— Хорошо, если с этим определились, представляю вам начальника цеха — Михаила Николаевича Шмелёва и мастера сборочного конвейера — Иванову Екатерину Николаевну. Тех, кто будет собирать платы, опекает она, а по сборке антенн к Шмелёву и Никонову — Сергей поднаторел в этом, и, думаю, поделится своим опытом.

— Константин Сергеевич, а давайте Никонова сделаем мастером у сборщиков механики? — предложил Шмелёв.

— А что, это мысль! Сергей, ты не будешь возражать?

— Да нет, — пожал тот плечами. — Я ж понимаю, что людям нужно помочь на начальном этапе. Сам через это прошёл.

— Тогда начнём заселение, — предложил Мишка. — Кстати, сколько у нас семейных? — обвёл он взглядом собравшихся. — Ага, вижу… семеро человек. Дело в том, что есть три комнаты, рассчитанные на двоих. Есть мысль оставить их для семейных. Понимаю, что будете тянуть жребий…

— Михал Николаич, я поговорю с руководством города и, возможно, поможем кое-кому снять жилье недалеко от завода, — заметил Костя.

— Конечно, поможем, — кивнула Куницина. — В общем, готовьте списки.

Люди потихоньку начали разбредаться по комнатам. Кто-то раньше служил в одной части, кто-то друг друга знал ещё до поездки, а кто-то перезнакомился в автобусе, и теперь часть комнат занимали целыми группками. К Иванову подошла Галина Никонова:

— Константин Сергеевич, а как быть с медперсоналом? Меня одной на такую ораву не хватит, — покачала она головой. — Я же прекрасно понимаю, что людям нужен периодический осмотр, возможно, какие-то процедуры…

— А у меня жена — терапевт! — подошёл к ним один из «афганцев», без руки. — Даже с боевым опытом!

— Я тоже была медсестрой в Афгане, — заметила Галя. — Там и познакомились с Серёжей… он же меня собой закрыл… — заплакала она.

— Оп-па, сестрёнка… — опешил тот. — Да где ж вас так?

— На перевале Саланг, — ответил за жену Сергей.

— А моя в центральном госпитале работала… под Кабулом… Там и познакомились… Серёга, ты в каких войсках служил?

— Старший сержант ВДВ, радист.

— Подожди, так это ваша часть прикрывала западный сектор?

— Наша, — кивнул Никонов.

— А я в противоположном конце был. Старший лейтенант Болдырев. Николай… тоже ВДВ… Ну, братишка, будем знакомы, — он подал руку Сергею и тот крепко её пожал. — Так, значит, директор у вас нормальный чел?

— Коля, он сам в спецназе срочную проходил. Был ранен, так что понимает, как нам несладко жилось. Он и ветеранам Великой Отечественной помогает на всю катушку.

— Вот оно что… — задумчиво проговорил Болдырев. — Значит, чел с большой буквы… Слушай, а сколько вообще зарплата?

— По минимуму около ста пятидесяти. Если работаешь свыше нормы — и до двухсот пятидесяти может доходить.

— Ты серьёзно? — опешил Николай.

— А зачем мне врать? Я сам не верил, когда он меня позвал, а теперь живу, понимаешь? Не влачу гнилую жизнь от стакана до стакана, а живу! Сергеич подал заявку на моторизованную инвалидную коляску для меня. Обещали к Новому году, а там коллеги помогут перебрать её, чтобы проблем не возникало.

— Да знаю я, как собирают такие изделия, — махнул тот рукой.

— Только не у нас, Коля. У нас делаешь так, как самому себе — чтобы потом никто не краснел за тебя.

— С такой зарплатой понятное дело, — согласился Болдырев. — А вы где проживаете?

— Рядом с заводом снимаем полдома, — ответила за мужа Галина. — Кстати, тоже Константин Сергеевич помог. И знаю, что рядом тоже жильё сдаётся. Если с финансами не очень, могут дать аванс на первое время.

— Обалдеть… как при коммунизме, — удивился Николай. — Слушайте, а есть откуда позвонить? Мне бы с женой поговорить. Раз такое дело, буду настаивать на её переезде. Мы под Орлом живём, Лена в местной больнице работает фельдшером за копейки — по профессии должностей нет.

— При заводе скоро организуется небольшая больница, — добавила Галя. — Мне сам директор только что об этом сказал. Так что у вашей жены будет возможность работать по специальности. Хороший терапевт сейчас нам пригодится. Давайте я вас провожу к телефону.

Тем временем. Кабинет главы государства

Андропов внимательно читал что-то в своей секретной папке, когда в дверь постучали.

— Войдите! — на приглашение вошёл Крючков. Обменявшись приветствием, глава государства кивнул тому на стул. — Присаживайся, Владимир Александрович. Ну, чем порадуешь или огорчишь?

— По тому списку вытащили Полякова и Калугина, предварительно сделав обыски в их домах. Сначала отнекивались, но когда им предъявили вещдоки, сразу сникли. А вообще аж шестьдесят четыре «крота» было. Даже оторопь берёт…

— Лучше поздно, чем никогда, — заметил генсек.

— Нет, не поздно, — мотнул головой Крючков. — Совсем не поздно. Да-а-а… получить фору в сто лет — дорогого стоит. Но замечу, что начальник охраны фигуранта начал какую-то свою игру… — глава КГБ сделал паузу.

— Поясни.

— Остапов начал вытаскивать нужных ему людей непонятно по каким критериям… Вроде, и заслуг особых у тех нет, и есть более весомые и профессиональные кандидатуры… Я подключил трёх аналитиков на это дело, и они в один голос говорят, что нет чёткого алгоритма критериев, по которым идёт отбор… Нет и всё…

— Владимир Александрович, а по службе к Остапову есть претензии?

— Никак нет. Ни единого замечания.

— Полагаю, что подполковник вошёл в список обладателей гостайны сверхсекретного уровня и теперь выбирает тех сотрудников, которые чем-то зарекомендуют себя в будущем, — Андропов положил документ обратно в папку, закрыл её и скрестил пальцы на столе. — Ты сам посуди — зачем ему брать неизвестных сотрудников, если либо сам может выбрать из тех, где проходил службу, либо обратиться ко мне или тебе? Скорее всего, наш фигурант дал ему доступ к информации менее секретного уровня, тот проанализировал списки и начал такой отбор.

— Что предлагаете?

— Думаю, что мешать не будем. Раз есть, за что отбирать тех, а не иных, значит, пусть отбирает. Ты пойми, если мы начнём вторую Бериевскую чистку рядов, она нас отбросит далеко назад. Нельзя этого делать. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Только предателей: их — да, без всякой жалости. Что по агентам Запада?

— Двести сорок восемь человек. Практически все посольства западных государств, Израиля и Штатов. Делим на тех, кто законсервирован, и активно работающих с нашими гражданами. Вот последним даём либо дезу, либо готовим провокацию с последующим выдворением из Советского Союза. Не спеша, поэтапно… Чтобы американцы и прочие не заметили системной операции. Кстати, есть информации по шпионам в ряде стран СЭВ. В частности, в ГДР. Будем предупреждать «Штази»?[17] Вот Мильке[18] обрадуется, — усмехнулся Крючков.

— Строго дозируй информацию, растянув её… скажем, на год. Будет здорово, если ты прижмёшь хвост кому-то у нас в стране, и, как производная от этого, след потянется в ГДР.

— Уже есть два фигуранта — из ФРГ и Штатов.

— Тогда ты знаешь, что делать.

г. Рябиновск. Вечер того же дня

Иванов лениво посмотрел на часы — без четверти пять вечера, в той же манере встал с кресла и неторопливо пошёл к двери кабинета. Сегодняшняя встреча порядком его утомила. Нет, не многочисленными благодарностями и рукопожатиями — просто Костя вторую неделю работал по вечерам как проклятый, паяя блоки для той установки, что пообещал первому лицу государства. По сути, Константин работал в две смены, отвлекаясь на мелкие поручения беременной супруги да на ужин. Катя с тревогой наблюдала за ним, но молчала, лишь временами украдкой качая головой. Вот и сегодня, вымотавшись в делах и заботах завода, он понуро шёл к двери, предполагая монотонную работу дома над очередным блоком. Восемнадцать уже готовы, но осталось ещё двадцать.

Иванов потянулся к ручке, но внезапно дверь открылась с той стороны.

— Александр Петрович? — Костя непроизвольно отпрянул на шаг назад. — Что-то случилось?

— Случилось, — усмехнулся тот. — Пошли, труба зовёт.