Иррай стал хмурым и тоже двинулся на меня. И вдруг остановился, на его лице появилось изумление.

– Она темная, ребята! Ведомая! Посмотрите на ее глаза.

Глаза? Мои глаза? Я чувствовала, как темная шепчет заклинания и я поднимаю руки. И ничего, ничегошеньки не могу с собой поделать.

– Я все объясню! – проговорила через силу, сжимающую мне горло.

– Позвольте ей сказать! – вступился Эррхан. Его лицо хоть и стало бледным, но он все еще всматривался, пытаясь увидеть меня. – Льярра! Льярра, ты меня слышишь? Ты еще здесь?

Он кинулся ко мне, протягивая руки.

«Здесь», – хотелось ответить мне, но я уже не смогла.

– Хан! – перехватил капитана дроу, не позволив подойти ко мне. – Это уже не она. Очнись. Посмотри. Она изменилась. Она сопротивленка. И она ведомая.

Лицо боевика напряглось. Он медленно, слишком медленно, нехотя потянулся к ножнам.

Раздалось рычание.

Элькат встал между мной и боевиками.

– Ми, ты же за нас? – с надеждой спросил Иррай.

– Ррррр… – было ответом, и загривок моего фамильяра встал дыбом.

– Нет! – сурово ответил Алиакс. – Они были и будут вместе, кем бы Льярра ни стала.

Дроу вскинул руку, призывая боевую магию.

– Мне очень жаль, – сказал он, прежде чем нанести первый удар.

Райнах на моей груди отозвался тихим звоном. Я ухватила его, всматриваясь в камень. Тот был наполовину полон. Наполовину.

Я вскинула голову. Первородная соображала быстрее меня.

Первый удар был отражен с такой легкостью, словно его запустил ребенок.

Боевики начали кружить вокруг меня, прикидывая новые заклинания и методы борьбы со мной. Только Эррхан все еще продолжал стоять на месте и смотреть на меня. Его руки дрожали, в глазах застыла боль.

– Ты об этом хотела мне сказать? – проговорил он едва слышно. – Это мешало нам быть вместе?

Я прикрыла глаза. Не в силах была смотреть на Эррхана. Слишком больно. Слишком все затянулось. Я окончательно пропала. Прислушалась к себе. Темная сила текла по венам. Казалось, еще один вдох, и я полностью потеряю себя. Я слышала, как рычал и метался элькат, защищая меня от нападавших боевиков. Не смотря, отражала их магию. Какой же слабой она казалось, когда на твоей защите стоит сама первородная.

– Усиливай! Усиливай! – слышала крики Алиакса и Иррая.

– Да ты посмотри, что она делает! Она же поглощает силу наших заклинаний.

Райнах и правда теплел при каждом магическом воздействии на меня.

– Нужно подобраться к ней ближе!

– Ми не позволяет!

– Эррхан, ты стоишь рядом! Нанеси удар!

И твердое:

– Нет! Не троньте ее!

– Хан, ты спятил? Она уничтожит нас!

– Хотела бы, уже уничтожила. Я сам с ней решу! Возможно, еще есть шанс.

– Шанс на что? – взвыл Али. – Даже если она сейчас не полностью погрузится во тьму, то все равно останется сопротивленкой!

Рык, я ощутила порывистое движение к себе, точно зная, что это дроу кинулся. Следом звон скрещенных клинков.

– Ты ополоумел! – захрипел Али. – Против меня пойдешь?

– Не тронь ее! – грозно проговорил Эррхан. – Я сам с ней решу!

Это были последние слова, которые я слышала, прежде чем погрузиться во тьму. Медленно, словно утопая в зыбучих песках. Голоса стали глухими и непонятными.

В своем сознании я все еще пыталась сопротивляться: барахталась, силилась вспомнить хоть одно заклинание защиты от темной. Ничего. Тьма. Ощущала, как та поглощает, чтобы вырваться. Стать мной. И что дальше? Меня больше не будет? Или я буду все понимать, но руководить собой буду не я? Нет. Я не могу позволить. Там, по ту сторону жизни, стоят боевики. Эррхан, который до последнего не теряет надежду на меня. Разве я могу так подвести его?

Нет!

Я рванула что было сил.

И тут сквозь поглощающую меня тьму донеслось отчетливое:

– Кар-р-р… Кар-р-р-р…

Головы коснулись крылья, принеся с собой поток свежего воздуха. Словно бризом в лицо.

Вдох.

Глубокий вдох.

Я открыла глаза.

Черный ворон, взъерошенное, жутковатое пугало, кружило над боевиками. Клевалось и кидалось.

– Откуда взялась эта дикая птица?! – отмахивался от ворона Иррай.

– Кар-р-р… – граем неслось в сумраке.

– Льярра, Льярра! Ты еще здесь? Скажи мне! Льярра! – Эррхан стоял совсем рядом.

– Кар-р-р, кар-р-р… – ворон метнулся ко мне. Уселся на плечо. – Кар-р-р! – в самое ухо. Очень громко. Так, что в голове зашумело, на мгновение заглушив голос первородной. И в это самое мгновение яркой молнией мелькнуло прозрение.

Я вспомнила.

И пока ворон еще каркал, отгоняя тьму во мне, я начала торопливо обшаривать себя.

– Льярра? – Эррхан ухватил меня за плечи. Я не реагировала. Мне нужно было успеть.

Вот же оно! Вот!

У меня руки дрожали, когда я расстегивала булавку.

Первородная ударила.

Ворона отшвырнуло в сторону. Эррхана откинуло на десяток шагов от меня.

Но я успела. В миг, когда тьма снова начала утягивать и я почти потеряла возможность двигаться, с последними своими силами большим пальцем нажала на острый конец иглы.

Охнула от пронизывающей боли, моргнула. Яркий свет вынес меня из сумрака, а вместе со мной и остальных.

– Кар-р-р… – издалека донеслось до меня, и пугало ворона исчезло, словно его и не было.

– Ми! – заорала я элькату. – Ко мне!

Фамильяр развернулся, оставляя обороняющегося дроу, и в один прыжок оказался рядом со мной. Я запрыгнула на его спину, и верный Ми ринулся по улице, поднимая пыль и унося меня от боевиков. Уже свернув в переулок, задал всего один ментальный вопрос.

– Ми?

– Я знаю, что делать. У нас больше нет времени.

Ветер донес до меня тоскливый, с нотками пробивающейся злости, крик Эррхана.

– Льярра, вернись!

– Ми, миленький, ищи быстрее, – упрашивала я эльката. – Ищи команду ДайАра.

– Ми? – удрученно спросил фамильяр.

– Я уверена, они уже почти создали Щит, – начала объяснять я. – Еще немного силы, и ее хватит, чтобы наполнить амулет Райнаха. У нас больше нет времени прятаться. Теперь только Шайгор наше спасение, и мы должны его отыскать. Иначе для нас будет один путь с турнира, на эшафот. Главное, успеть, пока нас не поймали.

– Ми, – горестно вздохнул элькат и более усиленно начал вдыхать воздух, скользя по улицам темного городка.

Вышмагов мы нашли через пять улиц, по лучу света, ударившему в небо.

Свернули в тень и прошмыгнули у самой стены, стараясь быть незаметными.

Щит раскидывался у одной из таверен. Огромный, серебристый. Значительно больше, чем тот, который создавали мы.

«Интересно, откуда у них столько мощи?» – мимолетно удивилась я, но тут же позабыла о вопросе. Меня больше интересовал сам Щит. К моему искреннему изумлению, рядом с ним стоял только ДайАр, остальных ребят было не видно. Рыжая шевелюра отсвечивала в ярких отсветах граней создаваемой защиты.

Я сильнее прижалась к спине эльката.

– Тихо, очень тихо. Он не должен нас заметить.

Ми прижал уши и, бесшумно ступая пушистыми лапами, подполз как можно ближе.

Я не отдавала приказа. Райнах сам ощутил силу и отозвался теплом. А потом произошло все то же, что было с нашим Щитом.

ДайАр с удивлением смотрел, как только что созданная им магия угасает. А я – с радостью на амулет, который наконец наполнился.

– Кто здесь? Что происходит? – закричал маг, смотря, как истончается купол.

Я снова удивилась. Не раздался гонг оповещающий о том, что было нарушение и произведена запрещенная магия. Как странно. Но думать об этом не было времени.

Ми ползком отступал.

ДайАр повернулся, щурясь смотря в темноту, и запустил в нашу сторону световым огоньком. Но намного быстрее, чем пламя вспыхнуло на том самом месте, где мы находились, элькат вскочил и кинулся в ближайшую подворотню, там перемахнул через стену, и мы скрылись на одной из узких улочек.

Райнах на моей груди горел огнем. Обжигал кожу. Я помнила все, что говорили о замке АдГойтера. И что рассказал мне он сам. Замок некогда находился на том самом месте, где сейчас и был амфитеатр полигона для турниров. Но как его найти, если пространство расширено до неизвестных размеров? А еще меня очень волновали магистры. Почему никто не реагирует? Неужели меня не видят? Не видят того, что происходит на полигоне? Отчего такая тишина? Или видят и молчат? Тогда все еще страшнее. Но думать об этом я буду позже. Ми летел по улочкам. Я сидела на нем, вцепившись в уши эльката, и молилась лишь об одном, успеть! Прислушивалась к Райнаху в надежде, что тот подаст мне знак. Улица и еще улица, подворотня, переулок и снова улица. Город начал мне казаться бесконечным лабиринтом. Надежда угасала, а страх захлестывал с новой силой.