг, ты должна рассказать мне, что случилось. Что это за коробки? Что так взбесило Ковакса?

– Я. Его взбесила я. Я и история Шерри.

Он посмотрел на нее. Она сидела и крутила на пальце то самое кольцо.

В нем разгорелось раздражение, желание хоть что-нибудь сделать.

– Мэган, ты должна рассказать мне, что произошло.

– Это личное.

– Ой, только не нужно этих бредовых отговорок.

– Блейк, я не хочу тебя втягивать. Ты нужен сыну. Я… Однажды уже слишком сильно испортила тебе жизнь. Я… Просто должна разобраться с этим сама. У меня своя жизнь… – У нее дрогнул голос. Она закрыла лицо руками. – Пожалуйста. Просто отвези меня в отель.

– У тебя есть жених? Ты это пытаешься мне сказать? – Он залез в карман, протянул Мэг свой мобильный. – Держи. Звони ему. Скажи, чтобы приехал. И когда он будет здесь, я отпущу тебя в чертов отель. А пока поедешь ко мне домой, где я хотя бы смогу защитить тебя.

– О господи, потому что ты теперь профессиональный солдат с пушкой?

– Именно.

Она посмотрела на него.

– Этот вариант лучше, чем отель «Ваками-Бэй». Мэг, сегодня тебя могли убить, а копы явно почему-то не рвутся тебя защищать – и тебе еще предстоит объяснить мне, почему.

Он свернул к пристани, и машина спустилась по гравийной дорожке к бухте. У воды туман усиливался, превращался в густое, неравномерное варево, глушил свет фар и фонарей вдоль причала, словно пытаясь их задушить. Свет маяка Шелтер-Бэй мерцал во мгле. Звучала сирена.

– Кто с Ноем? – спросила она, заметив, что в офисе на пристани горит свет.

– Джефф. Спит на диване внизу.

Скоро рассвет. Нужно позаботиться о завтраке Ноя, приготовить ему обед, отвезти его в школу.

Она повернулась к нему.

– Блейк… Как ты догадался приехать?

Он глубоко вздохнул, заглушил машину. Совершенно не хотелось рассказывать ей переиначенную историю о проблемах брата и очень хотелось выбить из него недостающие подробности.

– Мне сказал Джефф. Послушай, Мэг, прежде чем мы пойдем домой, я хотел бы знать, что происходит. И не нужно рассказывать мне, что это не мое дело – это не так. Глупые отговорки в духе это-моя-песочница-и-никто-не-поймет больше не сработают. Это не про тебя.

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты не так уж не прав.

Он накрыл руку Мэг своей. Кожа холодна как лед. Она дрожала.

– Нужно согреть тебя, напоить бренди, адреналин в крови скоро придет в норму. И нужно осмотреть твои ноги, но сначала расскажи мне про те коробки.

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Их собирала мама, – наконец сказала она. – Там полно материалов – полицейские допросы Тайсона Мака, отчет о вскрытии Шерри, фотографии с места преступления. Большую часть мама получила от Ли Альбис, адвоката Тая Мака.

– И что твоя мама с ними делала?

– Она пришла к выводу, что кто-то намеренно сообщил папе о месте, где прятался Тай, рассчитывая, что он пойдет и убьет его. Кто-то хотел смерти Тая и закрытия дела и использовал папу как заряженное ружье.

– Почему она так подумала?

– Папа. Во время посещения он проговорился маме, что кто-то подсказал ему, где прятался Тай, но не признался, кто именно, потому что считал, что сам должен отвечать за содеянное. Поэтому мама начала собственное расследование, надеясь облегчить папин приговор, когда дело наконец попадет в суд. В дневнике она описывает детали своих исследований, и там видно, как она постепенно приходит к мыслям о невиновности Тая. – Мэг на секунду умолкла, посмотрела наверх. Ее глаза блестели в темноте. – Думаю, мой отец мог сесть в тюрьму за убийство невинного человека, Блейк.

У Блейка голова пошла кругом, пока он слушал историю Мэг о том, как у Ирен случился пожар, как рабочие, устранявшие повреждения, нашли за книжными полками сейф. Она рассказала об образцах других ДНК, найденных в презервативах на месте убийства, – так и не идентифицированных. И как один из этих образцов совпал с волосами, найденными в лобковых волосах Шерри. Он услышал про беременность, загадочную ДНК отца, которая не совпадала ни с одной из двух неопознанных ДНК, найденных на месте убийства, ни с ДНК Томми Кессингера. И как Айк Ковакс скрыл эту информацию.

– Ничто из этого не доказывает невиновность Тая, – сказал он.

– Но поднимает вопросы о возможных сомнениях, скрытом мотиве, ограниченности взглядов полиции.

Он посмотрел на неяркий свет на первом этаже и подумал о Джеффе. Джефф был там в тот вечер. Встречался с кем-то еще. С кем именно – остается загадкой. Потом он нашел Джеффа в лодочном домике. А через несколько недель после убийства его брат уехал из города и больше не возвращался. Блейк нашел его вещи рядом с Мэг, которая была почти мертва, болталась в воде.

Все это внезапно обрело зловещий контекст. И усложнило необходимость в откровенности с Мэг, потому что резко сталкивалось с рефлексом защиты брата. Стремление защищать Джеффа жило в нем на уровне подсознания. И опять же – что бы ни скрывал Джефф, он просто не мог навредить Шерри.