Я просияла. Похоже, большей похвалы от ректора и ждать нельзя. Быстро закивала.

– А теперь можете идти, – жестом указал мне на дверь мужчина.

– Подождите, Врон, – остановил декан. – Мне любопытно узнать, откуда у студентки Льярры такое интересное понимание жизни, смерти и послесмертия. Вы проводили какие-то исследования, Шео? Опросы?

Кивнула.

– С кем? – тут же последовал вопрос.

– Я разговаривала с теми, кто находится на грани. Как они видят свою смерть и жизнь. Что те значат для них.

– То есть с мертвыми? Духами?

– Не только. Живые тоже были.

– Живые? – он приподнял брови и тут же сощурился. – А уж не надиктовали ли вам доклад? Может, это и не ваши мысли?

Я нахмурилась.

– Никто мне ничего не диктовал! Я слушала, делала свои выводы и вам их выложила. Да, кое-что в моем понимании данной темы изменилось. Но это мое видение. Новое, но мое!

Взгляд Кхедса смягчился.

– Вы правильно все сделали. Никогда нельзя думать, что только ваши умозаключения верны. В таких докладах непозволительно полагаться на себя и поверхностные знания. Иногда то, что вы видите, выглядит совершенно иначе с других точек зрения. И мне нравится, что вам пришлось пересмотреть свое мнение. Я соглашусь с ректором Тэврахом. Этот доклад достоин почетной доски.

Посчитав, что на этой похвале разговор окончен, я поблагодарила декана и развернулась, собираясь уйти. Но в спину мне прозвучал очередной вопрос:

– А с кем вы вели беседы?

Пришлось снова повернуться.

– С мадам Блейвес и Папирус – это девушка с факультета мифологии и всяких существ.

Ректор, в это время очередной раз перечитывающий мой доклад, приподнял голову.

– Папирус? Мы знаем Папирус. А из живых чье мнение вы спрашивали?

Мне как-то тревожно от его вопроса стало. И я уже напряженно повторила:

– Папирус…

– Про Папирус мы услышали… – напомнил Кхедс. – Вы говорили, что и с живыми разговаривали. Магистры? Студенты? Деканы других факультетов?

Я ошарашенно смотрела на ректора и, казалось, начала догадываться.

– Мы с Сиреей ходили в бестиарий и там… – повторила заплетающимся языком. – Говорили с Папирус…

Грянул оглушительный смех Кхедса.

– Врон, я искренне вас поздравляю, – в голосе промелькнула острая язвительность. – Две подающие надежды студентки некромагического факультета не смогли определить многовековую нежить.

– Нежить! – пораженно прошептала я. – Многовековую!

Врон усмехнулся.

– Папирус обитает в институте с третьего курса его создания. Прилежная студентка. Отличница. Она горела учебой. Слишком сильно. Ее сожрало одно из мифических существ, когда та в очередной раз писала доклад. Именно тогда бестиарий был разделен. Опасные твари помещены в закрытый корпус. Папирус стала призраком именно из-за тех самых мук совести. Ведь из-за нее тогда убили то существо. А оно было редким. После мы узнали, что все существа их породы были уничтожены катаклизмом на территории их обитания. Тогда и появилась Папирус.

– Слишком много камней, – шепотом сказала я.

Ректор кивнул.

– Неподъемный груз для ее души. В институте о ней мало знают. Она, скорее, байка, чем призрак. Появляется, только если ее помощь действительно необходима. Или если ее позвали и ищут. Вроде этакого ангела спасения. Именно поэтому мы не говорим о ней студентам. Иначе в бестиарий выстроится очередь из желающих получить помощи от очень умного и жалостливого призрака. Вы с Папирус встретились впервые?

Я покачала головой.

– Нет. Впервые это было, когда нас направили в бестиарий. Нам нужен был доклад о его существах. А мы их совсем не знали. Шли, не понимая, где кто.

– Вы были без магистра, и вам была остро необходима помощь, – подвел итог ректор, после чего развел руками. – Это и есть смысл существования призрака Папирус.

– Да. Наверное, – согласилась я. – Сами мы бы ни за что не разобрались.

Тэврах улыбнулся и посмотрел на искателя.

– С призраком все понятно. Папирус пришла на помощь студенткам. А к вам, декан Кхедс, как раз-таки возникают вопросы. Смеяться нужно не надо мной. И не смеяться, а плакать. Это ваш факультет. Вы позабыли? А следственно, ваши студентки не могут отличать живого от духа. Надеюсь, вы этим займетесь. Незамедлительно.

Кхедс уже совсем не смеялся и на меня смотрел сузившимися черными глазами.

Мне стало нечем дышать. Я расстегнула верхние пуговицы рубашки и постаралась сделать глубокий вдох.

Декан шагнул ко мне.

Я отступила. Он поймал меня за руку. Взгляд скользнул и… Кхедс уставился на Райнах. Секунда. Две. Три.

Грянул голос Врона.

– Никаких применений темного давления, Шаир! Если не желаете получить выговор и отправиться к себе в департамент искателей с темным резюме! Это не ваш институт. И здесь запрещены подобные действия.

Искатель выпустил мою руку. Сделал шаг назад.

– Студентка Льярра Шео, – прошелестел ледяной голос, не обещавший мне ничего хорошего. – Сейчас же в мой кабинет. Но прежде, по пути, не забудьте, прихватить с собой студентку Сирею Белдок.

Сказал, резко повернулся, так, что послышался скрип каблуков. И направился к выходу. В спину ему донеслось строгое от Врона:

– А вы не забудьте то, о чем я сейчас сказал. У нас запрещены приемы давления темных уровней на студентов! Иначе…

– Я вас услышал, ректор Врон, – грубо прервал искатель и порывисто вышел, оглушительно хлопнув дверью.

Сирею я нашла в ее комнате. Она вышла в полупрозрачном длинном халате, под которым угадывалось кружевное черное белье. Девушка искренне удивилась, увидев меня на пороге.

– Пришла похвастаться, что на отлично сдала доклад? – растянула губы в насмешливой улыбке.

– С удовольствием бы это сделала, – безрадостно ответила я. – Но, кажется, именно с ним у нас возникли проблемы.

– У нас? – с подозрением переспросила некромантка, и улыбка стерлась с ее лица.

– Мы будем на пороге разговаривать? – вопросом на вопрос ответила я.

Сирея выглянула. У окна стояли девушки и, косясь в нашу сторону, о чем-то шептались.

Некромантка поморщилась.

– Клуши. Но ты права. Проходи. Здесь уши везде, – она распахнула дверь, пропуская меня.

Едва я вошла, как указала на диван.

Я с достоинством оценила шик ее апартаментов. По-другому их нельзя было назвать. Большая кровать под светло-серым балдахином и с белоснежным бельем. Белая шкура на полу. Белый шкаф с зеркальными дверцами. Стол, тоже белый. Парочка красивых стульев со спинками, секретер, эти так же белые. И серый диван с парочкой кресел. А еще белая дверь с серебристой окантовкой сбоку от кровати, видимо, в отдельную купальню. Хотя что еще ожидать. Девушка хоть и сирота, но королевской крови. И комната у нее была под стать.

– Чего застыла? Иди, садись, – некромантка продефилировала мимо меня и плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу. – Объясни мне, каким боком я причастна к твоему докладу и проблемам, с ним связанным.

Я проходить не стала, объяснив, что времени у нас мало, и быстро накидала все произошедшее в кабинете ректора.

– Древний дух! Чудесно! – поморщилась Сирея, поднялась и, скинув халат, направилась к шкафу, прекрасно понимая, что с деканом шутки плохи, как бы он к ней ни относился. Одевалась некромантка быстро и не замолкая: – И как мы должны были определить ее? Папирус ничем от живой не отличалась? Просто с ума сойти! Даже в таком простом деле, как написание доклада, ты умудрилась втянуть меня в неприятности. Вот скажи, как у тебя это получается? Просто уму непостижимо, – продолжала возмущаться она и по пути в кабинет декана. – Ты просто кладезь проблем! Может, ты где-то нагрешила сильно? Но я-то тут при чем? Почему я постоянно участвую в твоих делах? За что мне высшие дали такую кару? Неужели я и так мало настрадалась по жизни? Ты мое несчастье, Льярра! Ну зачем ты повстречалась у меня на пути?

– Хватит причитать, Сирея, – устало перебила я ее. – Я, кстати, тебя с собой в бестиарий не звала. Ты сама напросилась.