Капитан Лестам, как и прочие командиры, носился от взвода к взводу, уточняя потери, приводя солдат в чувство, раздавая новые приказы. Через считанные минуты предстоит встреча с основными силами врага. Чтобы немного облегчить работу воякам, я решил поохотиться на панионских командиров и магов, благо найти их среди оравы разукрашенных папуасов легче легкого. Доспехи полусотников, сотников блестят золотом, а колдуны разгуливают в пестрых украшенных перьями одеяниях. Не очень их одежда подходит для умеренных широт, хотя хаоситам плевать на холод и сырость. Выстрел. Готовившийся сотворить волшбу жрец-маг исчез в аннигиляцонной вспышке вместе с тройкой подручных. Выстрел. Идущего в полный рост сотника не спасла вуаль защитных чар. Выстрел. Возвышающаяся над панионским войском жирная туша демона осталась без головы.

Гибель командиров и высокопоставленных жрецов внесла в ряды войска каннибалов заметное смятение, их строй нарушился, отдельные подразделения попятились назад.

— Тавора, твой выход! — сказал вслух Каэлам. — Уничтожь нечистых тварей!

Между засевшими на укрепленных позициях имперцами и атакующими панионцами открылась черная воронка портала, откуда вышла Избавительница. Одна против армии каннибалов. Тавора простерла руки к небу, по ним прокатилась волна золотистого пламени. Холм вокруг Воплощенной вспыхнул, и языки пламени покатились по склону, поглощая ближайшие шеренги вражеских солдат. Оданцев же защитил не до конца истощенный обстрелом барьер. Земля содрогнулась от грома. Когда золотистое пламя рассыпалось и погасло, солдаты напоминали поваленные колосья на поле, по которому прокатился огненный вихрь. В воздухе отчетливо запахло горелым человеческим мясом.

— Ну, где там архидемон?

— Мы гарантированно привлекли его внимание, он явится в любой момент. Капитан, приготовьтесь атаковать.

Лестам молча кивнул. Весь план был обговорен заранее: солдаты переходят в наступление, глава Ложи их прикрывает, мы с Геллой бьем архидемона. Только шансы выжить у имперцев стремятся к нулю, никто на Феллиме не в состоянии убить Старшего. В независимости от исхода атаки одержимая Анора перенесет нас с Геллой обратно в Кайлан.

— Неслабо она их поджаривает, — Тавора превратила сражение на равных в избиение младенцев, рядовые панионские бойцы сгорали десятками, владеющие магией жрецы выдерживали один-два удара и тоже отправлялись на тот свет.

— Само воплощение Мирового Духа, дитя, зачатое без отца.

— Где то я уже слышал похожую историю.

— Жаль, ее силы недостаточно для противостояния.

— А как насчет тебя? Много в тебе осталось от полубога?

Каэлам отвел глаза в сторону.

— Нет и двадцатой части того, что было. К тому же мое могущество подорвано задолго до прибытия на Феллиме, еще во время похода на Землю. Разрушающая аура твоего мира вместе с взрывами атомных бомб сделали свое дело.

— Долго ты там находился?

— Полтора цикла, чуть больше трех ваших лет. Даже после того, как ваше сопротивление в других мирах было сломлено, осталось множество групп уцелевших.

— Но вместе с нами пала и Ойкумена, Онделон взорвали, в оставшиеся миры вторглась Стихия. Почему вы не ушли защищать свои владения?

— Хаос молниеносно все опустошил, не имело смысла возвращаться на выжженные руины наших вотчин. Часть полубогов сразу покинула Землю и отправилась искать нетронутые миры, а часть решила остаться и вместе с Ило отомстить вам.

— Ты оказался в числе этих мстителей.

— Остатки моего Легиона и сил Альяна Ило сражались с остатками ваших армий на разоренной Земле и среди звезд.

— Знаешь, я ведь тоже сражался на той войне, видел все собственными глазами. Но концовку пропустил.

На лице Каэлама мелькнула тень удивления.

— Как у тебя получилось столько прожить? Не каждый Предтеча дотягивал до таких лет.

— Временная ловушка, мы провели там девяносто веков, но для нас это показалось мимолетным мгновением. Будто только пару звонов назад шла страшная война и тут обнаруживается, что она закончилась много эпох назад.

— Тогда нам тем более нет смысла враждовать.

— Повторяешь слова Аноры.

— Просто я уже не знаю, кто я.

Над полем брани сверкнула молния, с земли ввысь поднялся алый столб света. Он пульсировал и расширялся, пока не достиг размеров небольшого пруда. Имперцы с тревогой наблюдали за зрелищем, подозревая, что ничего хорошего оно им не принесёт. Глаза одержимой главы Ложи загорелись голубыми огоньками, ее одежда на глазах преобразилась, полностью изменив форму. Платье превратилось в клубящийся черными языками плащ, лицо закрывала стилизованная под череп железная маска. Тот же образ предстал передо мной в Запретном Храме, от него веяло каким-то потусторонним холодом. Искаженный магией голос, не принадлежавший женщине, окликнул имперскую хоругвь:

— Осталось дать последний бой! Уничтожим демона и панионцы побегут!

Капитан Лестам, подняв в верх офицерский палаш скомандовал:

— Вперед!

При поддержке тяжелой хоругви я, Гелла и Каэлам выдвинулись к зарождающемуся порталу. Приходилось буквально ступать по телам мертвых, вперемешку с грязью лежали тела, части тел, как панионцев, так и имперцев. Непривычных к таким декорациях новичков тошнило на ходу, самые впечатлительные падали в обморок — одно дело смотреть на трупы издалека, совсем другое наступать на кишки боевых товарищей. На ветеранов поле смерти не произвело впечатления, после многих лет службы эти ужасы воспринимаются спокойно. Человек независимо от принадлежности к виду привыкает почти ко всему.

Неожиданно портал засиял ярче прежнего и перед нами объявился собственной персоной Старший. Сто семь лет и три месяца пошло с моей последней встречи с ним, сегодня третье свидание. Его размеры и внешний вид ввели в оторопь многих бывалых солдат, в том числе и капитана Лестама.

— Без паники! Моя магия оградит вас от демонических козней.

Габариты Анактепа стали сравнимы с габаритами дома в три этажа, эта распухшая полуразложившаяся туша массивнее любого виденного на Феллиме демона. Дряблая обвисшая кожа противного черно-синюшного цвета, пораженная гангреной, вся покрыта язвами и фурункулами. Широкая пасть с гнилыми зубами застыла в кровожадной ухмылке. Близко посаженные красные глазки высокомерно смотрели на людишек, посмевших бросить вызов будущему богу.

«У него печать, смотри».

«Сегодня наш день».

«Не сглазь».

Последний из девяти артефактов красовался на пузе Анактепа, глубоко вплавленный в демоническую плоть. Неожиданно о себе напомнила Тавора, волна золотистого пламени ударила Старшего, слегка подкоптив тому спину. Впрочем, для него любая местная магия как легкий укол. Ответный удар был направлен против Таворы — холодный, точно рассчитанный, готовый уничтожить ее. С руки архидемона в сторону Избавительницы багровый змеящийся жгут, он разбился об окружавший девушку лазурный ореол на тонкие щупальца, которые обвились вокруг кокона. Пока Старший отвлекся поиск уязвимых мест в защите избранницы, отряд имперской пехоты вместе с нами сумел подобраться к нему ближе, чем на сотню метров.

Мое левое плечо пронзила тупая боль. Удар прикладом тип-64 отбросил напавшего кусаку назад. Им оказалось полуобгоревшее тело панионца, оживленное волей архидемона. Начали подавать признаки активности и другие трупы, они с невероятной ловкостью вскакивали и бросались на имперских солдат. Завязался ближний бой. Прозвучали одиночные выстрелы мушкетонов, солдаты пустили в ход мечи, шинкуя нежить на части. Наивно было полагать, будто Старший забыл про хоругвь тяжелой пехоты.

Я раскрошил череп напавшего на меня мертвяка ударом ноги, заляпав сапоги человеческими мозгами, осколками костей. Сто двадцать килограмм веса плюс мышцы из нановолокна позволяют проделывать и не такое.

— Гелла, чего ждешь, стреляй!

— Двадцать секунд!

Моя боевая подруга решила дать залп из пси-пушки максимальной мощности, в сражении это время может решить его исход. Ринувшийся к ней мертвяк, видимо Анактеп управлял им напрямую, был схвачен за шею. Хрустнули позвонки. Парализованной нежити оставалось только беспомощно хрипеть и щелкать зубами.