– Вы ищете его из-за школьного инцидента?

– Мы ищем его как важного свидетеля по расследованию дела о поджоге.

– Пожар на Вулф-Ривер? Почему вы считаете, что он причастен к этому?

– На месте происшествия был обнаружен мотоцикл, зарегистрированный на его имя, плюс спальник и скатка с постельными принадлежностями.

Взгляд Салонен медленно вернулся к чашке.

– Дело в том, что мы видели, как его мотоцикл отъезжал от вашего дома примерно в 10.42 вчера вечером, – пояснила Анна.

Женщина пронзительно посмотрела на нее.

– Адам установил слежку за моим домом?

– Ради вашей безопасности, мэм. После вашего вчерашнего приезда в участок. У нас также есть несколько свидетелей, которые вчера ночью видели вас на месте поджога, – Энни выждала паузу. – Насколько я понимаю, вас многое связывает с Калленом.

– Весь этот чертов город многое связывает с Калленом, констебль Пирелло. Возможно, вам лучше поискать троих мужчин в лыжных масках, которые приехали на серебристом внедорожнике и темном пикапе с длинным кузовом. Потому что эти трое напали на него вчера ночью, подожгли его дом и все остальное. Возможно, вам стоит присмотреться к следам крови, которые вы могли найти на монтировке. Потому что это кровь Джеба. Если бы он на самом деле хотел сжечь Сноу-Крик, то не был бы настолько тупым, чтобы разжечь пожар на западной стороне долины Вулф-Ривер при сильном западном ветре. И он не стал бы ломать себе ребра и вышибать мозги монтировкой. А теперь, если вы не хотите арестовать меня или сделать еще что-нибудь, то будьте добры покинуть мою территорию.

В ее глазах сверкал вызов, а на скулах обозначились две красные точки.

– Трое мужчин?

– Если ваши криминалисты знают свое дело, они найдут следы от покрышек и отпечатки обуви этих людей. На номерном знаке пикапа была буква D.

Эти сведения были новыми для Энни.

– Так утверждает Каллен?

Салонен промолчала.

– Он может приехать в участок и подать заявление?

– Я не знаю, где он находится.

Энни покосилась на дверь. Потом медленно кивнула и достала из кармана визитную карточку.

– Вот. – Она протянула карточку Салонен, гладя ей в глаза. – На тот случай, если вам понадобится о чем-то поговорить со мной.

Салонен не взяла карточку.

– Пожалуйста, – Энни удержала ее взгляд еще на несколько секунд и добавила: – Вчера я много читала о деле Каллена. Я знаю всех, кто давал показания против него. – Она говорила тихо, чтобы Новак не мог услышать ее. – Я знаю, почему приговор был отменен. Все может быть не так, как кажется на первый взгляд. Я здесь новенькая, и у меня нет личной заинтересованности в деле.

Салонен сглотнула и неохотно взяла карточку.

Пирелло вернулась к патрульному автомобилю, уселась за руль и пристегнулась. Новак уже был на пассажирском месте. Она завела двигатель и покатилась по гравийной дорожке, задевая крышей за свисающие ветви.

– Мужик находился в доме, – сообщил Новак. – Я мельком увидел его в боковом окне. Это он, готов поспорить на мои новые зимние сани.

Пирелло жевала нижнюю губу и размышляла, пока возвращалась на автостраду.

Она знала, что он был там вчера вечером. Она видела некую настороженную близость в отношениях между Салонен и Калленом. Потом он расстался с ней и уехал на север. Она доложилась в участок, и ей было велено отступиться от него. Через несколько часов начался пожар. Его мотоцикл был поврежден и валялся на земле с выбитой подставкой. Рядом нашли окровавленную монтировку. Спальник под деревом у воды, как будто он мирно спал, когда все началось.

«Возможно, вам лучше поискать троих мужчин в лыжных масках, которые приехали на серебристом внедорожнике и темном пикапе с длинным кузовом…»

– Так почему он вернулся в город и сжег свой собственный участок? – обратилась она к напарнику. – Как думаешь?

Новак содрал обертку с батончика «Сникерс».

– Черт меня побери, если я знаю. Он психопат. То, что он сделал с теми девушками… – Он откусил кусок шоколадки и принялся жевать. – Если хочешь знать мое мнение, то, скорее всего, он напился вдрызг. Они все алкоголики…

– Прошу прощения?

Но прежде, чем Новак успел ответить, поступил срочный вызов. Голубой «Форд-Фокус» беспорядочно двигался по шоссе № 99 к северу от муниципальной вертолетной площадки.

Энни потянулась за микрофоном.

– Тридцать седьмая патрульная, вызов принят.

Она включила сирену и надавила на газ. Новак опустил защитный козырек, когда солнце ударило им в глаза. Фотокарточка, которую Энни хранила за козырьком, вывалилась наружу. Он поднял снимок с коленей.

– Что это?

Она напряглась.

– Ничего. Положи на место.

– Она похожа на тебя.

Крепко обхватив руль, Энни вписалась в крутой поворот. Горные вершины резко выросли по обе стороны ущелья, эхо сирены отдавалось от скал.

– Это потому, что она моя сестра.

– Ты держишь фотографию сестры за козырьком от солнца?

Она выругалась сквозь зубы.

– Ее больше нет, понятно?

Взвизгнув покрышками, автомобиль преодолел очередной поворот.

– Что значит – ее больше нет? Умерла, что ли?

Энни резко затормозила и ускорилась после нового поворота. Она видела впереди вихляющий корпус «Форд-Фокуса».

– Пропала без вести. Они с мужем отправились в пеший поход по горам в свой медовый месяц. Больше их не видели.

Она включила сирену на полную мощность. Потом еще раз. «Форд» наконец притормозил у обочины. Энни встала за ним, хрустя покрышками на гравийной обочине.

– Что за горы?

– Эти самые горы, возле Кэйоша. Четыре года назад.

– Вот дерьмо. Так это была твоя сестра, Клодетта Лепен? – Новак повернулся на сиденье и уставился на нее. – Значит, поэтому ты взяла эту работу и переехала на запад. Ты все еще разыскиваешь ее.

– Может, испробуешь твой длинный язык, чтобы составить протокол о нетрезвом вождении, Новак? Или хочешь, чтобы я заткнула тебе рот носками?

Я опускаюсь на кушетку перед погасшим камином. Куинн и Джеб смотрят на меня. Какую черту, какой порог мы пересекли, открыто солгав полицейским?

Я жестко тру руками лицо. Джеб подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.

– Чего они хотят? – спрашивает он.

Я откидываю голову.

– А как ты думаешь? Они хотят забрать тебя.

– Пожар? – шепчет он.

– Да. Проверочный визит, если хочешь знать. Если у них действительно есть что-то на тебя, они вернутся с ордером на обыск. Они кружат поблизости и прослушивают нас.

– Тебя зовут Джеб? – голос Куинн пронзает нас со спины. Мы вздрагиваем о поворачиваемся к ней.

Она по-прежнему стоит у двери, бледная и несчастная.

– Куинни, – я пытаюсь изобразить радостное удивление, – иди сюда, садись со мной.

Она колеблется, потом медленно подходит к нам и опускается на краешек кушетки. Ее глаза похожи на темные колодцы. Она начинает колотить пяткой по обивке: тумп, тумп, тумп.

– Да, – внезапно говорит Джеб. – Меня зовут Джеб.

Она подходит и садится за кофейный столик напротив нее. Тумп-тумп-тумп.

Я предостерегающе гляжу на него. Это мой дом, моя территория. Но теперь это и его территория. Мы заперты здесь как неполноценная семья, пошедшая против общественного мнения, а может быть, и против закона. И обратного пути нет. Я бездумно назвала его Джебом, когда увидела приближение полицейского автомобиля. Констебль Пирелло, разумеется, назвала Куинн его имя, когда показывала ей фотографию.

– Джеб Каллен, – говорит он.

Стук прекращается. Куинн становится пугающе неподвижной. Когда она подает голос, он дрожит.

– Зачем ты им понадобился? Это из-за меня? Потому, что я ударила Мисси Седжфилд?

– Куинн, – я быстро наклоняюсь и кладу руку ей на колено, – полицейские получили непроверенные сообщения о Джебе. Нам нужно разобраться с этим, прежде чем сообщать им, что он находится здесь. Ты не виновата, что солгала им. Иногда…