— В общем, так… я возьму у тебя номер телефона и предупрежу, когда прибудет человек с ними. Сам понимаешь, что затягивать смысла нет.

Там же. Часом позже

Степанцову удалось узнать от охраны завода, что сейчас внутри находится генерал КГБ. Борис Григорьевич не стал искушать судьбу и лезть с интервью во время посещения высокого чина из Конторы. Он неторопливо прохаживался вблизи проходной, когда к нему на всех парах подкатила чёрная «Волга». Из неё вышли двое коренастых мужчин в гражданке и быстрым шагом направились к Степанцову. Подойдя ближе, один из мужчин вытащил красную корочку.

— Комитет Госбезопасности, майор Остапов. Вы кто такой, и что здесь делаете?

— Главный редактор журнала «Радиомир» Степанцов. Вот моё удостоверение… — Борис Григорьевич протянул своё.

— А какова цель визита? — Остапов, посмотрев удостоверение, протянул его владельцу.

— Хотел взять интервью у товарища Иванова. Я за этим ехал из самой Москвы.

— На тему?

— А вы понимаете в радиоэлектронике? — усмехнулся Борис Григорьевич.

— Здесь вопросы задаю я, — угрюмо парировал ему чекист.

— Я хотел получить материалы по новой конструкции трансивера. Ходят упорные слухи, что Константин изобрёл кварцевый фильтр с переменной полосой пропускания, так вот нашим читателям это было бы очень интересно.

— Насколько я в курсе, товарищ Иванов подал заявку в патентное бюро на свои изобретения. И вы хотите получить материалы до решения этого вопроса?

— Даже так? Не знал, извините.

— Умные люди сначала договариваются об интервью, а уж потом едут, а не сваливаются, как снежный ком на голову, — укорил его Остапов. — Можете следовать обратно, в столицу.

— Но у него ещё есть материалы об антеннах, — попытался хоть за что-то зацепиться Степанцов.

— Никто не знает, как долго будет находиться здесь начальство. И праздно шатающимся тут не место, — отрезал чекист.

— Но я не для себя стараюсь. Читателям нашего журнала будет интересно…

— Ещё раз, — Остапов мгновенно перебил москвича. — Константин Сергеевич — человек занятой. Областной корреспондент ЗАРАНЕЕ звонила и договаривалась, а вы решили, что московские журналисты будут приняты вне очереди, и когда им заблагорассудится? Покиньте территорию, или мы с вами будем разговаривать уже в другом месте.

— Я ведь ещё планировал купить себе аппаратуру. Как мне теперь быть? — Борис Григорьевич решил использовать последний шанс.

— Хорошо, сейчас вызовут кого-то из радиоинженеров, и вы сможете приобрести продукцию. Серёжа! — обратился чекист к напарнику. — Вызови Шмелёва через пост охраны. Пусть подойдёт и поможет товарищу купить аппаратуру.

Подмосковье. Двенадцать часов спустя

Суслов не стал откладывать визит к САМОМУ. Юрий Владимирович перед поездкой предупредил его о месте рандеву — на его даче в Подмосковье — подальше от ушей вездесущего Пельше. Это кулуарное противостояние порядком надоело Андропову, но ничего не поделаешь, приходилось терпеть. Кортеж остановился у самого поворота к правительственным дачам, генерал пересел в «Волгу», дабы не заострять на себе внимание, и вскоре эта машина в одиночку везла Револия Михайловича к дачному дому главы государства. У ворот она остановилась, из калитки сразу вышли двое в штатском и, увидев генерала, впустили его машину внутрь.

Генерал Суслов был здесь своим, поэтому его никто не встречал. Он поднялся на второй этаж и постучал в дверь кабинета.

— Входи, Револий.

— Добрый вечер, Юрий Владимирович.

— Кому добрый, а кому и нет, — поморщился тот. — Опять почки мешают работе. Хотел заняться документами, а на носу кардинальная смена погоды. Они всегда ноют перед этим. Ладно, это всё лирика. Как съездил? Есть результат?

— Результат таков, что за пять минут и не объяснишь всего.

— Что-то серьёзное?

— Иванов — единственный, кто выжил после последствий эксперимента «Иссык-Куль». Мы долго гадали почему, но отгадка нашлась.

— Давай дальше.

— Юрий Владимирович, у него был контакт на той стороне.

— Что? Но ведь там, насколько я помню, разрабатывался пробой пространства?

— А получилось и времени. Он попал в другое время. Страшное, судя по его описанию… — Суслов-младший неторопливо передал разговор с Константином.

— Значит, Струков — предатель… — задумчиво проговорил Андропов, когда генерал закончил своё повествование. — Вот я сразу его невзлюбил. Не знаю почему, но на уровне интуиции. Ладно, разберёмся. Скажи, а сам фигурант… его психологическая модель на кого похожа?

— Они с женой мне напоминают Фадеевских молодогвардейцев. У них есть чёткая цель, к которой стремятся. И эта цель — сделать Советский Союз передовой технологической державой.

— Что думаешь делать?

— Считаю, что нужно превращать Рябиновск в закрытый город. Недаром потомки настаивали на строительстве завода именно там. Я ещё подключу группы геологов. Пусть проверят, есть ли там кремний. И если да, нужно ставить завод.

— Сколько у нас времени? — быстро спросил глава государства.

— Примерно лет десять-пятнадцать. Не больше.

— Я могу не успеть, — покачал головой Андропов. — Врачи дают неутешительный прогноз.

— Если у Иванова всё получится, вы вообще забудете о почках.

— Что?? — Юрий Владимирович смотрел на генерала немигающим взглядом.

— Потомки предупредили его о вашей болезни. Сейчас он на время бросил основные направления работы и вдвоём с женой начинает собирать медицинский аппарат. Как мне сказал Константин, ему в память каким-то образом залили информацию о медицинском приборе, который излечивает любую почечную болезнь. Это наряду с другими конструкциями.

— Даже не касаясь меня, за одно это ему положена Ленинская премия. И ты прав — такого человека нужно не просто оградить от контактов с Западом — не нужно делать золотую клетку, но вот окружить его комфортом по максимуму… создать хорошие условия для работы — это всё мы свободно можем организовать. И обязательно сделаем это. Первым делом организуй надёжную охрану.

— Уже сделано, Юрий Владимирович, — кивнул Суслов-младший. — Местный сотрудник КГБ — майор Остапов, почти с самого появления Иванова, получив сведения о нём по цепочке, принял превентивные меры. Тут одновременно со мной приехал редактор какого-то радиотехнического журнала, ну и пытался сначала взять интервью, а потом переключился на приобретение продукции. Аппарат ему продали, но на территорию завода, когда я был там, не пустили. Да и местный контингент тот чекист хорошо знает.

— Дай ему следующее звание и людей… побольше. Путь начинает формировать группу для режимного предприятия, изучит всё окружение Иванова и аккуратно проведёт чистку, если это необходимо.

— Так точно, сделаю завтра же.

— Значит, потомки рискнули через нашего человека передать информацию о крахе СССР… — задумчиво проговорил Андропов. — Что ж, спасибо им за такое… предупреждённый вооружён. Мы теперь в курсе, и примем меры. Вот что, Револий… организуй нашему подопечному максимальный режим благоприятствования. Нужны какие-то детали, люди, мощности нашей промышленности — дай ему всё. Если возникнут трудности, докладывай мне оперативно.

— А если Пельше снова будет совать нос?

— С ним и остальными я разберусь сам. Тут не твой уровень, — усмехнулся глава государства.

23 июля 1982 года. Вечер. ул. Лесная, 21

Эти две недели с момента отъезда генерала стали сумасшедшими для Константина. Приходилось крутиться не на два, а на четыре фронта: заниматься доводом до ума профессионального трансивера, координировать изыскания по двум типам антенн, которые НПО «Прометей» собирался выпускать в нескольких модификациях, направлять в нужное русло конструкторов звуковоспроизводящей аппараты, а уже вечером паять дома таинственное устройство, которое они даже Мишке с Ирой не стали показывать до поры до времени. Ира тогда недобро покачала головой, заодно показав кулак брату, но согласилась подождать некоторое время.